Внимание!
Главная
Все дневники
Список избранных
Случайный дневник
@дневники: изнутри
четверг, 16 февраля 2012
11:59
Т-90МС. командование оценило только башню...
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
23.09.2011
в 14:35
Пишет
TrashTank
:
19.09.2011
в 07:37
Пишет
Мифическая личность
:
Расположение дополнительного боекомплекта в башне, на манер западных танков:
читать дальше
БК пушки на модернизированном танке типа Т-90 разделен на три группы укладок. Две группы размещены внутри танка в наименее поражаемых зонах: механизированный БК размещен в транспортере автомата заряжания АЗ185М2 в нижней части корпуса (22 штуки), немеханизированный - в районе перегородки МТО (8 штук). Третья группа боекомплекта (10 выстрелов)
вынесена в изолированный от боевого отделения отсек – бронированный короб, размещенный на корме башни. Этот боекомплект используется для пополнения транспортера A3 и немеханизированных боеукладок на остановках вне боя.
"Т-90М-прорыв в новое качество" журнал"Арсенал" №5(29)2011г.
Получается это просто ящик со снарядами прицепленный к башне, который можно использовать только вне боя.
URL записи
читать дальше
Динамическая защита
Контейнера динамической защиты скрытые экраном толщиной не менее 4-5 мм. Конструкция блоков ДЗ аналогична противотандемной защите боевых машин легкого класса разработки НИИ Стали. При атаке в кормовую часть башни из РПГ или ПТУР, вначале работают решетчатые экраны (броневая сталь 4-5мм), затем металлический сетчатый экран в виде корзины для вещей экипажа и амуниции.
Короб для дополнительного боезапаса
При разработке унифицированного боевого модуля учтен весьма важный аспект по значительному повышению живучести экипажа, УБМ и танка в целом. Согласно проведенным исследованиям, распределение поражений снарядами в азимутальном угле ±35° имеет практически линейную зависимость, а количество попаданий в вертикальной плоскости имеет тенденцию к увеличению попаданий в башню. По результатам исследований наименьшее количество попаданий ПТС приходится в нижнюю часть корпуса танка.
По этой причине, размещение автоматизированного БК в кормовом отсеке башни, сообщающимся с боевым отделением при заряжании пушки по типу, реализованному омским КБТМ в рамках ОКР «Бурлак», резко увеличит безвозвратные потери танков и экипажей, фактически приводит танк к очень низкой живучести. Боевые действия 2003года в Ираке наглядно показали факт практически 100% безвозвратных потерь танков М1 «Абрамс» при поражении боеукладки, находящейся в кормовой части башни и отделенной от экипажа закрывающийся бронезаслонкой. При этом верхние вышибные панели отрабатывали штатно, детонации БК не наблюдалось. Таким образом, для обеспечения лучшей живучести боекомплект (БК) танковой пушки должен быть расположен в нижней части корпуса танка - в наименее поражаемой зоне.
С этой целью БК пушки на модернизированном танке типа Т-90 разделен на три группы укладок. Две группы размещены внутри танка в наименее поражаемых зонах: механизированный БК размещен в транспортере автомата заряжания АЗ185М2 в нижней части корпуса (22 штуки), немеханизированный - в районе перегородки МТО (8 штук). Третья группа боекомплекта (10 выстрелов) вынесена в изолированный от боевого отделения отсек – бронированный короб, размещенный на корме башни. Этот боекомплект используется для пополнения транспортера A3 и немеханизированных боеукладок на остановках вне боя.
Тут следует заметить, что исходным посылом уральских конструкторов танков, была идея полностью отказаться от БК в немеханизированных укладках, оставив его только в карусели АЗ. С одной стороны такое предложение по уменьшению возимого БК шокирует, но с другой стороны, необходимо учитывать, что увеличившаяся мощность вооружения и особенно возможности СУО по практически гарантированному поражению цели первым выстрелом, вполне позволяют это сделать без потери боевой эффективности. Опыт боевых действий и специальные исследования показывают, что танк Т-72Б, расстреливая БК в 45 выстрелов с учетом ТУР, поражает 14-17 целей, а модернизированный танк Т-90 способен 22 выстрелами гарантированно поразить 20-21 бронецель, причем за существенно меньшее время. В то же время МО РФ настаивает на том, что возимый БК танка типа Т-72/Т-90 не должен быть меньше 40 выстрелов. Именно по этой причине потребовалось вводить третью дополнительную укладку в бронированном коробе за башней".
"
Т-90М - прорыв в новое качество
" журнал"Арсенал" №5(29) 2011г.
Дополнительно можно сказать, что самая опасная часть боекомплекта - частично-сгораемые гильзы с зарядом расположены в среднем отделении короба, прикрытые таким образом еще и отделениями с менее пожароопасными снарядами. Интересна сама конструкция отделения - заряды располагаются вертикально в стальных пеналах, пеналы с зазором вставлены в лоток, который уже в свою очередь вставляется в броневой короб. Таким образом достигается разнесение преград. Пространство зазоров в боевой обстановке может быть заполнено жидкими, гелеобразными либо сыпучими инертными или огнегасящими составами. Крепление крышки короба рассчитано так, что при возникновении избыточного давления определенных параметров, оно срезается и крышка работает как вышибная панель. Стоит так же добавить, что в аналогичном броневом коробе украинского танка БМ "Оплот-М" при сравнимых габаритах находится всего 5 выстрелов, остальное пространство заполнено блоками радиоэлектронной аппаратуры, которую украинские конструктора не смогли закомпоновать в объем старой башни. Конструкция броневого короба на БМ "Оплот-М" много проще и конструктивно не обеспечивает безопасное хранение боекомплекта, защита бортовых проекций башни и дополнительного боекомплекта не обеспечивается от тандемных боеприпасов.
Масса усовершенствованного танка, по сравнению с базовой моделью, увеличена на 1,5 тонны и составляет 48 тонн, что значительно меньше, чем у M1A2SEP (США) и немецкого Леопарда 2А6, масса которых соответственно - 62,5 и 62,4 тонны. В новой российской машине использован двигатель типа В-92С2 повышенной мощности и ресурса. Его удельная мощность в 24 л.с./т - не ниже уровня современных зарубежных танков. Впервые используется штурвальное управление и система автоматического переключения передач с возможностью перехода на ручное переключение передач, что позволяет уменьшить физические нагрузки на водителя, снизить расход топлива и повысить разгонные характеристики бронемашины. Максимальная скорость модернизированного танка по шоссе - не менее 60 км/ч, при этом удельное давление на грунт - не более 0,98 кг/см2. Для сравнения аналогичные характеристики М1A2SEP (США) - 67 км/ч и 1,08 кг/см2, немецкого Леопарда 2А6 - 72 км/ч и 1,08 кг/см2. Для усиления подвижности и маневренности на модернизированном Т-90С установлен комбинированный ночной прибор водителя с оптическим, ТВ- и ТПВ- каналами. Есть телекамера заднего обзора.
Боевой башенный модуль усовершенствованного танка обитаем. В нем располагаются два из трех членов экипажа - командир и наводчик. Модуль оснащен высокоавтоматизированным комплексом управления вооружением и обеспечивает получение характеристик, превышающих достигнутые на лучших мировых образцах по дальности эффективной стрельбы, времени подготовки выстрела, дальности обнаружения и распознания целей ночью. Расположенные призменные приборы и панорамный прицел гарантируют командиру круговой обзор. А система кругового видеонаблюдения дает такую же возможность еще и наводчику. Командир имеет возможность поражения танкоопасной живой силы, расчетов ПТРК из дистанционно управляемой, стабилизированной пулеметной установки с места и с ходу, независимо от основного вооружения и времени суток. При дальности до 1500 м в любом положении башни танка диапазон углов стрельбы составляет по вертикали от -10 до +45, по горизонту - 316.
Танк вооружен пушкой 2А46М-5 повышенной точности стрельбы калибром 125 мм. Ее общий боекомплект - не менее 40 выстрелов, а готовый к применению - 22 выстрела. Ствол пушки хромированный, его ресурс увеличен в 1,7 раза и гарантирует стабильность начальной скорости и кучности снарядов.
Модернизация коснулась и комплекса защиты от обычных средств поражения. Сейчас это модульная комбинированная броневая защита с усовершенствованной динамической защитой (ДЗ) лобовых проекций, броневая защита с ДЗ, решетчатыми экранами бортовых проекций и противоосколочными экранами на внутренних поверхностях отделения управления и боевого отделения. Система постановки завес автоматическая с возможностью применения ручного режима. Есть система электромагнитной защиты.
В ряду специального оборудования появился комплекс управления внутриобъектовым и межобъектовым взаимодействием, цифровой канал связи, спутниковая и инерциальная система навигации, радиостанция - УКВ с двумя независимыми трактами радиосвязи (2 УКВ в одном корпусе), а также вспомогательная установка электроснабжения. В боевом отделении и отделении управления комфорт создает система кондиционирования воздуха.
Танк последнего поколения из серии Т-90 уверенно превосходит своих предшественников по главным, определяющим боевую эффективность показателям. Это прежде всего принципиально возросшие возможности огневого поражения, высокая защищённость от большинства противотанковых средств поражения, надёжная система жизнеобеспечения и улучшенная подвижность.
Начальник генштаба ВС РФ Николай Макаров сообщил, что новая башня танка полностью устраивает военных. Макаров заявил, что башня вызывает немалое уважение со стороны отечественных экспертов – она не только не уступает лучшим аналогам во всем мире, но и превосходит их по некоторым характеристикам. Однако Макаров считает, что сама система танка и некоторые узлы имеют недоработки. Он утверждает, что в целом Т-90С имеет немало недоработок, которые предстоит устранить в ближайшее время. Именно на это будут направлены все опытно-конструкторские работы.
В начале сентября Владимир Путин побывал на оружейной выставке, которая проходила в Нижнем Тагиле, где и ознакомился с Т-90С. Забравшись в башню, он тщательно изучил элементы управления танком. Представители «Уралвагонзавода», на котором производится танк, сообщили премьеру о том, что вооружением танка являются управляемые ракеты, способные поразить противника на дистанции в пять километров. Масса танка Т-90С составляет 46,5 тонн. При этом мощность двигателя – тысяча лошадиных сил. Экипаж – три человека. По шоссе он может развивать скорость до 60 километров в час. Танк вооружен гладкоствольной пушкой калибра 125 миллиметров. Она способна стрелять ракетами и снарядами. Наведение ракет осуществляется лучом лазерного прицела. Также танк оснащен ночным тепловизорным прицелом. Кроме основного вооружения, танк снабжен спаренным с пушкой пулеметом калибра 7,62 миллиметра, а также зенитно-пулеметной установкой 12,7 миллиметра, установленной на башне. Универсальная динамическая защита надежно оберегает танк и его экипаж. Комплекс оптико-электронного подавления великолепно дополняет эту защиту. Для комфорта экипажа корпус танка оснащен кондиционером.
Представители Министерства обороны уже подвергали современную российскую бронетехнику критике. Александр Постников - главнокомандующий СВ России - заявил, что современная бронетехника России заметно уступает по ряду характеристик своим аналогам, которые используются странами НАТО. Генерал-Полковник А.Постников сообщил, что современный танк Т-90 является модификацией Т-72, а его стоимость составляет 118 миллионов рублей. Он считает, что на эти деньги можно было бы закупить три «Леопарда». Однако Министр Обороны Сердюков заявил, что русская армия не станет закупать зарубежную технику.
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
11:57
Продолжая тему танкотворчества
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
20.09.2011
в 16:08
Пишет
TrashTank
:
Какое наказание страшнее, чем всунуть человека в танк и приказать идти в атаку?
Кроме
стихов
Ион Деген также написал множество рассказов. О войне и не только.
Полковой медицинский пункт
читать дальше
Командир батальона посмотрел, как над раздавленной немецкой гаубицей догорает мой танк. Потом посмотрел на меня и ничего не сказал. А что скажешь, если из всего экипажа случайно остался только командир?
Майор яростно соскребал грязь с сапог об край гусеницы своей машины. Но грязь немедленно налипала, как только сапог касался земли. Майор махнул рукой и полез в башню.
Я знал, чего он хочет. Ему нужны люди. Он ждал, что я сам попрошусь в бой. Черта с два! Хорошо хоть, что у него хватило совести не приказывать.
Только что я пришел оттуда. Выскочил. Дважды во время осеннего наступления со мной случалось чудо. Хоть бы на один день уйти от этого. Нарезаться. Забыть. Если он прикажет, я, конечно, пойду. Но сам? Не могу. Командир батальона тоже человек. Должен ведь он понимать, что значит в одном бою похоронить два экипажа.
Комбат изобразил улыбку:
- Послушай, Счастливчик (в бригаде так прозвали меня за живучесть) санвзвод где-то там за третьим батальоном. Но наших раненых подбирает пехота. Вон, видишь? В том фольварке полковой медицинский пункт. Пойдешь туда. В общем, гляди, чтобы наших ребят не обижали. Ясно? Ну, бывай.
Комбат исчез в башне, не опустив задней крышки люка. Мотор зарычал. Корма на мгновение осела, и танк рывком выскочил из лощины. Он пошел мимо черных дымов над горящими танками, обозначившими направление главного удара.
Я постоял немного. Смотрел, как гусеничная колея медленно наполняется водой. Дождь приятно холодил обожженное лицо и руки. Пули свистели высоко над головой. Сапоги утопали в грязи по самое голенище. Хорошо здесь, безопасно. Жаль только, что нельзя прилечь и поспать.
До фольварка я добрался не скоро. Это в лощине было спокойно. А здесь - короткая перебежка, и снова обнимаешь мокрую землю. Только за насыпью, почти перед самым фольварком, можно было подняться в полный рост.
Два санитара с носилками едва переставляли ноги.
Черт знает что творится в этом тылу! Раненые валяются на мокрой соломе. Плащ-палатки не спасают их от дождя. А эти дурни тащили в дом раненого из амбара. Конечно, я понимал, что под крышей не хватает места для всех. Но именно этих, мокнущих под дождем, в первую очередь надо отнести в дом, где им окажут какую-то помощь. А эти дурни...
Крик, вместивший в себя боль всех раненых на войне, полоснул меня по спине. Я оглянулся.
Носилки валялись в грязи. Санитар, который был сзади, сидел и пытался вытащить из-под носилок тощие ноги с размотавшимися обмотками. Рядом на земле корчился от боли и стонал молоденький солдатик. Шинель свалилась в лужу. С бинта на культе голени стекала жидкая грязь.
Ну, это уже слишком. Мы под огнем гусеницы натягиваем, и ничего, хватает сил, а эти тыловые сукины сыны кантуются тут в безопасности и раненого не могут перенести. Пристрелю гада! Я подскочил к санитару.
Глаза его с мешками век на изможденном лице смотрели сквозь меня в бесконечность.
Черт знает что! Куда такому старику тащить носилки по склизкой глине? Да ему же, пожалуй, лет пятьдесят будет! Я помог старику подняться и уложил паренька на носилки. Санитар вытянулся передо мной.
- Спасибо, товарищ командир.
Неудобно мне стало от его стойки смирно. И как это старые солдаты догадываются, кто офицер, а кто рядовой. В комбинезонах мы все на одно лицо. Я хотел взять носилки, но санитар мягко отстранил меня:
- Не надо, товарищ командир, мы привычны.
Он подоткнул полу шинели под раненого паренька, намотал мокрую обмотку на тощую свою ногу и вместе с напарником, таким же изможденным и апатичным стариком, потащил носилки в дом.
Двор был забит ранеными. Никогда еще одновременно мне не приходилось видеть так много окровавленного мяса.
Я неприкаянно топтался по двору. Черт его знает, какие обязанности взвалил на меня комбат. Меня таким делам никогда не обучали.
Раненых приносили без перерыва. Некоторые приходили сами. Во двор въезжали санитарные машины. Потом выезжали нагруженные. Грузили больше всего из дома и тех, которые мокли на соломе.
Кто его знает, может, ПМП и был подчинен какому-то порядку, но разобраться в нем я все еще не мог.
За поворотом дороги машины попадали под минометный обстрел. Но шоферы насобачились и, словно играя в кошки-мышки, проскакивали опасное место. А одну машину все-таки накрыло, да так, что некого было возвращать сюда, в ПМП.
Уже давно я заметил синеглазую пигалицу. Она командовала сортировкой и погрузкой раненых. Молоденькая такая, маленькая. Глазищи грустные. Лицо бледное. Под глазами черные круги. Неужели кого-нибудь взрослее не нашлось на такое дело в этом дурацком тылу?
Во двор влетел «виллис». Из него неуклюже выбрался старый подполковник. Тоже мне подполковник! Узкие погоны на шинели, которую, по-видимому, корова жевала. А лицо ничего, хорошее, доброе. Синеглазая подбежала к нему, долго трясла его руку. Между прочим, идет ей улыбка.
- Очень трудно, профессор. Четвертые сутки...
- Знаю, девочка. Вас уже догнал медсанбат. Разворачивается...
И еще что-то сказал. Мне бы хотелось услышать. Любопытно все же. Но подойти ближе неудобно. Еще подумает, что она меня интересует.
Подполковник и синеглазая скрылись в доме.
- Эй, Счастливчик! - окликнул меня с носилок обожженный танкист.
Лицо - сплошной черный струп, как уголь. Под танкошлемом бинт. И кисти рук забинтованы. Черт возьми, кто же это такой? Конечно, кто-то из своих, если знает мою кличку. Но кто?
- Что, гвардии лейтенант, разукрасили так, что и узнать не можешь?
Определенно, он хотел сказать это, демонстрируя свое мужество. Только разве утаишь в глазах ожидание страшного ответа? И то ли от этих глаз, то ли от голоса, вырвавшегося из струпа, мурашки забегали у меня не только по спине, но даже по рукам и ногам.
Я тянул время и по какой-нибудь примете старался определить, кто же это такой. И тут в прорехе порванного на груди комбинезона, промокшего насквозь, измызганного, с комками глины, я увидел орден Александра Невского.
Только у командира первого батальона этот орден. Получил недавно. Ох, и красивый был дядька! Все связистки млели, глядя на него...
Я провел рукой по своему лицу. Больно. Но пузырей и струпьев вроде нет.
- Давно вы здесь, товарищ гвардии майор?
Я спросил так, словно узнал его в первую секунду.
- С утра. Меня подбили вскоре после тебя.
- И вас до сих пор маринуют?!
Приказ комбата стал вдруг понятным и осмысленным. Выходит, не зря я тут околачивался. И как это я раньше его не заметил? Вроде не раз оказывался рядом с ним..
В дом я не вошел, а ворвался. Перешагнул через носилки в сенях и открыл дверь.
Посреди комнаты на табуретках стояли два тазика. В одном из них полоскал руки подполковник (уже в халате с закатанными рукавами). Мыл он руки неторопливо, аккуратно, да еще разговаривал с этой синеглазой.
Я чуть было не вытащил пистолет. Правда, батальонный фельдшер как-то рассказывал, что хирурги перед операцией моют руки больше десяти минут. Но ведь майор с утра без помощи!
Нет, я даже не притронулся к кобуре. Но я сказал! Сказал, может быть, не совсем так, как принято в изысканном обществе.
Не успел я закончить фразы, как на меня налетела пигалица:
- Командовать захотелось? Вот и убирайтесь к себе и командуйте. Здесь и без вас командиров хватает!
Я бы ей показал, как положено разговаривать со мной. Но дверь с грохотом захлопнулась перед моим носом.
За поворотом дороги снова стали рваться мины. Синеглазая выскочила во двор, чуть не сбив меня с ног. И опять грузили раненых.
Закончили погрузку. Санитары разносили обед. Утром, перед атакой мне почему-то совсем не хотелось есть, а сейчас я кормил майора и чувствовал, как живот прилипает к спине. Просить было неудобно. Все-таки я был единственным целым в этом скопище боли и крови. Но санитар сам принес мне котелок.
Я даже не предполагал, что рассольник может быть таким вкусным. Какой-то порядок здесь все-таки существовал.
Дождь перестал моросить. Бой уходил все дальше и дальше. Дорога уже не обстреливалась. А майор все еще лежал на носилках и курил самокрутку из моей руки. Ну, сейчас она не отделается от меня!
Тазики все еще стояли на табуретках. В комнате было пусто. Я открыл дверь с надписью «Операционная». Все это я увидел, как при вспышке орудийного выстрела. Профессор стоял за столом и что-то отсекал в ране обыкновенными кривыми ножницами. Со второго стола санитары снимали...
За войну мне многое пришлось повидать. Но тут я почувствовал, что меня начинает мутить.
Два других санитара держали носилки с веснушчатым сержантом и ждали, когда освободится стол.
К стене, стоя, прислонился высокий хирург. Не знаю, стар он был или молод. Все лицо закрывала желтоватая марлевая маска. Только глаза. Знаете, какие у него были глаза? Я даже не уверен, что он заметил меня. Он молитвенно сложил руки в резиновых перчатках. Он держал их чуть ниже лица. А спиной ко мне стояла та самая девушка. В первое мгновение, когда из-под халата хирурга она извлекла стеклянную банку, я еще не понимал, что она делает. Но пока она поправляла его халат, я увидел, что в банке моча.
Десять минут необходимо хирургу , чтобы помыть руки перед операцией... Так рассказал нам когда-то батальонный фельдшер.
Меня не заметили. Я тихо затворил за собой дверь. Я вышел из дома. Я покинул фольварк, даже забыв попрощаться с майором.
По размытой танковой колее я пошел разыскивать своего комбата.
Низководный мост
- Ну вот, Счастливчик, тебе снова представляется возможность отличиться.
- Лучше бы мне представилась возможность поспать.
- Раньше от тебя такого не слышали.
- А слыхали, что можно восемь суток воевать без сна, ни на минуту не выходя из боя?
- На тебя с гордостью смотрит вся бригада.
- Вся бригада в могилах и в сгоревших машинах.
- Хватит, товарищ гвардии лейтенант! Распустились! Я еще не выяснил, кто дал вам право бить по физиономии офицера Красной армии.
- Да это же...
- Садитесь! Карту достаньте!
Я огляделся, куда сесть. Ничего, кроме пузатого пуфика. Командир батальона сидел на краю огромной кровати.
Я не сомневался в том, что он снова прикажет наступать через мост. Черт возьми, какая кровать! Весь экипаж мог бы на ней поместиться. Хоть вдоль, хоть поперек. Никогда раньше я даже не предполагал, что бывают такие кровати. Ни слова больше не скажу о грузоподъемности моста. Хватит.
Лужица стаявшего снега растеклась по ковру от моих сапог. Ну и пусть.
- Ясно, товарищ гвардии лейтенант?
- Ясно. Разрешите идти?
- Идите. Да только не вздумай снова раздавать зуботычины.
Я прошел мимо танков и стал спускаться к мосту. Командиры машин настороженно смотрели, ожидая, что я скажу. Но я молчал. Они молча пошли за мной. Мотострелки захватили небольшой плацдарм на левом берегу. Они уже на тех высотах, метрах в ста пятидесяти от берега.
Конечно, мост не выдержит тяжести танка. Но я больше ни слова не скажу комбату. Что они там, с ума посходили?
По реке плыло «сало» и маленькие льдинки. Вода густая, черная. Офицеры рядом со мной у перил. Стоят. Молчат. И этот здесь — младший лейтенант. Жмется, как пес с поджатым хвостом. Фонарь под глазом у него и взаправду здоровенный. Рука у меня тяжеловата. Но, слава Богу, что обошлось без пистолета. Мог и прикончить под горячую руку.
Офицер Красной армии... Этот сукин сын кантовался в тылу чуть ли не год. Охранял знамя бригады. Люди воевали, гибли, а он охранял знамя. Сегодня к утру почти не стало бригады. Смели под метелку все, что оставалось.
Шоссе было заминировано. А успех операции зависел от скорости. Пошли по самому краю болота. Я приказал всем танкам идти точно по моей колее. Этот сам сел за рычаги. Сказал, что не ручается за своего механика-водителя. Все осторожно проползли. А он, гад, посадил машину в болото. Еле вытащили. Потеряли время, которое могло спасти многие жизни. То самое время, которое я не смел потратить на ожидание саперов. Ясно ведь, что этот гад хотел вместо боя отсидеться в болоте, как раньше в штабе, охраняя знамя бригады.
А это кого еще черт несет к мосту? Комбат, адъютант старший. А это кто?
Сам комбриг? Впрочем, чему удивляться. Кроме моей сборной роты и кучки мотострелков у него никого не осталось.
Еще не доходя до моста, он крикнул:
- Пора, мотострелкам неуютно без вас на том берегу.
Я помедлил немного. Не хотел снова говорить о грузоподъемности моста. Неужели они считают меня таким трусом?
Неожиданно мне на помощь пришел старший лейтенант:
- Товарищ гвардии полковник, мост не выдержит.
- Выдержит. На карте отмечено тридцать тонн. На немецкой карте. Значит есть еще запас прочности.
- Так это немцы когда напечатали карту!
- Товарищ гвардии полковник, гляньте, балки уже малость трухлявые.
- Ниже по течению есть каменный мост.
- Каменный мост, товарищи офицеры, еще в руках противника, и неизвестно, оставит ли он его целым.
- Кончай базар! Есть переправиться на левый берег, товарищ гвардии полковник!
Со стыдом и болью посмотрел я на старшего лейтенанта. Он вернулся из госпиталя, получил отремонтированную старую тридцатьчетверку с 76-мм пушкой.
Машина на четыре тонны легче, чем у остальных. Ему идти первым.
Подло устроен этот мир. У старшего лейтенанта еще не окрепли рубцы. Воюет он, как зверь. Честный, скромный, смелый. Лучшего товарища не сыщешь. И вот - пожалуйста.
- Давай, товарищ старший лейтенант. На самом малом газу.
Комбат одобрительно кивнул и вместе с комбригом и адъютантом старшим отошел от въезда на мост. Как только заработал мотор, немцы открыли огонь из минометов. Пристреляли мост, гады.
Старенькая заплатанная тридцатьчетверка медленно вползла на мост. Старший лейтенант спокойно шел впереди машины. Словно не было ни одного разрыва.
Черт возьми, и такого человека я должен первым послать на смерть!
Танк поравнялся со мной. Я оторвался от перил и пошел рядом со старшим лейтенантом. Хоть этим искупить вину перед ним.
Мы прошли чуть больше половины. Осталось метров пятнадцать. Вдруг я почувствовал, что настил уходит из-под ног. Мы ускорили шаг. Побежали. Танк газанул и рывком выскочил на берег.
Нас уже ждал командир роты мотострелков, обвешанный подсумками с гранатами.
Бегом я вернулся на правый берег. Мост еще раскачивался и дрожал от боли. Гусеницы изуродовали настил. Мины шлепались в воду. Справа вырвало кусок перил вместе с настилом. Попадают, гады.
За спиной стукнуло танковое орудие. Старший лейтенант вступил в бой.
Офицеры напряженно следили за моим приближением.
Танки у всех одинаковы. Чего это я всегда должен быть первым? Как бы чего не подумали?
Хрен с ним. Пусть думают. Мне и по штату сейчас не полагается быть первым.
- Товарищ гвардии младший лейтенант, вперед, на левый берег.
У него побледнел даже фонарь под глазом. Беззащитный он какой-то. Необстрелянный. Я добавил уже не по-командирски:
- Поставите машину под тем деревом. Это вне огня. Ждите моей команды.
Он пошел к танку так, словно не было ног в его ватных брюках. И полез в башню. Ах ты, говнюк! Мин испугался! Ведь насколько спокойнее водителю, если на трудном участке перед машиной идет командир А водитель у него действительно не очень опытный. Дергает. То чуть не глушит, то рвет газ.
Я уже собрался догнать их и провести. Но мост вдруг пьяно качнулся и рухнул.
Танк погрузился в воду по самую башню. Этот выскочил первым и стал карабкаться по сломанной ферме. Выбрался башнер, но снова полез в люк за товарищами.
Так. Все живы. Больше нет у меня дела к ним.
Комбриг поманил меня пальцем.
- Займешь оборону фронтом на север.
Голос у него не такой уверенный, как всегда. Полковник. Хоть бы инженера своего позвал, прежде чем пороть херню. Сказал бы я ему!
Вот так всю дорогу. Субординация не позволяет сказать очередному херу моржовому, что он ни за что ни про что губит человеческие жизни. -
Полковник подошел к мосту. На том краю стоял командир мотострелков.
- Держитесь, мотопехота, помните, что вы гвардейцы знаменитой танковой!
Командир роты вяло козырнул и, пригибаясь, пошел к холмику.
Поменять бы их местами.
Сгущались сумерки.
Подъехал «виллис». Комбриг сел в него и укатил. Комбат и адъютант старший поднялись в имение.
Я проверил посты и залез в танк. Ребята играли в подкидного дурака.
- Ждем тебя, командир, пора перекусить.
Башнер убрал карты и расстелил брезент. Лобовой стрелок передал мне флягу. Трофейная водка пахла тмином. Пить не хотелось. Но меховая безрукавка поверх гимнастерки и свитера была не лучшей защитой от пробиравшего до костей холода. Шинель, чтобы не мешала в танке, я оставил в батальонном тылу. Жаль. Днем оно ничего, а сейчас у меня даже душа замерзла.
Рядом со стреляющим я свернулся калачиком на дне башни. Механик-водитель и лобовой стрелок откинулись на своих сидениях. Башнер взобрался на мое. Выключили плафон.
На приборном щитке ярко фосфоресцировали цифры и стрелки. 20:01.
Я открыл глаза. Фосфоресцировал щиток. 20:12. А мне показалось, будто прошла вечность. Что-то разбудило нас. Обычные звуки ночного боя не должны были разбудить.
Механик открыл люк.
К реке подходили солдаты.
Мы выбрались из машины и молча смотрели, как сваливают на землю тяжелые бревна, принесенные на солдатских плечах.
Еще подтягивался хвост колонны, а у реки уже стучали топоры саперов. Крепко запахло пиленой сосной.
Ко мне подошел капитан. Знакомое лицо. Конечно! Мы встречались с ним за Смоленском. Он был тогда лейтенантом.
- Здорово, Утюги. Вы ломаете - мы строим. Разделение труда.
- Строить - это дело хорошее.
- Смотря как и где строить. Вот мои ребята должны вам к утру построить низководный мост.
- К утру?!
- Ага. К 8:00.
- Ну, это вы, товарищ капитан, малость загнули, - сказал кто-то из танкистов. Капитан посмотрел на него и грустно улыбнулся.
Из-за реки, нарастая, наваливался на нас сатанинский свист мины. Я уже собрался пригнуться. Но капитан стоял, словно ничего не происходит. И черт его знает , каким усилием я удержал невероятно отяжелевшую голову.
Мина доконала мост. Осколки и щепки наполнили воздух жужжанием и воем.
- Эй! Санинструктора скорее!
Только сейчас я заметил, что у берега солдаты стоят по грудь в ледяной воде и заколачивают сваи.
Комбата я тоже заметил только в эту минуту. Он сидел на моем танке и полой шинели полировал наборный мундштук.
Мины рвались уже без перерыва. На развалинах моста. На левом берегу. На крыше утонувшего танка.
- Видите, капитан, — сказал комбат, - я предупреждал вас. Немцы пристреляли мост . А вы строите в сорока метрах от него. Дальше надо бы.
- Приказ есть приказ, товарищ майор. Я не могу передвинуть точку, поставленную на моей карте.
Капитан изо всей силы ударил ледышку носком сапога. Ледышка отрикошетила метров на пятнадцать, ударившись в каток танка.
- Точка на карте... Такая злость иногда берет. Такая злость. Что ж вы, бляди, людей губите? Ведь можно воевать думаючи. Точка на карте...
Гвардии майор посмотрел по сторонам и тихо сказал:
- Вы уж лучше ледышки футбольте. Хорошо у вас получается. Не то дойдет до смерша... знаете...
Капитан безнадежно махнул рукой.
- Такое чувство у меня сегодня, что смерть убережет меня от смерша. Надраться бы. Так ведь обстановка не позволяет. Точка на карте, ... их мать в три эталона мелких, как пшено, боженят мать!
Огромный сапер с ведром в руке подошел к соседней машине.
- Братцы, бензинчику у вас нельзя разжиться?
- У нас газойль, дизельное топливо.
- А мне все одно. Лишь бы горело.
Через минуту он выплеснул газойль на дощатую стенку большого сарая. Ленивое пламя лизнуло заплесневелую доску. Яростный огонь охватил сарай. Со всех сторон гигантский костер окружили вымокшие в реке саперы. Некоторые прямо здесь, на снегу, раздевались догола и сушили обмундирование. Сюда же приносили раненых.
Стоны и плач. Дикие тени, пляшущие на почерневшем снегу. Матерщина невероятная, не понятно даже, как такое можно придумать. Саперы в ледяной воде. Всплески минных разрывов. «Раз-два, взяли! Еще взяли!» Стук «бабы», заколачивающей сваи.
Все спуталось в моем засыпающем мозгу. Иногда мне просто казалось, что я вижу во сне преисподнюю.
Мы отдали саперам водку до последней капли. Комбат приказал принести из имения все, что может согреть.
Сарай догорал. На берегу зажигались новые костры. Саперы у моста менялись. Одни приходили. Другие возвращались на мост. Постоянными были только трупы. Их складывали на берегу и укрывали плащ-палатками. Некоторых унесла вода. Мост уходил все дальше к левому берегу. Мы уже не сомневались, что к утру его построят. Если только к утру всех не перебьют.
Снова пришел капитан. С полы его шинели свисали сосульки. Он потащил меня к костру. Мы сели на снарядный ящик. Капитан отцепил флягу и протянул ее мне. Я отказался. Капитан жадно отхлебнул несколько глотков и громко выдохнул воздух.
- Эх, брат, сейчас бы на печь. Да бабу под бок. Жаркую такую. А кругом тепло. И тихо. Вот так бы в последний раз. На прощание перед отбытием. Ох бы и вжарил!
Я молчал. Я не любил, когда говорили об этом. Что-то тревожное переворачивало мое нутро. Я еще не знал, что оно такое — любовь. В школе, правда, я как-то влюбился. Но это было другое. А потом война. Так ни разу не довелось. Ребята подтрунивали надо мной, заводили охальные разговоры. Я вскакивал и убегал. А вдогонку раздавался жирный смех моих нечутких друзей. Черт возьми! Некому сейчас надо мной подтрунивать. Пошли девятые сутки наступления.
Минные разрывы внезапно перенеслись к переднему краю. На холмах, захлебываясь, заговорили пулеметы. Выстрелило танковое орудие. Заработал мотор тридцатьчетверки.
Саперы на мосту перестали стучать топорами и смотрели туда, где разрывы гранат слились в сплошной гул.
Над танком старшего лейтенанта взметнулось пламя. Взрыв. Над передовой повисла осветительная ракета. На холмах схватились в рукопашную. Низко над нашими головами прошлась пулеметная трасса.
К берегу прибежал командир роты мотострелков. Задыхаясь, он закричал:
- Гвардии лейтенант! Давай! Бей из орудий! Нас жмут к воде! Не выдержу! Моих почти не осталось! Кучка всего!
Мы с капитаном молча переглянулись. Я не мог ответить на его молчаливый вопрос. Не мог. Даже для того, чтобы показаться решительнее и старше. Я неуверенно качнул головой из стороны в сторону.
Капитан тихо сказал:
- Правильно, Утюг. Нельзя бить по своим. - Он помолчал и добавил:
- Правду говоря, я еще с вечера боялся, что этим кончится.
Капитан посмотрел на саперов, застывших на мосту. Зычная команда вонзилась в грохочущую ночь:
- Батальон! В ружье!
Мне захотелось обнять этого замечательного человека. Но я всегда боялся казаться сентиментальным. Да и вообще мне следовало всегда выглядеть более мужественным, чем другим.
Саперы мгновенно расхватали автоматы и огнеметы. Тяжелый топот сапог и ботинок по бревнам настила. Рывок на понтон. На берег. И уже нарастающее «ура!» понеслось к холмам. Тугие бичи пламени из огнеметов исхлестали темноту.
Я подумал, что огнеметы - не лучшее оружие для рукопашного боя. Но молодцы саперы. Даже расширили плацдарм.
Мост, как позвоночник ископаемого ящера, низко пригнулся над водой, мертвый и покинутый. Не сдержал капитан обещания.
Через полчаса из тыла пришли другие саперы. И снова стук топоров. И снова разноголосый визг пил.
Небо становилось синим и фиолетовым. Седые кудри инея неподвижно повисли на черных ветвях. Побледнели огни пожаров. Экипажи не спали.
Может быть, в эту ночь мы по-настоящему осознали, что на войне тяжело не только танкистам.
Мост прикоснулся к левому берегу. Последние балки настила туго ложились одна к другой, как патроны в обойме.
Уже по мосту выносили раненых. Я ждал. Я надеялся увидеть старшего лейтенанта или кого-нибудь из его экипажа. Тот, с подбитым глазом, дрыхнет, небось, где-то в тылу.
Вестовой передал приказ комбата - явиться в имение.
Гвардии майор был все в той же спальне. Пахло копотью и спиртом. Голубое утро пробивалось сквозь вычурные кружева широкого занавеса. На голом цветном матраце спал адъютант старший. Штрипки брюк выбились из-под шинели. Комбат обеими руками облокотился о столик трельяжа. Большая русая голова навалилась на ладони.
Коптилка из гильзы 85-мм снаряда. Алюминиевый бидончик. В таких мы храним воду. Эмалированная кружка.
Неземная тоска сжала меня сейчас сильнее, чем ночью на берегу.
- Товарищ гвардии майор! Явился по вашему приказанию!
Вымученно посмотрел он на меня красными глазами. Поднялся, как старец, и усадил меня вместо себя на пуфик.
- Пей, Счастливчик.
- Спасибо, не хочу,
— Пей! ... твою мать!
Комбат всегда такой выдержанный, ироничный, покровительственный.
Что-то случилось. Я посмотрел на бидончик со спасительной жидкостью. Я плеснул ее в кружку. Спирт опалил меня. Стало теплее.
- Еще немного?
Комбат ходил по спальне. Из угла в угол. Из угла в угол.
- Вернулся кто-нибудь из экипажа старшего лейтенанта?
- Нет.
- А... как там... а отдохнули экипажи?
- Нет, товарищ гвардии майор.
- Так. В общем, давай карту. Выведешь роту на шоссе. Речку перейдешь по каменному мосту и сразу разворачивайся в линию. Передний край здесь, возле Вильгельмсдорфа.
- По каменному мосту?
- Сиди, сиди. Ты что думаешь, мне легче? Стоп! Больше не пей, охмелеешь. — Он подсел на край пуфика и обнял меня за плечи.
- Да, брат, такие бывают дела. Вечером разведка тихо взяла каменный мост. Сейчас на широком плацдарме уже вся дивизия. Нас ждут.
- Еще вечером? И вы знали?
- Откуда?
- Мы обязаны пройти по низководному мосту!
- Товарищ гвардии лейтенант, вам ясен приказ? Здесь нет пехоты. У противника сильная оборона. А там вся стрелковая дивизия.
- Но ведь и вчера там не было пехоты, кроме мотострелков. И вчера у противника была сильная оборона. Зачем же нужна была эта ночь?
- Ты что, первый день на войне?
Я шел пошатываясь. Нет, не спирт. Что-то болело во мне и ныло. Что-то раздирало на части. Я боялся, что разревусь, как девчонка.
Не помню, как я очутился на мосту.
Льдинки с тихим шелестом обходили сосновые сваи. Спокойная вода. Свежие балки звенели под сапогами, как деревяшки детского ксилофона. Будто и не было ночи.
К чертовой матери! Вот возьму и проведу роту по мосту. А убьют - тем лучше.
Я быстро пошел к берегу по звенящим балкам.
Саперы рыли братскую могилу. Я постарался незаметно проскользнуть мимо них. Хорошо, что здесь нет капитана. Только сейчас я вспомнил о нем. Хорошо? А может быть его вообще уже нет?
Командиры машин собрались возле моего танка. Экипажи ждут команды. Хорошие ребята, дотянувшие почти до конца войны. Они не знают обстановки. Ничего они не знают. Моя команда для них закон. А для меня — команда комбата. А для него... Как сказал капитан? Нельзя переставить точки на карте.
Действительно, я не первый день на войне.
Я проглотил душившие меня слезы и спокойно повторил приказ комбата.
Стреляющий
Особое положение в бригаде позволяло мне при формировании экипажей в какой-то мере «проявлять капризы», как выражался по этому поводу адъютант старший батальона. К этим капризам он относился подобно тюремщику, который принимает заказ на последний ужин от арестанта, приговоренного к смертной казни.
Дело в том, что бригада наша несколько отличалась от подобных подразделений, входивших в состав танковых корпусов, Необычность отдельной гвардейской танковой бригады прорыва заключалась в том, что задача ее — прорыв обороны противника любой ценой, чтобы в проделанную нами брешь могли хлынуть танковые соединения.
Термин «любой ценой» по-разному трактовался начальством и танкистами. Для первых это была потеря техники, а для вторых — самоубийство. Батальон, в котором я служил, был ударным, то есть именно он, как правило, шел впереди атакующей бригады. А мой взвод в этом батальоне выделялся в боевую разведку, назначением которой было вызвать на себя огонь противника, чтобы идущие за мной танки могли увидеть огневые средства немцев.
Вот почему адъютант старший только матюкался про себя, когда в очередной раз я отвергал кандидатуру командира орудия.
Бригада вышла из боя в конце октября и сразу приступила к формированию. Через несколько дней на станцию Козла Руда пришло пополнение - новенькие танки с экипажами. Танки сгрузили с платформ. Экипажи выстроились перед машинами. А мы, уцелевшие командиры, прохаживались перед их строем, как работорговцы на невольничьем рынке.
В одном из экипажей обратил на себя внимание молоденький старшина, командир орудия.
Не молодостью отличался он. Во всех экипажах были пацаны. Даже командиры машин. Старшина выделялся подтянутостью, аккуратностью, подогнанностью убогого хлопчатобумажного обмундирования.
Мы прогуливались перед строем, рассматривая танки и экипажи, и комментировали увиденное на своем языке, в котором среди матерного потока иногда появлялось слово, напечатанное в словаре.
Адъютант старший пришел со списком и вместе с командиром маршевой роты начал перекличку. Все шло своим чередом до того момента, пока капитан прочитал: «Старшина Калинюк Антонина Ивановна». «Я!» — отозвался старшина, на которого мы обратили внимание.
Лично мне в эту минуту стало очень неловко за обычный в нашей среде лексикон, не очень пригодный для общения с женщиной.
Выяснилось, что Антонина Калинюк добровольно пошла в армию, чудом попала в учебно-танковый полк, вышла замуж, чтобы быть зачисленной в один экипаж со своим мужем, и таким невероятным способом оказалась в маршевой роте. Ее муж — башнер, рядом с ней по другую сторону орудия.
На минуту я представил себе, как мы перетягиваем гусеницы, как тяжелым бревном, раскачивая этот таран, по счету «Раз-два, взяли!» ударяем по ленивцу, как стонет каждая мышца — и это у здоровых мужчин. Каково же девушке? А каково экипажу, у которого не достает пусть не лошадиной, а всего лишь одной человеческой силы?
Правда, до нас дошли слухи, что в 120-й танковой бригаде есть женщина механик-водитель. Чего только не бывает на фронте.
Но когда ко мне подошла старшина Антонина Калинюк и, доложив по всей форме, попросилась в мой экипаж, я, еще не успев переварить услышанного, не сомневался в том, что ни при каких условиях не соглашусь на присутствие женщины в моей машине.
Отказывал я ей очень деликатно.
- Видите ли, у меня уже есть башнер.
- Но ведь я не башнер, а стреляющий.
- Да, но вы, повидимому, хотите быть в одном экипаже с мужем?
- Он фиктивный муж. Я благодарна ему за то, что он согласился на фиктивный брак, который помог мне попасть в экипаж.
Ее грамотная речь звучала несколько непривычно для моего уха, адаптированного к танкистскому лексикону.
Выяснилось, что Антонина Калинюк до войны успела окончить первый курс филологического факультета Черновицкого университета. Ко мне она обратилась не случайно. Ей сказали, что я командир взвода боевой разведки. Именно в таком экипаже место добровольцу.
- Вы правы, но я уже пообещал адъютанту старшему взять стреляющего из подбитого танка.
Не знаю, покраснел ли я , соврав, но было очевидно, что она не поверила мне и ушла обиженная.
Вместе со своим фиктивным мужем Антонина Калинюк попала в экипаж моего друга Петра Аржанова.
Петр был самым старым в нашем батальоне. Ему было уже под сорок. Степенный такой, почти не матерщиник. Антонину он хвалил.
На второй день наступления их машину подбили. Первым из своего люка выскочил башнер, фиктивный муж Антонины. Как ошпаренный заяц он шарахнулся от танка в ближайшую воронку. А Петр в это время вытаскивал из своего тесного люка Антонину с перебитыми ногами. И не было рядом никого, кто мог бы подсобить. Счастье еще, что атакующие танки пошли вперед, и машина Аржанова не обстреливалась немецкой пехотой.
Но все это случилось уже потом. А при формировании на станции Козла Руда я так и остался без стреляющего.
Однажды в дождливый ноябрьский вечер в конюшню, приспособленную моим взводом под жилище, ввалилось странное существо.
При слабом свете коптилок сперва показалось, что к нам пожаловал медведь, ставший на задние лапы. Хотя, откуда взяться медведю в юнкерском поместье в Восточной Пруссии? Существо обратило на себя внимание всех четырнадцати человек, населявших конюшню. Я разглядывал его, пока оно что-то выясняло у ребят, оказавшихся у входа.
Танкошлем торчал на макушке головы невероятных размеров. На лицо Господь не пожалел материала, но, навалив его, забыл придать ему форму. Только из узких амбразур глазниц лукаво глядели два полированных антрацита, в которых то ли отражались огоньки коптилок, то ли горел свой собственный бесовский огонек. Ватник на бочкообразном корпусе с покатыми плечами был перепоясан немецким ремнем. Ватные брюки втиснулись в широкие раструбы голенищ немецких сапог.
Было очевидно, что этот танкист уже успел понюхать пороху. Из учебно-танковых полков в таком обмундировании не поступают.
Получив информацию, кто командир взвода, медведь неторопливо приблизился ко мне, вяло приложил руку к дуге танкошлема, нелепо вывернув ее ладонью вперед, и загремел:
- Товарищ гвардии лейтенант! Доблестный сын татарского народа, гвардии старший сержант Захарья Калимулович Загиддулин явился в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы! Вольно!
Взвод с явным удовольствием выслушал этот необычный доклад.
Что касается меня, то два противоречивых чувства отчаянно сражались в моей душе. Мальчишке, который и сам не прочь нашкодить, сходу понравился этот новоявленный Швейк. Но служака-командир обязан был немедленно пресечь нарушение дисциплины. Причем, сделать это следовало в том же юмористическом ключе, чтобы не уронить себя в глазах подчиненных.
- Отлично, доблестный сын. Для начала пойдете к старшине Карпухину и получите мой дополнительный паек. А затем подтвердите свою доблесть, будучи дневальным по взводу всю ночь без смены.
На сей раз старший сержант откозырял как положено, повернулся кругом и пошел к выходу, не выяснив, кто такой старшина Карпухин и где его искать в непроницаемой темноте с потоками холодного дождя в одиннадцати километрах от переднего края.
Два экипажа, каждый своим кружком, приступили к ужину. А мы решили подождать возвращения нового стреляющего.
Отсутствовал он минут двадцать, время незначительное, чтобы по чавкающей глине добраться до фургона старшины Карпухина и получить у него, обстоятельного, медлительного, дополнительный офицерский паек.
Старшина трижды пересчитывал каждую галету и взвешивал развесное с аптекарской точностью. В каждом получавшем у него дополнительный паек или другое довольствие он подозревал жулика, родившегося специально для того, чтобы обворовать его, старшину Карпухина, так удобно жившего в своем фургоне на кузове видавшего виды «газика».
Поэтому взвод по-достоинству оценил расторопность старшего сержанта Загиддулина, вернувшегося так быстро, да еще не с пустыми руками.
Но когда выяснилось, что Загиддулин принес два дополнительных пайка — две пачки печенья, две банки рыбных консервов и дважды по двести граммов шпика, — взвод замер от изумления.
Каким образом у старшины Карпухина, у этого скупердяя можно получить что-нибудь в двойном размере? А ведь своровать там просто невозможно. Старшина выдавал продукты из двери фургона. Внутрь не попал бы даже командир бригады.
Тщетно я пытался узнать, как новичок получил два дополнительных пайка. Из ответов можно было выяснить только то, что старший сержант Загиддулин — законченый идиот. Но не мог же идиот обжулить или обворовать пройдоху Карпухина? А из ответов Загиддулина следовало, что не произошло ничего необычного.
Мы сели ужинать. Я уже собирался нарезать только что принесенный шпик, но Загиддулин попросил меня не делать этого.
— Знаете, товарищ гвардии лейтенант, я мусульманин, я не кушаю свинину.
Экипаж с пониманием отнесся к просьбе новичка и решил не портить ему первый ужин на новом месте.
Вскоре после ужина мы легли спать, а наказанный Загиддулин остался дневалить всю ночь без смены.
Утром за завтраком экипажи тремя кружками уселись вокруг своих котелков. Я вспомнил, что у нас есть шпик. Новичку мы оказали уважение, не съев свинину во время ужина. Но не станем же мы ради него соблюдать коллективную диету?
Башнер развязал вещмешок, чтобы достать сало. Но сала в вещмешке не оказалось. Я вопрошающе посмотрел на Загиддулина.
За все время моей службы в бригаде я не слышал о случаях воровства в экипажах.
У меня не было ни тени сомнения в том, что никто из моего взвода не шарил ночью в нашем вещмешке. Кроме того, в помещении ведь был дневальный.
- Где шпик? - спросил я у Загиддулина.
- Понятия не имею, - ответил он, уставившись в меня невинным честнейшим взглядом.
- Но ведь сюда не мог попасть посторонний?
- Не мог. Я был дневальным.
- Так где же шпик?
- Понимаете, командир, ночь очень длинная. А после госпиталя я еще не привык к таким большим перерывам между жратвой. Аппетит, понимаете.
Я смотрел на невозмутимую физиономию со щелками хитрющих глаз и ждал продолжения. Но Загиддулин умолк и беспомощно смотрел на ребят, словно надеялся получить у них поддержку.
- Не слышал ответа.
- Как не слышали, командир? Неужели вы такой непонятливый? Шпик я скушал.
- Четыреста граммов?
- А что такое четыреста граммов при моем аппетите?
- Но вы ведь мусульманин и вообще не едите свинины?
- Правильно. В нормальных условиях. Но когда человек дневалит всю ночь без смены,он забывает о религии, если очень хочется жрать.
Ребята рассмеялись. Лучше всего, подумал я, прекратить разговор о шпике.
После завтрака я пошел к адъютанту старшему выяснить, кого именно он внедрил в мой экипаж. Капитан знал только, что Загиддулин направлен в бригаду из запасного полка, куда он был выписан из госпиталя после ранения.
- Мне ведь положен хороший командир орудия!
- Правильно. Посмотри на его морду. Разве ты не видишь, что это отличный танкист?
Не знаю почему, но я не возразил капитану.
У ремонтников я нашел полуметровый кусок фанеры и, прикрепив к нему лист бумаги, соорудил нехитрое приспособление.
Танки с развернутыми кзади пушками были вкопаны в землю. Они стояли на двух продольных бревнах словно в гаражах, перекрытые брезентовыми крышами, а вместо ворот были соломеные маты.
По приказу командующего бронетанковыми войсками фронта после каждого выезда мы должны были не просто чистить танк, но из каждого трака выковыривать грязь и протирать траки до одурения, чтобы, не дай Бог, когда этот сукин сын вдруг нагрянет в бригаду и станет проверять, на его носовом платке не появилось пятна, вызывающего сомнение в нашей боеспособности. Поэтому мы проклинали каждый выезд из окопа, становившийся мукой для экипажа.
Но у меня не было выхода. Я обязан был выехать, чтобы развернуть башню по ходу танка. Кто знает, когда состоится очередное учение? А мне не терпелось проверить нового стреляющего. Конечно, о стрельбе не могло быть и речи. Поэтому я прибег к испытанию, которое не могло заменить стрельбы, но, тем не менее, позволяло получить представление о реакции и координации командира орудия.
К дульному срезу я прикрепил карандаш, который касался бумаги на фанерном щите. Метрах в двадцати перед танком я прикрепил к дереву кусок картона с начерченным на нем открытым конвертом. При помощи подъемного механизма пушки и поворотного механизма башни в течение тридцати секунд стреляющий должен вести стрелку прицела вдоль линий конверта, и карандаш на конце пушки точно вычертит каждое движение стреляющего. С вертикальными и горизонтальными линиями не было никаких проблем. Но вот плавно вычертить диагонали! Даже у редчайших снайперов пушечной стрельбы получались ступени.
Когда Загиддулин подошел к машине, я велел ему надеть танкошлем как положено, чтобы он не торчал на макушке, словно шутовской колпак.
Но выяснилось, что Загиддулин не виноват. Просто в Красной армии не было танкошлема шестьдесят первого размера, а именно такой оказалась голова нового командира орудия. Пришлось сзади подпороть танкошлем, чтобы наушники были на ушах, а не на темени.
Загиддулин залез в башню. Экипаж стоял рядом со мной у щита с листом бумаги.
- Огонь! - Скомандовал я, нажав на кнопку хронографа. Такого я еще не видел! Почти ровные линии диагоналей и клапана конверта!
Ребята зааплодировали, чем привлекли внимание соседних экипажей. Вскоре у танка собралась почти вся рота. Загиддулин все снова и снова повторял фокус, ни разу не выйдя за пределы тридцати секунд. Среди зрителей оказался и адъютант старший.
- Ну, - обратился он ко мне, - а ты мне морочил .... Загиддулин вылез из башни. Его багрово-синяя физиономия со щелочками глаз излучала добродушие и удовольствие.
- Славяне, дайте кто-нибудь закурить.
К нему подскочило сразу несколько человек.
- Дайте мне выспаться и хорошо закусить, так я вам нарисую не конверт, а «Мишку на севере».
В знак уважения к Загиддулину соседние экипажи помогали нам выковыривать грязь из траков по мере того, как танк сползал на бревна в окопе. А мы дружно материли генерал-полковника танковых войск товарища Родина, по чьему дурацкому приказу танкисты были вынуждены заниматься этим онанизмом.
Каждое утро во взводе начиналось с того, что Захарья Загиддулин рассказывал приснившийся ему сон. Никто не сомневался в том, что он сочинял экспромтом очередную фантастическую историю. Но слушать его было интересно.
Непременным завершением сна была сцена, когда он, получив звание Героя, возвращался в родной Аткарск и посещал пикантную молодку, а все предыдущие, покинутые им, преследовали его с вилами наперевес. Закончив рассказ, он обращался к слушателям с непременной просьбой:
- Славяне, дайте закурить.
С куревом в эту осень у нас действительно были проблемы. Но все в равной степени страдали от эрзац табака, так называемого — филичового, которым снабжали нас тылы. Поэтому просьба Захарьи воспринималась нами как деталь придуманного сна.
В начале декабря нас вывели на тактические учения. Я попросил командира батальона разрешить мне несколько выстрелов из пушки, чтобы проверить командира орудия. Гвардии майор согласился, но предупредил, что я лично отвечаю за то, чтобы в районе цели не было живого существа.
Это условия оказалось вовсе непростым. Вся территория, на которой проводились учения, была забита войсками. Наконец, мы нашли безлюдное место.
Метрах в восьмистах от болотистой поймы, у края которой остановился танк, торчали телеграфные столбы. Перед одним из них куст с опавшей листвой был избран мной в качестве мишени. Но сперва я приказал отвернуть башню чуть ли не девяносто градусов, чтобы куст не был в поле зрения стреляющего. А затем я подал команду.
Первым же снарядом Загиддулин снес телеграфный столб над самым кустом.
Весь экипаж, не исключая меня, был уверен в том, что это случайное попадание. Но вторым выстрелом Захарья перебил телеграфный столб метрах в пятидесяти от первого. И третьим снарядом он снес телеграфный столб.
- Тебе, я вижу, даже не нужен снаряд для пристрелки?
- Не нужен. Нулевые линии выверены. А расстояние до цели я могу определить на глазок очень точно.
- Но ведь стрелку прицела ты видишь более толстой, чем телеграфный столб?
Захарья неопределенно приподнял плечи, и я больше не задавал ему вопросов, понимая, что мне достался необыкновенный стреляющий.
Еще раз мы выехали на ученья в конце декабря. Сейчас нам не представилась возможность стрелять. Но Загиддулин отличился и в этот выезд.
Танки стояли посреди заснеженного поля - отличные мишени для немецкой авиации. Благо, уже несколько дней мы не видели самолетов противника.
Захарья по большой нужде забрался в неглубокий окопчик. Именно в этот момент почти вплотную к моему танку подкатила кавалькада «виллисов».
Никогда еще мне не приходилось видеть одновременно такого количества генералов.
Командующий фронтом генерал армии Черняховский едва успел произнести первую фразу, как из окопчика раздался рокочущий баритон Загиддулина:
- Эй, славяне, дайте закурить.
И тут же появилась круглая багрово-синяя физиономия с танкошлемом на макушке, а вслед за ней над относительно мелким окопом выросла вся нелепая медведеподобная фигура Захарьи со спущенными ватными брюками.
Увидев Черняховского со всей свитой, Загиддулин смутился, по-моему, впервые в жизни. Он приложил ладонь к дуге танкошлема и замер по стойке смирно.
Взрыв неудержимого хохота прогремел над замерзшим полем.
Черняховский указательным пальцем смахивал слезы. Хохотали генералы и старшие офицеры. Хохотали солдаты роты охранения. Хохотал я, высунувшись по пояс из башни. И только Загиддулин оставался серьезным, застыв по стойке смирно со спущенными штанами.
Черняховский открыл пачку «Казбека» и протянул ее Захарье. Тот деликатно взял папиросу.
- Спасибо, товарищ генерал армии. Разрешите еще одну для моего командира?
Черняховский, продолжая хохотать, закрыл коробку и вручил ее Загиддулину.
Захарья снова поблагодарил, застегнул штаны и выбрался из окопчика.
Стреляющий уже угощал нас папиросами, а генералы все еще смеялись, продолжая реагировать на уникальную сцену.
Почти в течение двух месяцев знакомства с Загиддулиным я впервые увидел его не в своей тарелке.
Тринадцатого января 1945 года мы вступили в бой. У меня был очень хороший экипаж. Но о командире орудия гвардии старшем сержанте Загиддулине можно было говорить только в превосходной степени. Спокойствие в самой сложной обстановке. Мгновенная реакция на мою команду. Абсолютно точная стрельба — поражение цели с первого снаряда.
На шестой день наступления четыре уцелевших танка нашей роты спрятались за длинным кирпичным строением. В полукилометре на запад от него перед жидкой посадкой молодых елей нагло, не маскируясь, стоял «тигр». Что могли сделать наши снаряды лобовой броне этого танка? А он мог прошить нас насквозь. Поэтому мы и носа не смели высунуть из-за строения.
Четыре офицера тщательно изучали карту. Мы выискивали хоть какую-нибудь возможность незаметно зайти «тигру» в тыл, или хотя бы во фланг.
В этот миг мы вдруг услышали моторы Т-34. Трудно было поверить. Слева от нас, подставив беззащитные бока под болванки, на юг колонной, словно на параде, шли десять новеньких тридцатьчетверок.
Я выбежал из-за укрытия, пытаясь привлечь внимание несчастных танкистов, пытаясь увести танки в укрытие. Вспыхнула головная машина. Вторая. Третья.
Я метался по заснеженному полю, забыв об опасности. Я чуть не плакал. Что же они делают?
Наконец, меня заметили и поняли, что я не просто так размахиваю руками, а подаю команду.
В укрытие мне удалось увести четыре оставшихся танка. Юные офицеры, испуганные, подавленные, рассказали, что это машины Первого Балтийского корпуса, что свежее пополнение, только что из маршевой роты, понятия не имело о реальной обстановке, что какой-то идиот или мерзавец приказал им выйти на исходную позицию, где они получат приказ на атаку. Они были поражены, узнав, что эта позиция расположена далеко в немецком тылу.
Вероятно, отдавший приказ был мерзавцем, а не идиотом. Вероятно, он надеялся на то, что необстрелянные младшие лейтенанты, не понимая, на что они идут, проскочат на шоссе. Но какого черта надо было пересекать полосу наступления нашего батальона?
Я размышлял над тем, как использовать дымы шести пылающих танков, чтобы пробраться мимо «тигра», в котором сейчас наверно, ликуют по поводу легкой победы. Нет, никаких шансов. И тут мне в голову пришла идея.
Справа от строения, за которым мы скрывались, небольшой яблоневый сад был отгорожен от поля высоким забором, увитым диким виноградом. И сад и забор оголены и заснежены. Но сюда можно незаметно выкатить машину. Я позвал Загиддулина и показал ему позицию.
- Единственный шанс - попасть в пушку «тигра» первым же снарядом. Если ты не попадешь, нам крышка.
Захарья долго разглядывал «тигр» в бинокль.
- Давай, лейтенант. Аллах милостив.
Механик-водитель осторожно выехал на намеченное мною место.
Мне показалось, что Загиддулин выстрелил слишком поспешно. Но когда рассеялся дым, мы увидели «тигр» с отсеченной пушкой.
Четыре танка выскочили из-за укрытия и понеслись к посадке. А вслед за нами пошли четыре уцелевших танка Первого Балтийского корпуса.
Попасть в орудие танка на расстоянии пятисот метров с первого выстрела! Только Загиддулин был способен на это.
Мои командиры - от ротного до командира бригады - не скрывали восторга.
Прошло еще два дня и три ночи. Мы были уже на пределе. Единственное желание — спать. Я не представляю себе, где мы черпали силы на очередную атаку или даже на непродолжительный марш.
Из остатков машин нашей бригады, тяжелотанкового полка и полка 152-мм самоходок соорудили сводную роту, и я в награду удостоился чести командовать этим неуправляемым подразделением. Так на один день я стал командиром роты.
Утром 21 января я получил приказ на атаку. Еще не рассвело, когда я влез в свою машину. Экипаж ждал меня с завтраком. Мы стали разливать водку. Захарья накрыл свою кружку ладонью.
- Я мусульманин. Перед смертью пить не буду.
Никто ничего не сказал. Мы чувствовали, мы знали, что на сей раз он не шутит.
Загиддулин подбил немецкий артштурм в тот самый миг, когда артштурм выпустил болванку по нашей машине. Не знаю, были ли еще на войне подобные случаи. К счастью, наш танк не загорелся.
Раненый в голову и в лицо, я почти не реагировал на происходившее. Может быть, я так продолжал бы сидеть, глотая кровь, противно пахнущую водкой. Но к действию, как выяснилось потом, к неразумному действию, меня пробудил едва слышный голос моего стреляющего:
- Командир, ноги оторвало.
С усилием я глянул вниз. Захарья каким-то образом удержался на своем сидении. Из большой дыры в окровавленной телогрейке вывалились кишки. Ног не было. Но и культей сверху я не увидел.
Не знаю, был ли он еще жив, когда, преодолевая невыносимую боль в лице, я пытался вытащить его из люка. Длинная автоматная очередь полоснула по нам. Семь пуль впились в мои руки.
Я выпустил безжизненное тело моего стреляющего, спасшего меня от множества остальных пуль очереди.
Чуть больше двух месяцев в одном экипаже с Захарьей Загиддулиным. Девять неполных дней вместе в бою. Небольшой промежуток времени для тех, кто не знает, что такое время на войне.
Но это целая эпоха для тех, кому война отмеряла секунды в ударной танковой бригаде. Именно поэтому так часто я вспоминаю моего друга Захарью.
Мадонна Боттичелли
Грустная это история. В стихах нет ни слова о том, что произошло. Стихи так, вообще.
Конечно, мне приятно, что эти стихи полюбились в бригаде. Нравились и другие. Но, я думаю, больше потому, что ко мне хорошо относились. А эти... Все видели картину, о которой я написал стихи. Мадонна с младенцем. Ничего не выдумал.
В имении, оставленном врагами,
Среди картин, среди старинных рам
С холста в тяжелой золоченой раме
Мадонна тихо улыбалась нам.
Я перед нею снял свой шлем ребристый,
Молитвенно прижал его к груди.
Боями озверённые танкисты
Забыли вдруг, что ждет их впереди.
Лишь о тепле,
О нежном женском теле,
О мире каждый в этот миг мечтал.
Для этого, наверно, Боттичелли
Мадонну доброликую создал.
Для этого молчанья. Для восторга
Мужчин, забывших, что такое дом.
Яснее батальонного парторга
Мадонна рассказала нам о том,
Что милостью окажется раненье,
Что снова нам нырять в огонь атак,
Чтобы младенцам принести спасенье,
Чтоб улыбались женщины вот так.
От глаз Мадонны теплых и лучистых
С трудом огромным отрывая взор,
Я вновь надел свой танкошлем ребристый,
Промасленный свой рыцарский убор.
Все так и было. Стали бы наши ребята заучивать эти стихи, если бы нашли в них хоть каплю неправды!
Написал я их не тогда, когда мы увидели картину, не в имении, а уже в землянке. Но времени прошло немного. Около недели. Может быть, дней десять.
Командир машины из соседнего взвода музыку к нам придумал. Хотел, чтобы это был марш нашей роты. Только вместо марша почему-то получилась грустная песня. Было в ней уже что-то слышанное, знакомое, но все равно хорошая у него получилась песня.
Нет, ничего в этих стихах не придумано. Не написал я лишь, что Мадонна была не одна, а с младенцем . Но младенец был как бы частью Мадонны.
Вот только не нравится мне в этих стихах... сам не могу понять, что мне не нравится.
На фронте стихи были для меня, что ребята в экипаже. Солдаты. А эти стихи отличались от других. Тоже как бы солдаты. Но только не в обыденной жизни, а на параде. Те же люди, та же сущность, те же желания. Но в повседневной жизни они не такие прилизанные. Эти стихи отличались от всех других, написанных мной в ту осень.
Наступление выдохлось. Пехота окопалась и заняла оборону. Нас отвели в тыл. Мы поселились в роскошном имении. В том самом, в котором мы увидели эту картину. Но черта с два танкистам дадут усидеть в имении. Нас поперли. Не немцы — свои. Штаб стрелкового корпуса. Обидно, конечно. Но не плакать же из-за этого. Мы и до войны не проживали в имениях.
Построили землянки. Оборудовали их. Прихватили кое-что из имения. Я взял картину. Эту самую. Мадонну Боттичелли. Это батальонный начбой сказал нам, что Мадонну написал Боттичелли.
Капитан еще до войны был инженером. Очень культурный человек. Страшно не любил матерщиников. В танковой-то бригаде! И вообще он переживал, как бы мы, подрастающее поколение, не вышли из войны огрубевшими, с примитивным интеллектом — это он так говорил. Капитану нравилось, что из всего барахла, — а от него в имении глаза разбегались, — я выбрал именно эту картину.
Разве оно не понятно? Еще совсем недавно, в восьмом и в девятом классе я собирал открытки с репродукциями картин. Боттичелли мне не попадался. Все больше Шишкин и Бродский. В больших городах я не бывал. Читал, что есть на свете картинные галереи. Но какие они? Может быть это имение и было картинной галереей? Чего только там не было навешано.
Но почему-то из всех картин с охотниками, с роскошными замками среди коричнево-зеленых деревьев, почему-то из всего этого великолепия я выбрал небольшую неяркую картину. Только женщина с младенцем. Но любил я эту картину!
В тот день начбой гостил у нас в землянке. Играл с нами в «балду». Воспитательный маневр. Играющий в «балду» должен хорошо знать грамматику. Обычно выигрывал тот, у кого больше словарный запас.
Мы сидели за большим овальным столом из палисандра, занимавшим все свободное пространство. Стулья тоже массивные, с резными спинками. На полу толстеный ковер, уже изрядно замызганный глиной. Еще один ковер с ярким восточным орнаментом застилал лежанку. Все это барахло мы перетащили из имения еще до того, как покрыли землянку крышей. Два крохотных оконца по бокам двери. Тускло.
Целую неделю беспрерывно лили холодные прусские дожди. Тоскливо. Выпить бы. И главное — есть кое-что в запасе. Да разве посмеешь в присутствии капитана. Конечно, он нам не начальник. Но очень правильный человек наш начбой.
С утра по бригаде шастает комиссия из политуправления фронта. Больше всех, говорят, песочит какой-то полковник. Зверь, говорят. Но у нас порядочек. Ждем пополнение. Учимся потихонечку. Известное дело — бригада на формировании. Тоска.
Комиссия нагрянула внезапно, хоть мы и ждали ее прихода. Спустился в нашу землянку полковник. Дородный такой. Как наша мебель. За ним - дежурный по бригаде и еще два офицера из политотдела.
Я скомандовал, доложил. Постарался. Показал выправку. Сразу смекнул, кто он есть и что ему придется по вкусу. Пожалуйста. Нам не жалко.
Начбой объяснил про «балду».
Полковнику это понравилось меньше, чем мой доклад. Сказал, что лучше бы занимались политподготовкой. Но так сказал, не в приказном порядке.
Осмотрел землянку. С одобрением вроде. Собирался уже уходить. И вдруг глаза его аж выкатились наружу. Пальцем только тычет в картину и молчит, задыхаясь от гнева.
А картина под потолком над лежанкой у моего изголовья, в правом углу от входа. Темновато там. К тому же, она в глубине широкой многоступенчатой рамы с потускневшей позолотой.
Стоит полковник немой от злости и пальцем упирается в воздух.
А Мадонна улыбается. Хорошо так улыбается. Держит на руках младенца и улыбается. Добрая.
А мы еще ничего не понимаем. И офицеры из политотдела, видать, тоже не понимают.
И тут как вывалится из полковника:
- Кто разрешил икону в офицерской землянке?
Спятил он, что ли? При чем тут икона? И вообще, какая может быть икона у еврея? Да еще такого убежденного атеиста. Но я и рта раскрыть не успел.
Все это произошло быстрее, чем выстрел. Полковник выхватил финку с наборной рукояткой из-под полы кителя, кинулся на лежанку да по Мадонне ножом - раз. Я аж ахнул. Будто в меня финку всадили. Никакого трофея не нужно было мне. Только одну Мадонну принес я из имения. За что же он ее так?
Ну, а дальше что было! Начбой подошел к полковнику. А тот стоит с финкой в руках и пыхтит. А капитана таким мы еще никогда не видели. Страшный такой. Бледный. И вдруг каак врежет! Полковник так и рухнул. Как стоял, так и рухнул. Даже не согнулся ни в одном суставе. Ну, я вам скажу, удар! Вот тебе интеллигент!
Лежит полковник, не движется. Не знаем, живой он, или мертвый. А мы все оцепенели. И дежурный по бригаде. И офицеры из политотдела. Шутка ли! Капитан полковнику прилюдно дал по морде! Да еще какому полковнику!
Ну, а уж когда полковник вскочил и выхватил пистолет, тут, значит, и я пришел в себя. А рана, нанесенная Мадонне, так болела, так кровоточила во мне, а яркие кольца наборной рукоятки ножа, валявшегося на замызганном ковре так резали мои глаза, что ни о какой субординации уже не могло быть и речи. В такой ситуации уже не соображают, кто лейтенант, а кто полковник. Забрали мы пистолет. Руки скрутили. Связали его, буйвола, телефонным проводом и привалили к ножке стола. Политотдельцы, слава Богу, сообразили, что, если озверели офицеры из экипажей, то лучше не иметь с ними дела. Я даже не заметил, когда они покинули землянку.
Часа через два явился к нам сам член военного совета, генерал-лейтенант. А с ним — наш комбриг. И еще куча всякого большого начальства. Только тогда развязали полковника. Хотел он что-то сказать генералу, но тот очень нехорошо посмотрел на него. Если разобраться по существу, какое наказание может быть страшнее, чем всунуть человека в танк и приказать ему идти в атаку? И все же, я не хотел бы, чтобы на меня так посмотрели.
Начбой всю вину взвалил на себя. А генерал только укоризненно покачал головой и сказал совсем не то и не так, как в таких случаях говорят генералы:
- Как же это вы, интеллигентный человек, могли допустить, чтобы картину Боттичелли гноили в этой сырости?
Все в этот день было необычным. Даже генерал оказался каким-то не настоящим. Он ушел, приказав не прикасаться к картине. И все ушли из землянки. Не предполагали мы, выкопав ее, что здесь побывает такое количество начальства.
К полудню следующего дня вместе с вчерашними политотдельцами к нам ввалились два веселых москвича в полувоенной форме. Сказали, что генерал-лейтенант самолетом срочно доставил их на фронт. Художники-реставраторы. Стояли они перед распоротой Мадонной, ахали да охали. Много разных слов непонятных говорили. Поругивали меня слегка. Но выпить с нами не отказались. Неплохие дядьки. Потом с двух сторон залепили картину чем-то пахнущим медом, заколотили в небольшой плоский ящик и увезли.
До самого наступления не было для меня места, постылее нашей землянки. А как я любил ее до этого случая! Как украшала ее картина!
Иногда по ночам, когда землянка вздрагивала от близких разрывов, я просыпался, включал трехсветный трофейный фонарик и смотрел на Мадонну. Смотрел на нее, освещенную зеленым светом. Смотрел на освещенную красным. Но больше всего она нравилась мне в обычном — в белом. Ребята поглядывали на меня и молчали. Пойди пойми их. Посмотри я на фотографию какой-нибудь девушки, они бы растрезвонили по всей бригаде, что, мол, Счастливчик наконец-то втюрился в бабу. А тут... Ведь и вправду смех — картина.
Отсюда
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:57
Стихи у сгоревшего танка - 3
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
23.06.2009
в 23:05
Пишет
TrashTank
:
История песни про танкистов
2 августа 1943 года 61-й гвардейский ттпп 53-й армии (тяжелый танковый полк прорыва) стоял на исходной в Белгородской области. Механик-водитель СУ-152 гвардии техник лейтенант Электрон Приклонский из 1548 тсап РГК (тяжелый самоходно-артиллерийский полк Резерва Главного Командования), поддерживающего танкистов в завтрашней атаке, подошел к разведенному возле одного из танков костру, вокруг которого после захода солнца собрались все соседи-танкисты. Бойцами исполнялась незнакомая ему песня:
Встает заря на небосклоне,
С зарей встает наш батальон.
Механик чем-то недоволен,
В ремонт машины погружен.
Башнер давно принес снаряды,
В укладку бережно сложил,
А командир смотрел приборы,
Свой экипаж он торопил.
читать дальше
Приказ получен был суровый:
В атаку мы идти должны.
А ну, водитель, жми на стартер,
Мы все решимости полны!
А коль худое с нами будет,
Прощай, родная, не забудь.
Лишь залпы башенных орудий
Проводят нас в последний путь
Вот дан сигнал – взвилась ракета.
Слышна команда: «Заводи!»
И словно гром проснулся где-то,
Разрывы встали впереди.
Куда, куда, машина, мчишься?
Куда, танкист, ты держишь путь?
Или с болванкой повстречаться,
Или на мине отдохнуть…
Уж за рекой ревели танки,
Гремела грозная броня,
Бежали фрицы без оглядки
От их жесткого огня.
И вдруг удар – машина встала.
Сказал водитель «Кончен путь…»
Осколком рваного металла
Танкист смертельно ранен в грудь.
Машина пламенем пылает,
И башню лижут языки.
Судьбы там вызов принимают
Простым пожатием руки.
Потом из танка вышли трое
В одежде тлеющей, в крови.
Они убитого танкиста,
Они товарища несли.
И понесется телеграмма
Родных, невесту известить,
Что он уж больше не вернется
И не заедет погостить.
Заплачет горько мать-старушка,
Слезу с усов смахнет отец,
И дорогая не узнает,
Какой танкист нашел конец…
И станет карточка пылиться
На полке среди желтых книг.
В танкистской форме и петлицах,
Да только он уж не жених…
Недавний выпускник ЧТТУ вместе со словами записал в свой дневник (на фронте они были, кстати, запрещены, но их всё равно писали) и ощущения от услышанного:
«Песня, исполняемая крепкими и суровыми мужскими голосами среди начинавшего темнеть поля, черные комбинезоны и шлемы танкистов, грузные темные глыбы танков, притаившихся на обратных скатах пологой возвышенности, зловещий кроваво-красный закат, положивший кое-где свои мазки на башни и расчехленные стволы танковых пушек, настороженно смотрящих в одну сторону – на запад – и своеобразный аккомпанемент неподалеку громыхающей артиллерии – всё это, вместе взятое, произвело впечатление, как мне показалось, не только на новичков. Задумался, стоя подле самоходки, наш командир Петя Кузнецов. Прислонившись спиной к башне, молча смолил самокрутку Петров, пряча ее в кулаке. Он – бывший водитель Т-34, не раз горевший в танке, имеющий тяжелое ранение и сильные ожоги. Меня же песня просто потрясла, тем более, что приказ о завтрашнем наступлении (полку предстоит прорывать крепкую оборону противника) нам уже зачитан. Задачи поставлены и разъяснены каждому подразделению и каждому экипажу, с условными сигналами все ознакомлены, кварц и волна для радиосвязи, а также все необходимые позывные командирам машин даны, и район сбора после боя указан…»
Культовая песня
из к/ф "На войне как на войне", популярная до сих пор, часто исполняется в застольном варианте.
Это была любимая песня танкистов и самоходчиков. Ее пели и когда было весело, и так просто, от нечего делать, но чаще, когда было невмоготу тоскливо.
Машина пламенем объята
Сейчас рванет боекомплект
А жить так хочется, ребята
А вылезать приказа нет
Мотор уж пламенем пылает,
И башню лижут языки.
Судьбы я вызов принимаю
Скупым пожатием руки.
Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
Нас похоронят на опушке,
Среди берёз и тополей.
Друзья поднимут полны кружки
И сердцу станет веселей...
И похоронка понесётся
Родных и близких известить,
Что сын их больше не вернётся
И не приедет погостить.
От горя мама зарыдает,
Рукой слезу смахнёт отец,
И дорогая не узнает,
Каков танкисту был конец.
Никто не скажет про атаку,
Про мины режущий аккорд,
Про расколовшиеся траки
И выстрел «Тигра» прямо в борт.
Куда, механик, торопился
Зачем машину быстро гнал,
На повороте ты ошибся.
И "Тигра" с борта прозевал
И пела, лязгая, машина,
Осколки сыпались на грудь.
Прощай, родная, успокойся,
И про меня навек забудь.
Смотреть на это было страшно:
Стальной каркас разорвало
И расколовшуюся башню
На сорок метров отнесло.
Письмо осталось без ответа.
И он отныне не живой.
Лежит её любимый где-то
В земле с пробитой головой.
И будет карточка пылиться
На полке пожелтевших книг:
В военной форме при петлицах,
Но ей он больше не жених...
Окончательный текст песни складывался из отдельных кусков, принадлежащих разным авторам.
Кстати, и о погибшем танкисте говорится в разных лицах: "нас извлекут", "я вызов принимаю", "он больше не жених" - явно коллективное творчество.
Очень часто слышал такой куплет, сочинённый то ли художником, то ли ботаником:
По танку вдарила болванка,
Прощай, родимый экипаж.
Четыре трупа возле танка
Дополнят утренний пейзаж.
Написавший это вряд ли когда-нибудь видел, во что превращаются молодые веселые сильные парни, сгоревшие вместе с машиной.
А те, кто это потом еще и пели - пели явно не про себя. Ибо строка "дополнят утренний пейзаж" применительно к человеческим останкам попахивает явным цинизмом.
Еще мне не нравятся куплеты
По полю танки грохотали,
Машины шли в неравный бой,
А молодого в танкошлеме
Несли с пробитой головой.
и
Прощай Маруся дорогая,
И ты КВ товарищ мой,
Тебя я больше не увижу
Лежу с пробитой головой.
Здесь налицо примитивная переделка песни про "молодого коногона", заточенная под танкистскую специфику.
Невошедшие куплеты и варианты:
А где то на краю России
Уткнувшись лбом о бронелист
В своей железной керосинке
Сгорает заживо танкист
Ведь нас танкистов уважают
Но нам покоя не дают
В прорыв нас первыми бросают
И смерть бесплатно раздают
Не жди пощады, враг не дремлет,
Огонь пощады не дает,
И взрывом сорванную башню
На сотню метров отнесет.
Зачем меня ты мать родила,
Зачем на свет произвела,
Судьбой нелёгкой наградила,
И шлем танкистский мне дала.
А я болванки не боюся
И мина тоже не страшна
Меня термитка поцелует
И спать уложит навсегда
Моторы пламенем пылают,
А башню лижут языки.
Судьбы мы вызов принимаем
Через закрытые люк
и
Машина пламенем объята:
Внутри рванул боекомплект.
Сгорели заживо ребята
В свои неполных двадцать лет.
Нас извлекут из-под обломков,
Оттащат тросами каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
Украинский перевод:
Нас витягнуть з руїн - уламків
Піднімуть на руки каркас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас
І побігуть тут телеграми
Рідних знайомих сповістить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить
В куту заплаче мати - бабуся
Сльозу рукой витре отець
І наречена вже не знає який танкіста був кінець
І наречена вже не знає який танкіста був кінець
І буде картка порошиться
На полці пожовтілих книг
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених
Английская версия 1
The tanks were rolling as they thundered,
Our soldiers went to their last fight.
And off they hauled a young commander,
His head was dented outright.
An armor-piercer hit his vehicle,
So say good-bye to his Guards crew.
And four more corpses in a pickle
Will complement this mournful view.
And as the vehicle is burning,
Wait for the shells to detonate.
You want to live and see next morning,
But you're too weak and it's too late.
When they extract us from the wreckage,
They'll put our bodies in a strip.
Then salvos by our turret gunners
Will set us down to our last trip.
Now mournful telegrams are flying
To every friend and relative
To read: "Your son will not be coming,
Nor will he ever get a leave."
His old mom will sob in a corner,
His dad will wipe a silent tear.
His fiancee will never learn now
What kind of death (end) got her love dear.
And there's his photo in her old books
Collecting dust in their sad gloom,
His uniform with shoulder-straps on...
And he's no longer her bridegroom.
Английская версия 2
They'll lift us from beneath the wreckage
Remove our bodies from the fray
While fire and thunder from the cannons
Escort us on our final way
And telegrams will set a-flying
To notify our next of kin:
Your son will never be returning
On leave he won't be stopping in
His mother wails in the corner
His father swats a creeping tear
His love will never know for certain
What fate befell her tanker dear
A photo on her shelf will linger
Among the yellowed books forlorn
In tanker's garment, epaulets on
And fiancee to her no more.
Песня летчика
Мотор уж пламенем пылает,
Кабину лижут языки,
Судьбы я вызов принимаю
Простым пожатием руки.
Машина в штопоре кружиться,
Земля летит стрелой на грудь,
Прощай Маруся, дорогая,
К тебе я больше не вернусь (И про меня навек забудь)
Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И ястребки в небо взовьются,
В последний путь проводят нас.
И понесутся телеграммы,
Родных-знакомых известить,
Что сын ваш больше не вернется,
И не приедет погостить.
В углу заплачет мать-старушка
Рукой слезу смахнёт отец,
И дорогая не узнает,
Каков парнишке был конец.
И будет карточка пылиться,
Среди давно забытых книг,
В военной форме при петлицах,
Тебе он больше не жених.
Казачья песня о завоевании Средней Азии
В степи широкой под Иканом,
Нас окружал кокандец злой,
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой.
Мы шли, полки у нас редели,
Геройски умирал казак.
О плене думать мы не смели,
И, как траву, косил нас враг.
Мы отступали, он за нами
Толпами тысячными шел,
И поле устилал телами,
И кровь струилася ручьем.
И снявши голову с героя,
Злодей к седлу ее вязал,
Чтоб похвалиться после боя,
Как он с лежачим воевал.
Но вот вдали уже блеснули
Родные русские штыки;
Мы все свободнее вздохнули,
Перекрестились казаки.
Песня немецких парашютистов на мотив "Из-за острова на стрежень".
1.
Abgeschmiert aus hundert Metern,
aus der alten Tante Ju,
mit geschloss' nem Schirm zur Erde,
dann hast du, fur immer Ruh'.
2.
Deine Knochen sind zerbrochen,
und der Schirm liegt oben drauf,
und dann kommt der Sankrawagen.
sammelt deine Reste auf.
3.
Kameraden stehen im Kreise,
sehen sich das Ungluck an.
Jeder denkt dann still und leise,
morgen kommt, ein andrer dran.
4. Вариант с раем:
Und im Himmel angekommen,
steht der Petrus vor der Tur.
"Bist du auch ein Fallschirmjager?
Kehrt marsch, marsch, ist keiner hier"!
4. Вариант с адом (более реалистичный):
In der Holle angekommen,
steht der Teufel vor der Tur.
"Bist du auch ein Fallschirmjager?
Nur herein, sind alle hier"!
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:53
Стихи у сгоревшего танка - 2
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
07.09.2011
в 22:25
Пишет
TrashTank
:
И вновь надел свой танкошлем ребристый, промасленный свой рыцарский убор
После
Сергея Орлова
нельзя не упомянуть другого поэта-танкиста Великой Отечественной. Ион Лазаревич Деген, прошу любить и жаловать...
жизнь
Родился 4 июня 1925 года в г. Могилёв-Подольский (УССР) в семье фельдшера. Мать работала медсестрой в больнице. В 12 лет начал работать помощником кузнеца. Увлекался зоологией, ботаникой, литературой. К 16 годам мог стрелять из всех видов стрелкового оружия, включая пулемет ДП, хорошо ездил верхом, разбирался в гранатах.
15 июня 1941 года закончил девятый класс и приступил к работе вожатого в пионерском лагере, который располагался рядом с железнодорожным мостом через Днестр. В июле 1941 года добровольно пошёл на фронт в истребительный батальон, состоящий из учеников девятых и десятых классов. Добровольцев влили в кадровые стрелковые роты 130-й сд генерал-майора Вижгилина. Старшеклассники 1924-25 г.р. получили карабины, по 100 патронов и по четыре гранаты РГД. Ион Деген стал первым номером расчета пулемета "Максим".
Боевое крещение приняли где-то в районе Вапнярки. На второй неделе боев перестали снабжать боеприпасами и продовольствием. Между Уманью и Христиновкой дивизия попала в окружение, солдаты-запасники стали разбредаться, но остатки истребительного батальона решили прорываться на восток. В последнем бою Ион Деген получил сквозное ранение мягких тканей бедра. Девятнадцать дней раненный школьник выходил из окружения вдвоем с товарищем, но при ночной попытке переплыть Днепр потерялся (с Сашей Сойферманом они встретятся только в июне 45-го, причем, оба будут на костылях).
На левом берегу его подобрали украинские крестьяне, накормили и перевязали, несмотря на то, что за укрывательство евреев и коммунистов немцы обещали расстрел. Парнишку передавали из рук в руки четыре раза, и очередной возница вскоре перевез его через линию фронта. Так он попал в полтавский госпиталь, потом в Саратов, оттуда на теплоходе – в Куйбышев, а затем на юг Челябинской области.
Ампутации ноги удалось избежать, и через пять месяцев, в январе 1942 г., Ион Деген выписался из госпиталя и уехал в Грузию, по приглашению капитана Александра Гагуа, служившего до войны в 21-м погранотряде в Могилеве-Подольском. Там до лета работал на тракторе, а 15 июня 1942, узнав, что на станции Натанеби стоит бронепоезд, прошёл пешком 13 километров. Был зачислен в отделение разведки 42-го отдельного дивизиона бронепоездов, дислоцированного в Грузии. В дивизион входило два бронепоезда — «Сибиряк» и «Железнодорожник Кузбасса» и штабной поезд. Большинство личного состава были бывшие танкисты, успевшие принять участие в боях на Хасане и Халхин-Голе. Боевой задачей дивизиона осенью 1942 года было прикрытие направления на Моздок и Беслан.
У разведчиков было две основные задачи: разведка немецкого тыла и корректировка огня для бронеплощадок. В июле 1942 года дивизион вступил в бои под Армавиром. Здесь погиб командир разведчиков. И 17-летний школьник "за грамотность" стал командиром отделения разведки.
Фронт откатывался к Чечне. В пехоте преобладали панические настроения (лето 1942 - время выхода приказа №227 "Ни шагу назад!"), местное население относилось недружелюбно. Каждый выход на разведку на Кавказе был неимоверно тяжелым. Бронепоезда часто оставались одни против немецких танков и пикировщиков - выручало только умелое маневрирование паровозной бригады. Дивизион принял участие в танковом сражении под станцией Прохладной, где наши применили против немецких танков специально обученных собак-подрывников.
В сентябре 1942 сводной отряд дивизиона бронепоездов, 44 человека, был брошен на оборону перевала на высоте 3000 метров над уровнем моря. Кончились продукты. Начался голод. За три дня Ион полностью сжевал один ремешок танкошлема. Немцы из дивизии «Эдельвейс», оказавшиеся в аналогичной ситуации, на пятый день пришли сдаваться - около роты вместе с капитаном. Случай для сорок второго года очень редкий, но голод не тетка. Перевал удержали. Когда бойцов дивизиона сменила на перевале стрелковая рота старшего лейтенанта Цховребова, из сводного отряда в живых оставалось только 19 человек.
По итогам летних боев Ион Деген в октябре получил медаль «За Отвагу», но был лишен ее за драку с первым секретарем обкома - в кавказском акценте ему показался намек на его национальность. Горячий еврейский парень не раз будет совершать необдуманные поступки при виде реального или кажущегося антисемитизма. Так, еще в истребительном батальоне, он застрелил пленного фельдфебеля, обозвавшего его "ферфлюхте юде" из его же "парабеллума". Хотя пресловутый еврейский комплекс – не дай бог, кто-то скажет: «еврей кантуется» – заставлял быть бесстрашным в бою.
Чудом избежав расстрела в Особом отделе 60-й стрелковой бригады, Ион был через четыре дня тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь в Орджоникидзе. Выписали его из госпиталя вечером 31 декабря 1942 и направили в 21-й учебный танковый полк в грузинский город Шулавери. Оттуда - в составе команды из 150 бывших фронтовиков - в 1-е Харьковское танковое училище, дислоцированное в Чирчике. Через тринадцать месяцев младший лейтенант Ион Деген окончил его с отличием и отправился в Нижний Тагил получать танк и формировать экипаж.
Десять дней танкисты участвовали в сборке машины и в конце мая 1944 в составе маршевой роты из 30 танков погрузились на платформы и отправились на фронт. Весь экипаж был необстрелянным, призывников в танковом УПе здорово поморили голодом, но мало чему научили - механик-водитель имел всего восемь часов вождения. Экипаж был физически истощен и отъедался в дороге, меняя газойль на продукты.
В Смоленске эшелон разгрузили и колонна пошла своим ходом вслед за фронтом. Всю дорогу тренировались. Механик нарабатывал часы практического вождения. Перед отправкой в бригады устроили тактические занятия и боевые стрельбы. Экипаж Ионы Лазаревича попал во 2-ю гвардейскую отбр фронтового подчинения, которой командовал подполковник Ефим Евсеевич Духовный. Бригада использовалась исключительно для прорыва и несла огромные потери в каждой наступательной операции.
Само понятие «старожил» действовало среди экипажей уже после третьей танковой атаки. Но в штабе бригады таких «ветеранов» было пруд пруди. Штабные, составлявшие «ядро бригады», появлялись в батальонах крайне редко и только во время затишья или на переформировке. Их так и называли – «вечно живые»: они почти не погибали.
В самом начале белорусской наступательной операции бригаду кинули в прорыв между Витебском и Оршей. В июльских боях за Вильнюс Деген уже командовал взводом из трех танков - последними боеспособными машинами в обескровленной бригаде. С 9 июля его танк трое суток беспрерывно участвовал в уличных боях. 13-го немцы начали сдаваться. Пленный гауптштурмфюрер из танкового батальона дивизии СС оставил Иону на память авторучку с золотым пером.
В конце июля 1944 на литовско-прусской границе, поддерживая батарею 76-мм орудий, его взвод из трех Т-34-85 подбил из засады 18 "Пантер", а 6 сожгли артиллеристы. Одну удалось захватить неповрежденной. Танки, уничтоженные взводом, расписали на всю бригаду, чтобы ордена дали всем, а не только трем экипажам. В наградном листе Иона Дегена за этот бой фигурировало всего три танка вместо шести, и эти танки «раскидали» по разным дням недели.
И.Л. Деген был представлен к званию Героя Советского Союза, но не получил Золотую Звезду, т.к. по мнению наградотдела Президиума Верховного Совета "уже награждён большим количеством наград".
Ион Деген был тяжело ранен в Восточной Пруссии. 21 января 1945 он получил практически невыполнимую задачу: командуя сводной ротой танков и самоходок (6 танков Т-34, 4 152-мм САУ, 2 танка ИС-2) прорваться и перекрыть шоссе Гумбинен–Инстербург, занять оборону и продержаться до подхода наших войск без поддержки артиллерии, без пехоты, без какого-либо взаимодействия с соседями...
Немцы поставили орудия в подвалах каменных домов. Между домами были натыканы доты с бетонными стенами. В домах было полно фольксштурма с фаустпатронами. Приданные экипажи на верную смерть не пошли и остались на исходной позиции. Не увидев выполнения команды "Вперед!", отданной по рации, ротный выскочил из танка и колотил ломиком по люкам механиков-водителей, сопровождая каждый удар отборным матом. Затем попытался повести экипажи за собой личным примером, но за ним последовал только танк старшего лейтенанта Федорова.
Пройдя метров триста, наши танки нарвались на немецкий 75-мм «артштурм». Т-34 и самоходка выстрелили одновременно. Танк Дегена был подбит, но не загорелся. Экипаж погиб, а тяжело раненного лейтенанта подобрал танк Федорова. Полгода он провел в госпиталях - у него были переломаны кости лица, перебиты руки и ноги.
За восемь месяцев боев экипажем под командованием Ионы Лазаревича Дегена уничтожено 12 немецких танков (в том числе 1 «Тигр» и 8 «Пантер»), 4 самоходных орудия (в том числе 1 «Фердинанд»), множество орудий, пулемётов, миномётов и живой силы противника, что позволяет ему считаться танкистом-асом.
Видя благородный подвиг врачей, спасающих жизни раненых солдат, Ион тоже решил стал доктором. Летом 1945 года досрочно выписался из госпиталя и после демобилизации по инвалидности поступил в Черновицкий медицинский институт, который окончил с отличием в 1951 году. В 1965 году защитил кандидатскую диссертацию, а в 1973 - докторскую.
С 1977 года эмигрировал в Израиль. Профессор Ион Деген - один из ведущих израильских специалистов в области ортопедии и травматологии - сейчас на пенсии, но по прежнему активен: пишет книги, консультирует по специальности, выступает в разных городах
перед многочисленными почитателями. Живет в городе Гиватаим.
Самым знаменитым считается его стихотворение "
Мой товарищ
".
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай, на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.
Декабрь 1944
другие стихи
Мне же гораздо больше импонирует "
Мадонна Боттичелли
", которое сам автор не любил, считая излишне вычурным и пафосным.
В имении, оставленном врагами,
Среди картин, среди старинных рам
С холста в тяжелой золоченой раме
Мадонна тихо улыбалась нам.
Я перед нею снял свой шлем ребристый,
Молитвенно прижал его к груди.
Боями озверённые танкисты
Забыли вдруг, что ждет их впереди.
Лишь о тепле,
О нежном женском теле,
О мире каждый в этот миг мечтал.
Для этого, наверно, Боттичелли
Мадонну доброликую создал.
Для этого молчанья. Для восторга
Мужчин, забывших, что такое дом.
Яснее батальонного парторга
Мадонна рассказала нам о том,
Что милостью окажется раненье,
Что снова нам нырять в огонь атак,
Чтобы младенцам принести спасенье,
Чтоб улыбались женщины вот так.
От глаз Мадонны теплых и лучистых
С трудом огромным отрывая взор,
Я вновь надел свой танкошлем ребристый,
Промасленный свой рыцарский убор.
Начало
Девятый класс окончен лишь вчера.
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншея, карабин, гранаты,
И над рекой до тла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всем,
Что невозможно школьной меркой мерить.
До самой смерти буду вспоминать:
Лежали блики на изломах мела,
Как новенькая школьная тетрадь,
Над полем боя небо голубело,
Окоп мой под цветущей бузиной,
Стрижей пискливых пролетела стайка,
И облако сверкало белизной,
Совсем как без чернил "невыливайка".
Но пальцем с фиолетовым пятном,
Следом диктантов и работ контрольных,
Нажав крючок, подумал я о том,
Что начинаю счет уже не школьный.
Июль 1941
Из разведки
Чего-то волосы под каской шевелятся.
Должно быть, ветер продувает каску.
Скорее бы до бруствера добраться.
За ним так много доброты и ласки.
Июль 1942
Жажда
Воздух - крутой кипяток.
В глазах огневые круги.
Воды последний глоток
Я отдал сегодня другу.
А друг все равно...
И сейчас
Меня сожаление мучит:
Глотком тем его не спас.
Себе бы оставить лучше.
Но если сожжет меня зной
И пуля меня окровавит,
Товарищ полуживой
Плечо мне свое подставит.
Я выплюнул горькую пыль,
Скребущую горло,
Без влаги,
Я выбросил в душный ковыль
Ненужную флягу.
Август 1942
Воздух вздрогнул.
Выстрел.
Дым.
На старых деревьях
обрублены сучья.
А я еще жив.
А я невредим.
Случай?
Октябрь 1942
Соседу по койке
Удар болванки...
Там...
Когда-то...
И счет разбитым позвонкам
Ведет хирург из медсанбата.
По запахам и по звонкам
Он узнает свою палату.
Жена не пишет.
Что ж, она...
Такой вот муж не многим нужен.
Нашла себе другого мужа.
Она не мать.
Она - жена.
Но знай,
Что есть еще друзья
В мужском содружестве железном.
И значит - раскисать нельзя.
И надо жить
И быть полезным.
Декабрь 1942
И даже если беспредельно плохо,
И даже если нет надежды жить,
И даже если неба только крохи
Еще успеешь в люке уловить,
И даже если танк в огне и в дыме,
И миг еще - и ты уже эфир,
Мелькнет в сознанье:
Танками другими
Планете завоеван будет мир.
Лето 1943
Сгоревший танк
на выжженом пригорке.
Кружат над полем
черные грачи.
Тянуть на слом
в утиль
тридцатьчетверку
Идут с надрывным стоном тягачи.
Что для страны
десяток тонн металла?
Не требует бугор
благоустройства.
Я вас прошу,
чтоб вечно здесь стояла
Машина эта -
памятник геройству.
Лето 1943
На фронте не сойдешь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.
Мы из подбитых танков выгребали
Все, что в могилу можно закопать.
Комбриг уперся подбородком в китель.
Я прятал слезы. Хватит. Перестань.
А вечером учил меня водитель,
Как правильно танцуют падеспань.
Лето 1944
Боевые потери
Это все на нотной бумаге:
Свист и грохот свинцовой вьюги,
Тяжкий шелест поникших флагов
Над могилой лучшего друга,
На сосне, перебитой снарядом,
Дятел клювом стучит морзянку,
Старшина экипажу в награду
Водку цедит консервной банкой..
Радость, ярость, любовь и муки,
Танк, по башню огнем объятый, -
Все рождало образы, звуки
В юном сердце певца и солдата.
В командирской сумке суровой
На виду у смертей и агоний
Вместе с картой километровой
Партитуры его симфоний.
И когда над его машиной
Дым взметнулся надгробьем черным,
Не сдержали рыданий мужчины
В пропаленной танкистской форме.
Сердце болью огромной сковано.
Слезы горя не растворили.
Может быть, второго Бетховена
Мы сегодня похоронили.
Лето 1944
Ни плача я не слышал и ни стона.
Над башнями надгробия огня.
За полчаса не стало батальона.
А я все тот же, кем-то сохраненный.
Быть может, лишь до завтрашнего дня.
Июль 1944
Команда, как нагайкой:
- По машинам!
И прочь стихи.
И снова ехать в бой.
Береза, на прощанье помаши нам
Спокойно серебрящейся листвой.
Береза, незатейливые строки
Писать меня, несмелого, звала.
В который раз кровавые потоки
Уносят нас от белого ствола.
В который раз сгорел привал короткий
В пожаре нераспаленных костров.
В который раз мои слова-находки
Ревущий дизель вымарал из строф.
Но я пройду сквозь пушечные грозы,
Сквозь кровь, и грязь, и тысячи смертей,
И может быть когда-нибудь, береза,
Еще вернусь к поэзии твоей.
Лето 1944
Исходная позиция
Генеральская зелень елей
И солдатское хаки дубов.
Никаких соловьиных трелей,
Никакой болтовни про любовь.
Солнце скрылось, не выглянув даже.
Тучи черные к лесу ползут.
И тревожно следят экипажи
За мучительным шагом минут.
В тихих недрах армейского тыла
Впрок наш подвиг прославлен в стихах.
Ничего, что от страха застыла
Даже стрелка на наших часах.
Сколько будет за всплеском ракеты,
Посылающей танки в бой,
Недолюблено, недопето,
Недожито мной и тобой.
Но зато в мирной жизни едва ли
В спешке дел кабинетных сомнут
Тех, кто здесь, на исходной, узнали
Беспредельную тяжесть минут.
Сентябрь 1944
Бабье лето
Как трудно обстановку оценить
Солдату, что становится поэтом,
Когда за танком вьется бабье лето,
Когда горит серебряная нить,
Как дивный хвост приснившейся кометы,
И думаешь, что завтра, может быть,
Ты не увидишь нежной паутины,
Кровавых ягод зябнущей калины,
Что экипажу остается жить
До первого снаряда или мины...
Я так хочу, чтоб этот ад утих.
Чтоб от чумы очистилась планета,
Чтоб в тишине теплилось бабье лето,
Чтобы снаряды не врывались в стих,
Чтобы рождались не в бою поэты.
Стоп!
Обстановку надо начертить.
Распята карта.
Хоть война большая,
Она еще мечтаний не вмещает.
Но светится серебряная нить
И обстановку оценить мешает.
Сентябрь 1944
Случайный рейд по вражеским тылам.
Всего лишь танк решил судьбу сраженья.
Но ордена достанутся не нам.
Спасибо, хоть не меньше, чем забвенье.
За наш случайный сумасшедший бой
Признают гениальным полководца.
Но главное - мы выжили с тобой.
А правда - что? Ведь так оно ведется,.,
Сентябрь 1944
Есть у моих товарищей танкистов,
Не верящих в святую мощь брони,
Беззвучная молитва атеистов:
- Помилуй, пронеси и сохрани.
Стыдясь друг друга и себя немного,
Пред боем, как и прежде на Руси,
Безбожники покорно просят Бога:
- Помилуй, сохрани и пронеси.
Сентябрь 1944
День за три
Багряный лист прилипает к башне.
Ручьем за ворот течет вода.
Сегодня так же, как день вчерашний,
Из жизни вычеркнут навсегда.
Изъят из юности.
В личном деле
За три обычных его зачтут -
За злость атак,
За дождей недели
И за несбывшуюся мечту
О той единственной,
Ясноглазой,
О сладкой муке тревожных снов,
О ней, невиденной мной ни разу,
Моих не слышавшей лучших слов.
И снова день на войне постылый,
Дающий выслугу мне втройне.
Я жив.
Я жду
С неделимой силой
Любви,
Утроенной на войне.
Октябрь 1944
В экипажах новые лица.
Мой товарищ сегодня сгорел.
Мир все чаще и чаще снится
Тем, кто чудом еще уцелел.
...Тают дыма зловещие клубы,
На Земле угасают бои.
Тихий ветер целует губы,
Обожженные губы мои.
Ти-
ши-
на.
Только эхо умолкшего грома -
Над Москвою победный салют.
Но сейчас, страх взнуздав многотонный,
Люди молча атаки ждут.
Октябрь 1944
Зияет в толстой лобовой броне
Дыра, насквозь прошитая болванкой.
Мы ко всему привыкли на войне.
И все же возле замершего танка
Молю судьбу:
Когда прикажут в бой,
Когда взлетит ракета, смерти сваха.
Не видеть даже в мыслях пред собой
Из этой дырки хлещущего страха.
Ноябрь 1944
Туман.
А нам идти в атаку.
Противна водка,
Шутка не остра.
Бездомную озябшую собаку
Мы кормим у потухшего костра.
Мы нежность отдаем с неслышным стоном.
Мы не успели нежностью согреть
Ни наших продолжений нерожденных,
Ни ту, что нынче может овдоветь.
Мы не успели...
День встает над рощей.
Атаки ждут машины меж берез.
На черных ветках,
Оголенных,
Тощих
Холодные цепочки крупных слез.
Ноябрь 1944
Затишье
Орудия посеребрило инеем.
Под гусеницей золотой ковер.
Дрожит лесов каемка бледносиняя
Вокруг чужих испуганных озер.
Преступная поверженная Пруссия!
И вдруг покой.
Вокруг такой покой.
Верба косички распустила русые,
Совсем как дома над моей рекой.
Но я не верю тишине обманчивой,
Которой взвод сегодня оглушен.
Скорей снаряды загружать заканчивай!
Еще покой в паек наш не включен.
Ноябрь 1944
Когда из танка, смерть перехитрив,
Ты выскочишь чумной за миг до взрыва,
Ну, все, - решишь, - отныне буду жив
В пехоте, в безопасности счастливой.
И лишь когда опомнишься вполне,
Тебя коснется истина простая:
Пехоте тоже плохо на войне.
Пехоту тоже убивают.
Ноябрь 1944
Солдату за войну, за обездоленность
В награду только смутные мечты,
А мне еще досталась вседозволенность.
Ведь я со смертью запросто на ты.
Считаюсь бесшабашным и отчаянным.
И даже экипажу невдомек,
Что парапет над пропастью отчаяния -
Теплящийся надежды уголек.
Декабрь 1944
Осколками исхлестаны осины.
Снарядами растерзаны снега.
А все-таки в январской яркой сини
Покрыты позолотой облака.
А все-таки не баталист, а лирик
В моей душе, и в сердце и в мозгу.
Я даже в тесном Т-34
Не восторгаться жизнью не могу.
Так хорошо в день ясный и погожий,
Так много теплой ласки у меня,
Что бархатистой юной женской кожей
Мне кажется шершавая броня.
Чтобы царила доброта на свете,
Чтоб нежности в душе не убывать,
Я еду в бой, запрятав чувства эти,
Безжалостно сжигать и убивать.
И меркнет день. И нет небесной сини.
И неизвестность в логове врага.
Осколками исхлестаны осины.
Снарядами растерзаны снега.
Январь 1945
Баллада о трех лейтенантах
Случилось чудо: Три экипажа
Из боя пришли почти невредимые,
Почти без ожогов, не ранены даже,
Лишь танки - потеря невозвратимая.
Как сказано выше, случилось чудо.
В землянку вселили их, в лучшее здание.
И повар им тащит вкуснейшие блюда,
А водку - танкисты, подбитые ранее.
Три командира трех экипажей
Водки не пьют.
Консервы запаяны.
На лицах маски газойлевой сажи.
В глазах преисподни недавней отчаяние.
Вдруг стал лейтенант как в бою матюгаться:
- Подлюги! Какую машину угробили!
Мотор в ней был, не поверите, братцы,
Не дизель, а просто перпетум мобиле.
Второй лейтенант, молчаливый мужчина,
Угрюмо сжимал кулаки обожженные:
- В бессонном тылу собиралась машина
Забывшими ласку голодными женами.
Мерцала коптилка в притихшей землянке.
Третий лишь губы до крови покусывал.
Судьбы тысяч сожженных танков
Безмолвно кричали с лица безусого.
Все судьбы.
Вся боль - своя и чужая
Глаза не слезами - страданьем наполнила.
Чуть слышно сказал он, зубы сжимая:
-Сгорели стихи, а я не запомнил их.
Три экипажа погибших танков
Из боя пришли почти невредимые.
Выпита водка вся без останков.
Утеряно самое невозвратимое.
Декабрь 1944
Ущербная совесть
Шесть "юнкерсов" бомбили эшалон
Хозяйственно, спокойно, деловито.
Рожала женщина, глуша старухи стон,
Желавшей вместо внука быть убитой.
Шесть "юнкерсов"... Я к памяти взывал.
Когда мой танк, зверея, проутюжил
Колонну беженцев - костей и мяса вал,
И таял снег в крови, в дымящих лужах.
Шесть "юнкерсов"?
Мне есть что вспоминать!
Так почему же совесть шевелится
И ноет, и мешает спать,
И не дает возмездьем насладиться?
Январь 1945
Фронтовым поэтам
Я не писал фронтовые стихи
В тихом армейском штабе.
Кровь и безумство военных стихий,
Танки на снежных ухабах
Ритм диктовали.
Врывались в стихи
Рванных шрапнелей медузы.
Смерть караулила встречи мои
С малоприветливой Музой.
Слышал я строф ненаписанных высь,
Танком утюжа траншеи.
Вы же - в обозе толпою плелись
И подшибали трофеи.
Мой гонорар - только слава в полку
И благодарность солдата.
Вам же платил за любую строку
Щедрый главбух Литиздата.
Лето 1945
Медаль "За Отвагу"
Забыл я патетику выспренных слов
О старой моей гимнастерке.
Но слышать приглушенный звон орденов
До слез мне обидно и горько.
Атаки и марши припомнились вновь,
И снова я в танковой роте.
Эмаль орденов - наша щедрая кровь,
Из наших сердец-позолота.
Но если обычная выслуга лет
Достойна военной награды,
Низведена ценность награды на нет,
А подвиг... - кому это надо?
Ведь граней сверканье и бликов игра,
Вы напрочь забытая сага.
Лишь светится скромно кружок серебра
И надпись на нем - "За отвагу".
Приятно мне знать, хоть чрезмерно не горд:
Лишь этой награды единой
Еще не получит спортсмен за рекорд
И даже генсек - к именинам.
1954
В жару и в стужу, в непролазь осеннюю
Мальчишки гибли, совершая чудо.
Но я, не веря в чудо воскресения,
Строкой посильной
Воскрешать их буду.
В душе своей не ошибиться клавишей,
Не слишком громко,
Не надрывно ломко,
Рассказывать о них,
О не оставивших
Ни формул,
Ни стихов
И ни потомков.
1954
Безбожник
Костел ощетинился готикой грозной
И тычется тщетно в кровавые тучи.
За тучами там - довоенные звезды
И может быть где-то Господь всемогущий.
Как страшно костелу! Как больно и страшно!
О, где же ты, Господи, в огненном своде?
Безбожные звезды на танковых башнях
Случайно на помощь костелу приходят.
Как черт прокопченный я вылез из танка,
Еще очумелый у смерти в объятьях.
Дымились и тлели часовни останки.
Валялось разбитое миной распятье.
На улице насмерть испуганной, узкой
Старушка меня обняла, католичка,
И польского помесь с литовским и русским
Звучала для нас, для солдат, непривычно.
Подарок старушки "жолнежу-спасителю"
В ту пору смешным показался и странным:
Цветной образок Иоанна Крестителя,
В бою чтоб от смерти хранил и от раны.
Не стал просветителем женщины старой,
И молча, не веря лубочному вздору,
В планшет положил я ненужный подарок.
Другому я богу молился в ту пору.
Устав от убийства, мечтая о мире,
Средь пуль улюлюканья, минного свиста
В тот час на планшет своего командира,
Слегка улыбаясь, смотрели танкисты.
И снова бои. И случайно я выжил.
Одни лишь увечья - ожоги и раны.
И был возвеличен. И ростом стал ниже.
Увы, не помог образок Иоанна.
Давно никаких мне кумиров не надо.
О них даже память на ниточках тонких.
Давно понимаю, что я - житель ада.
И вдруг захотелось увидеть иконку.
Потертый планшет, сослуживец мой старый,
Ты снова раскрыт, как раскрытая рана.
Я все обыскал, все напрасно обшарил.
Но нету иконки. Но нет Иоанна.
Ноябрь 1956
Настоящие мужчины
Обелиски фанерные.
Обугленные машины.
Здесь самые верные
Настоящие мужчины,
Что неправды не ведали
И верили свято.
Не продали, не предали
В экипажах ребята.
Не несли на заклание
Ни надежды ни веры
Даже ради желания
Не истлеть под фанерой.
Шли в огни бесконечные,
Отдавая все силы.
Но умолкли навечно мы
В братских могилах.
Стой!
Не мертвый ведь я!
Я-то выполз оттуда -
Из могил, из огня,
Из обугленной груды.
Стой! Ведь я уцелел!
Только сломано что-то...
Я обрюзг, растолстел,
Убаюкан почетом.
И боясь растерять
Даже крохи уюта,
Нучился молчать,
Лицемерить,
Как-будто,
Ничего не страшась -
Ни ранжира, ни чина -
Не расшвыривал мразь
Настоящий мужчина.
Только в тесном кругу
(Эх, мол, мне бы да прав бы!),
Озираясь шепну
Осторожную правду.
Осень 1962
Опять земли омоложение
С тревожным прошлым чем-то сходно:
Набрякших почек напряжение,
Как будто танки на исходной.
Опять не то.
Искал сравнение -
Мазок прозрачный без помарок,
Слова мажорные весенние,
Где каждый звук - небес подарок.
Но почки выстрелить готовы.
Опять стрельба...
Не то.
Я знаю.
Воспоминания-оковы
Из прошлого не выпускают.
Весна 1965
Я весь набальзамирован войною.
Насквозь пропитан.
Прочно.
Навсегда.
Рубцы и память ночью нудно ноют,
А днем кружу по собственным следам.
И в кабинет начальства - как в атаку
Тревожною ракетой на заре.
И потому так мало мягких знаков
В моем полувоенном словаре.
Всегда придавлен тяжестью двойною:
То, что сейчас,
И прошлая беда.
Я весь набальзамирован войной.
Насквозь пропитан.
Прочно.
Навсегда.
Весна 1965
Грунтовые, булыжные - любые,
Примявшие леса и зеленя.
Дороги серо-голубые.
Вы в прошлое уводите меня.
Вы красными прочерчены в планшетах -
Тем самым цветом - крови и огня.
Дороги наших судеб недопетых,
Вы в прошлое уводите меня.
В пыли и в дыме, злобою гонимы.
Рвались дороги в Кенигсберг и в Прагу.
Дороги были серо-голубыми,
Как ленточки медали "За отвагу".
1970
Я изучал неровности Земли -
Горизонтали на километровке.
Придавленный огнем артподготовки,
Я носом их пропахивал в пыли.
Я пулемет на гору поднимал.
Ее и налегке не одолеешь.
Последний шаг. И все. И околеешь.
А все-таки мы взяли перевал!
Неровности Земли. В который раз
Они во мне как предостереженье,
Как инструмент сверхтонкого слеженья,
Чтоб не сползать до уровня пролаз.
И потому, что трудно так пройти,
Когда "ежи" и надолбы - преграды,
Сводящие с пути куда не надо,
Я лишь прямые признаю пути.
1970
Еще почитать можно
здесь
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:53
Стихи у сгоревшего танка
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
06.09.2011
в 22:53
Пишет
TrashTank
:
Здесь погодки мои за великую правду сгорали...
06.09.2011
в 16:09
Пишет
Morceleb
:
По утру, по огненному знаку,
Пять машин "КВ" ушло в атаку.
Стало черным небо голубое.
В полдень приползли из боя двое.
читать дальше
Клочьями с лица свисала кожа,
Руки их на головни похожи.
Влили водки им во рты ребята,
На руках снесли до медсанбата.
Молча у носилок постояли
и ушли туда, где танки ждали.
1944 г, Сергей Орлов.
1921 года рождения, с университетской скамьи отправился добровольцем на фронт. Из истребительного батальона народного ополчения был призван в армию. пошел в танкисты. От рядового дослужил до старшего лейтенанта. В 44 году горел в танке, но сумел выбраться, хотя и сильно обгорел.
При его участии был написан сценарий фильма "Жаворонок", который я смотрел в детстве, единожды, но помню до сих пор.
Руками, огрубевшими от стали,
Писать стихи, сжимая карандаш.
Солдаты спят — они за день устали,
Храпит прокуренный насквозь блиндаж.
Под потолком коптилка замирает,
Трещат в печурке мокрые дрова...
Когда-нибудь потомок прочитает
Корявые, но жаркие слова
И задохнется от густого дыма,
От воздуха, которым я дышал,
От ярости ветров неповторимых,
Которые сбивают наповал.
И, не видавший горя и печали,
Огнем не прокаленный, как кузнец,
Он предкам позавидует едва ли,
Услышав, как в стихах поет свинец,
Как дымом пахнет все стихотворенье,
Как хочется перед атакой жить!..
И он простит мне в рифме прегрешенье.
Он этого не сможет не простить.
Пускай в сторонку удалится критик:
Поэтика здесь вовсе ни при чем.
Я, может быть, какой-нибудь эпитет —
И тот нашел в воронке под огнем.
Здесь молодости рубежи и сроки,
По жизни окаянная тоска...
Я порохом пропахнувшие строки
Из-под обстрела вынес на руках.
URL записи
Одно из самых мной любимых у С. Орлова - это широко известное в узких кругах "
У сгоревшего танка
". Я его даже на музыку переложил, слегка подправив, чтобы влезало в размер...
читать дальше
Бронебойным снарядом
Разбитый в упор лобовик,
Длинноствольная пушка
Глядит немигающим взглядом
В синеву беспредельного неба...
Почувствуй на миг,
Как огонь полыхал,
Как патроны рвались и снаряды,
Как руками без кожи
Защелку искал командир,
Как механик упал, рычаги обнимая
И радист из «ДТ»
По угрюмому лесу пунктир
Прочертил,
Даже мертвый
Крючок пулемета сжимая.
На кострах умирали когда-то
Ян Гус и Джордано Бруно,
Богохульную истину
Смертью своей утверждали...
Люк открой и взгляни в эту башню
Где пусто, черно...
Здесь погодки мои
За великую правду
В огне умирали!
1947
Пробуждению в мальчике интереса к художественной словесности способствовали учитель физики из Ленинграда В. П. Нилов и мать будущего поэта Екатерина Яковлевна, преподававшая русский язык и литературу. По воспоминаниям матери, Орлов пробовал писать стихи уже в пятом классе. В Белозерской средней школе существовала литературная группа, в которую, помимо учащихся этой школы, входили и студенты педучилища. Среди участников этой группы Орлов был заметной фигурой. С 1937 г. он начал публиковать свои стихи в газете «Белозерский колхозник» и в областной периодической печати.
В 1938 г. к нему пришел первый большой успех. Он стал победителем Всесоюзного конкурса школьников на лучшее стихотворение. Из трёх поэтических произведений, посланных юным Орловым на конкурс, жюри выбрало то, которое называлось «Тыква». Об этом стихотворении тепло отозвался и привёл целиком его текст на страницах газеты «Правда» К. И. Чуковский.
В 1940 г. начинающий поэт окончил десятилетку и поступил на историко-филологический факультет только что образованного Петрозаводского университета.
В июне 1941 г. он стал бойцом истребительного батальона народного ополчения, составленного из студентов-добровольцев. Спустя два месяца его направили в Челябинское танковое училище.
Первая книга стихов Сергея Орлова сгорела в наборе в Петрозаводске в начале войны. Первый сборник стихов «Фронт» (вместе с С. А. Телькановым) Орлов выпустил, будучи курсантом танкового училища, в 1942 г. Зимой того же года он прибыл на Волховский фронт, в район железнодорожной станции Мга, к месту дислокации 33-го танкового полка Резерва Главного Командования. Первый свой бой командир тяжелого танка КВ-1 Орлов принял у приладожской деревни Дусьево (этому событию посвящено стихотворение "Это было 19 марта 1943 года"). В перерывах между сражениями он продолжал писать стихи и публиковал их в армейской газете «Ленинский путь». 17 февраля 1944 г. в бою за освобождение Новгорода товарищам по оружию чудом удалось вытащить командира танкового взвода Орлова из горящей боевой машины. Один из осколков не задел его сердце только потому, что попал в медаль «За оборону Ленинграда». Лицо спасенного танкиста было обезображено, следы ожогов он впоследствии маскировал, отпуская бороду.
Домой после госпиталя демобилизованный по инвалидности гвардии старший лейтенант Орлов вернулся в апреле того же года. Некоторое врем работал диспетчером Белозерского участка Волго-Балтийского водного пути. Пережив тяжелую душевную драму (любимая девушка отказалась стать спутницей жизни человека с изуродованным лицом и плохо действующей рукой), он решил продолжать учебу. Орлов уехал в Ленинград и поступил в университет, на второй курс филологического факультета. Там он познакомился с поэтом-фронтовиком Михаилом Дудиным, который помог бывшему танкисту найти путь в издательство, и вскоре, в 1946 г., вышла в свет книга стихов Орлова «Третья скорость». Военная тема в ней доминировала, а ее название было навеяно памятью об участии в недавних сражениях (на третьей скорости шли в бой танки).
На филологическом факультете Орлов проучился недолго. Он перешел в Литературный институт им. Горького в Москве и закончил его в 1954 г. После этого жил в Ленинграде, принимал участие в съездах советских писателей, с 1958 , входил в состав правления Союза писателей РСФСР, заведовал отделом поэзии в журнале «Нева», был членом редколлегии журнала «Аврора». Одна за другой выходили его поэтические книги: «Поход продолжается» (1948), «Радуга в степи» (1952), «Городок» (1953), «Стихотворения» (1954), «Голос первой любви» (1958), «Стихотворения. 1938-1956» (1959), «Одна любовь» (1963), «Колесо» и «Созвездье» (1965), «Лирика» (1966), «Страница» (1969). Совместно с М. Дудиным он написал сценарий фильма «Жаворонок», посвященный подвигу танкистов, оказавшихся в плену на территории Германии.
Сборник его стихов «Верность» был удостоен в 1974 г. Государственной премии РСФСР им. Горького. Позднее поэт стал членом комитета по присуждению Ленинских и Государственных премий. Книга «Костры», которая составлялась Орловым как итоговая, вышла уже после его смерти (1978). Не успел он увидеть и собрания своих сочинений. Оно появилось в свет на рубеже 1970-1980-х гг.
На протяжении всего творческого пути тема войны оставалась для Орлова главной, хотя ею свой поэтический кругозор он не ограничивал. Подобно другим писателям его поколения, Орлов воспринимал войну как наиболее значительное событие собственной жизни. Можно сказать, что он и родился как поэт, в точном смысле этого слова, на войне. Вопреки расхожей истине – «Когда говорят пушки, музы молчат», Орлов создал на фронте произведения, значительные не только по содержанию, но и по художественному уровню. В автобиографической заметке Орлов писал: «Танкисты не любили громких слов и верили в будничные высокие ценности: дружбу, товарищество, долг». Нелюбовь к громким словам и наделение высоким смыслом фронтовых будней определяют принципы, на которых строится поэзия Орлова.
Умер в Москве 7 октября 1977 года. Похоронен на Кунцевском кладбище. В Белозерске установлен памятник поэту работы В. П. Астапова. Дом, где он жил во второй половине 1930-х гг., стал мемориальным музеем. Школа, в которой он учился, носит его имя, в стенах этой школы тоже есть музейная экспозиция, посвященная жизни и творчеству Орлова. В Белозерске и Вологде память о поэте-земляке увековечена в названиях улиц.
Тыква
В жару растенья никнут,
Бегут от солнца в тень.
Одна лишь чушка-тыква
На солнце целый день.
Лежит рядочком с брюквой,
И кажется, вот-вот
От счастья громко хрюкнет
И хвостиком махнет.
1938
Смотровая щель
В машине мрак и теснота.
Водитель в рычаги вцепился...
День, словно узкая черта,
Сквозь щель едва-едва пробился.
От щели, может, пятый час
Водитель не отводит глаз.
А щель узка, края черны,
Летят в нее песок и глина,
Но в эту щель от Мги видны
Предместья Вены и Берлина.
1941
Как долго мы не получали писем!
Уже сентябрь – осенняя пора.
Леса стоят расцветки яркой, лисьей.
В траве сверкает иней по утрам.
А где-то там, за Вологдой зелёной,
В лесах родной затерян городок.
Мамаша ждёт, наверно, почтальона:
Не шлёт ей что-то весточки сынок.
Опять дорога письма затеряла.
Тяжёлые бои идут вокруг.
И поезда с московского вокзала
На Вологду отправятся не вдруг…
1941
Осень
Широким журавлиным клином
Последний выбит летний день.
Погреться у костров рябины
Сошлись избушки деревень.
Тоска, дожди, туман и слякоть,
Глубокой осени пора.
Как будто мир пришли оплакать
Кричащие в полях ветра.
Над красноватым эшелоном
Дымки – прощальные платки.
Мелькают в глубине вагонов
Шинели серые, штыки…
Под ветром шелестит березник,
Ему последний лист ронять…
И женщина у переезда –
Солдатская, должно быть, мать –
На поезд смотрит без движенья,
Подняв ко рту конец платка.
В глазах ее – благословенье
И древняя, как мир, тоска…
Ой вы, дороги верстовые
И деревеньки по холмам!
Не ты ли это, мать Россия,
Глядишь во след свои сынам?..
1942
Это было 19 марта 1943 года
Над Ладогою шла весна.
Был март. И снег ложился мокрый
На сосны мачтовые, на
Весь приозерный дикий округ.
С пяти до десяти была
Артподготовка. Сосны срезав,
Передний край врага мела
Гроза огнем, свинцом, железом…
Сигнал атаки прозвучал
Открытым текстом в шлемофонах,
И лес разверзся, зарычал
И двинул вдаль слонов по склонам.
Белы, приземисты и злы,
Они полезли на высоты,
Ломая тяжкие стволы,
И вслед за ними шла пехота.
Так высота была взята.
И вылез командир из башни,
Взглянул – сожженная дотла,
Земля лежала правдой страшной…
На ней святая кровь друзей.
И командир, смежив ресницы,
Подумал горько, что на ней
И колос, может, не родится.
1943
Памяти товарищей, погибших под Карбуселью
Мы ребят хоронили в вечерний час.
В небе мартовском звезды зажглись…
Мы подняли лопатами белый наст,
Вскрыли черную грудь земли.
Из таежной Сибири, из дальних земель
Их послал в этот край народ,
Чтобы взять у врага в боях Карбусель
Средь глухих ленинградских болот.
И была эта самая Карбусель –
Клок снарядами взбитой земли.
После бомб на ней ни сосна, ни ель,
Ни болотный мох не росли.
А в Сибири в селах кричат петухи,
Кедрачи за селом шумят…
В золотой тайге на зимовьях глухих
Красно-бурые зори спят.
Не увидеть ребятам высоких пихт,
За сохатым вслед не бродить.
В ленинградскую землю зарыли их,
Ну, а им еще б жить да жить!..
Прогремели орудия слово свое,
Иней белый на башни сел.
Триста метров они не дошли до нее…
Завтра мы возьмем Карбусель!
1943
Отдых
Качаясь от усталости, из боя
Мы вышли и ступили на траву
И неправдоподобно голубое
Вдруг небо увидали наяву.
Трава была зеленой и прохладной,
Кузнечик в ней кощунственно звенел,
А где-то еще ухали снаряды
И "мессершмитт" пронзительно гудел.
Так, значит, нам на стуки отпустили
Зеленых трав и синей тишины,
Чтоб мы помылись, бороды побрили
И посмотрели за неделю сны.
Они пройду по травам, невесомы,
Пройдут и сядет около солдат,
О мирном крае, о родимом доме
Напомнят и в тиши поговорят.
Мне тоже обязательно приснится
Затерянный в просторах городок
И домик, и, как в песне говорится,
На девичьем окошке огонек.
И взор твой незабвенный и лукавый,
Взор любящий навек моей судьбы…
Танкисты спят, как запорожцы, в травы
Закинув шлемы, разметав чубы.
1943
Дружба
Её начало – в танке тесном,
Где всё делилось пополам,
Как чёрный хлеб, вино и песни,
Необходимые бойцам.
О ней, негромкой и суровой,
В огне проверенной стократ
И освящённой алой кровью,
Солдаты вслух не говорят.
Ей клятв о верности не нужно.
Она, такая, выше их.
Солдатская простая дружба –
Как папироса на двоих.
1943
После марша
Броня от солнца горяча,
И пыль похода на одежде.
Стянуть комбинезон с плеча -
И в тень, в траву, но только прежде
Проверь мотор и люк открой:
Пускай машина остывает.
Мы все перенесем с тобой -
Мы люди, а она стальная...
1944
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжёлые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...
1944
Танкист
Пистолет из рук не выпуская,
Выскочил из люка задыхаясь,
На пути двоих убил гранатой
И приполз, а на лице нет кожи,
И врачи сказали в медсанбате:
Этот парень вряд ли выжить сможет.
С губ слетело хриплое проклятье:
Значит полз и принимал все муки
Для того, чтоб умереть в кровати,
На груди сложив спокойно руки…
Смерть пришла, назвал ее бесстыжей,
Жить решил назло всему, – и выжил.
1944
Учила жизнь сама меня.
Она сказала мне,-
Когда в огне была броня
И я горел в огне,-
Держись, сказала мне она,
И верь в свою звезду,
Я на земле всего одна,
И я не подведу.
Держись, сказала, за меня.
И, люк откинув, сам
Я вырвался из тьмы огня -
И вновь приполз к друзьям.
1945
На привале
Как из камня высечены сталью,
От сапог до самых плеч в пыли,
Разметавшись молча на привале,
Спят солдаты посреди земли.
А от них налево и направо
Зарева полощутся во мгле,
Догорает грозная держава
В свежей ржави, в пепле и золе.
Батареи издали рокочут,
Утопают города в дыму,
Падают разорванные в клочья
Небеса нерусские во тьму.
Но спокойно за пять лет впервые
Спят солдаты посреди огней,
Потому что далеко Россия —
Даже дым не долетает к ней!
1945
А мы такую книгу прочитали!..
Не нам о недочитанных жалеть.
В огне багровом потонули дали
И в памяти остались пламенеть.
Кто говорит о песнях недопетых?
Мы жизнь свою, как песню пронесли.
Пуст нам теперь завидую поэты:
Мы все сложили в жизни, как могли.
Как самое великое творенье
Пойдет в века, переживет века
Информбюро скупое сообщенье
О путь-дороге нашего полка.
1945
Экзамен
Побывал я в клубе армейском.
Не бывал я там целый век.
Принимало меня семейство,
Может, в тысячу человек.
«Встать!» — И ветер прошел по залу,
Мне ж хотелось сказать: «Садись».
Повстречали меня сначала,
Будто гость я, а не танкист,
Будто я не того же братства,
Жженый, стреляный, фронтовой,
И неловко мне было в штатском
Проходить сквозь солдатский строй.
На широкой тесовой сцене
Бархат прошелестел и смолк.
И в какое-то вдруг мгновенье
Я припомнил гвардейский полк.
Будто в прошлое настежь двери,
И друзей голоса в ответ:
«Что ж, послушаем и проверим —
Стихотворец ты или нет.
Почитай, мы примем экзамен».
И читал я им у костра
Под открытыми небесами
Возле Мги стихи до утра.
Снова мне танкисты не верят
И глядят, прищурясь, вослед:
«Что ж, послушаем и проверим —
Ты на деле танкист или нет».
Нужно им доказать стихами,
Что я брал в сорок третьем Мгу,
Что прицелом и рычагами,
Словно рифмой, владеть могу.
Зал откашлялся, смолкнул, замер...
Понял я: лишь спустя семь лет,
Вот сейчас я держу экзамен —
Стихотворец я или нет.
1949
Приснилось мне жаркое лето,
Хлеба в человеческий рост
И я — восемнадцатилетний —
В кубанке овсяных волос.
Такой, как на карточке старой:
Без шрамов военной поры,
Еще не видавший пожаров,
Еще не ходивший в прорыв.
На танке гвардейской бригады
По дымному тракту боев,
Еще не писавший в тетради
Ни строчки военных стихов.
Во сне в ту далекую пору
Я глянул с улыбкой, а там
Парнишка с доверчивым взором
Шагал напрямик по полям.
Веселый, счастливый, довольный,
Ничуть не тревожась о том,
Что девушка в садике школьном
Впервые тоскует о нем.
Шагал, не жалея пшеницы,
Шагал, тишины не ценя,
Не слушая песенку птицы,
Что встала у солнца, звеня.
На русого мальчика глядя,
Мне так захотелось сказать:
«Вернись к этой девушке в садик,
Ей легкие руки погладь.
На тропку сверни из пшеницы,
Почувствуй, как тихо вокруг,
Послушай залетную птицу,—
Не поздно пока еще, друг».
Но тут же я вспомнил о том, как
Ревел над землею металл,
Как в черных окопных потемках
Я письма твои ожидал;
Как небо казалось оттуда
Синей, чем любимой глаза,
И тишь приходила как чудо,
Когда умолкала гроза;
Как падал я в травы устало,
Не помня уже ничего...
Его впереди это ждало —
И я не окликнул его.
1953
Человеку холодно без песни
На земле, открытой всем ветрам.
Я не знаю: в мире место есть ли,
Где не верят песням, как кострам.
Песни на земле не сочиняют,—
Просто рота городом пройдет,
Просто девушки грустят, мечтают
Да гармошку кто-то развернет.
Белая береза отряхнется,
Встанет под окошками в селе,
Сердце где-то сердцу отзовется,—
И поется песня на земле.
Как лесам шуметь, рождаться людям,
Ливням плакать, зорям полыхать —
Так и песня вечно в мире будет,
И ее не надо сочинять.
1956
Старый снимок
Нашел я случайно в столе
Среди справок
В бумажной трухе, в барахле.
Старый снимок далеких,
Но памятных лет.
Ах, каким я красивым
Был тогда на земле!
Шлем ребристый кирзовый
Да чуб в три кольца,
Зубы белой подковой,
Веснушки, что солнца пыльца.
Не целован еще
И ни разу не брит,
Крепко через плечо
Портупеей обвит.
Вдаль гляжу я веселый,
Прислонившись к броне,
Среди сосен и елок,
На великой войне.
Светит солнце на траках,
Дымится броня.
Можно просто заплакать,
Как мне жалко меня.
Время крепости рушит,
А годы летят...
Ах, как жаль мне веснушек
Ржаной звездопад!
1957
Уходит в небо с песней полк
От повара до командира.
Уходит полк, наряжен в шелк,
Покинув зимние квартиры.
Как гром, ночной аэродром.
Повзводно, ротно, батальонно
Построен в небе голубом
Десантный полк краснознаменный.
Там в небе самолетов след,
Как резкий свет кинжальных лезвий,
Дымок дешевых сигарет
И запах ваксы меж созвездий.
Пехота по небу идет,
Пехота в облаках как дома.
О, знобкий холодок высот,
Щемящий,
Издавна знакомый!
По тем болотам подо Мгой,
Где мы по грудь в грязи тонули
И поднимались над кугой
На уровне летящей пули.
Смотрю, как мерзлую лозу
Пригнул к земле железный ветер,
Стою и слушаю грозу,
Как будто первый раз заметил,
Что подвиг, как бы он высок,
Как ни был бы красив,— работа.
И пахнет кирзою сапог,
И звездами, и солью пота.
1958
Это было все-таки со мной
В день девятый мая, в сорок пятом:
Мир желанный на оси земной
Утвердил я, будучи солдатом.
Пели птицы, радуга цвела,
Мокрой солью заливало щеки...
А земля сожженная ждала,
И с нее я начал, как с опоки.
Начал вновь мечты и все дела,
Села, пашни, города, плотины,
Выбелив на солнце добела
Гимнастерки жесткую холстину.
Это было все-таки со мной.
Для труда, прогулки и парада
Не имел я лучшего наряда
И в рабочий день и в выходной.
Кто-то за железною стеной
Рабским посчитал мое терпенье.
Что ему сказать? Его с коленей
В сорок пятом поднял я весной,
Начиная мира сотворенье.
Шел бетон, вставали корпуса,
Реки переламывали спины,
Домны озаряли небеса,
Плуг переворачивал равнины.
Это было все-таки со мной.
С неба на земные континенты
Я ступил, затмив собой легенды,
В форме космонавта голубой...
Это было все-таки со мной!
1964
Еще стихи почитать можно
здесь
.
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:28
Бронетанковая техника Австралии
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
24.12.2011
в 14:39
Пишет
Samuray-08
:
Первым танком поступившим на вооружение Австралийских вооруженных сил стал захваченный у немцов "A7V", но он никогда не использовался в бою. В 1924 году были приобретены 4 английских танка Medium Mk.IIA. От танков поступавших на вооружение Великобритании они отличались более мощной пушкой - Vickers 3pdr.
Во время Второй мировой войны австралийские вооруженные силы стали получать английские танки Churchill, Matilda, Valentine, Crusader и легкие Vickers Mk VI. Кроме этого использовались трофейные итальянские M11/39 и M13/40, французские Renault R-35 (захваченные в Сирии). Начиная с 1943 года стали поступать и американские машины - 54 танка M3 Grant, а так же легкие M3 Stuart. Как ни странно, но после проведения испытаний танки Sherman были отвергнуты. Из других видов бронетехники закупались бронеавтомобили Marmon Herrington (ЮАР) и ACV-IP (Индия).
Танк ACI "Сентинел" разработан полковником В.Д.Ватсоном в 1942 году на основе американского танка "Шерман" и французского "Рено 35".
читать дальше
Михаил Борисович Барятинский
Танки Второй мировой. Часть I
фрагмент:
Сразу после начала Второй мировой аойны Австралия предприняла попытку приобрести в Великобритании танки, необходимые для отражения возможной японской агрессии. Однако, после поражения британских экспедиционных сил во Франции и Бельгии в 1940 году англичане были не в состоянии осуществить такие поставки. Единственным возможным поставщиком оказались Соединенные Штаты Америки.
Впервые австралийцы применили танки во время боев на Новой Гвинее в декабре 1941 года. Это были легкие американские "стюарты", которые использовались в основном в качестве неподвижных огневых точек. С октября 1943 года в боях на Новой Гвинее принимали участие и "матильды", причем для местных условий они оказались идеальным типом танка. Японцы не имели противотанковых средств, способных пробить броню британской "толстокожей дамы". До самого конца войны австралийцы успешно использовали эти танки в боях на Новой Гвинее, Борнео и Бугенвиле.
Еще одним типом танка, состоявшим на вооружении в Австралии, был американский "Генерал Грант". Выпуск этого среднего танка предполагалось наладить непосредственно на Зеленом континенте, однако неразрешимой проблемой стал прокат броневых плит. Пытаясь выйти из положения, австралийские конструкторы изменили технологию изготовления корпуса, который должен был состоять из небольших литых деталей, скрепляемых так же, как у "Матильды". Предполагалось использовать трансмиссию и ходовую часть "Гранта", от чего, впрочем, впоследствии отказались.
В результате эти работы вылились в проект "австралийского крейсерского танка" ACI (Australian Cruiser I), техническое задание на который было разработано в ноябре 1940 года. Предполагалось изготовить 2 тыс. таких танков, с поставкой первых в июле 1941 года. Однако первый прототип был готов только в январе 1942 года. После годичных испытаний началось серийное производство, потребовавшее строительства нового завода в провинции Новый Южный Уэльс. Вслед за первой моделью разработали проект модифицированной облегченной версии ACII. У этого варианта ликвидировали курсовой пулемет, а лобовой лист сделали гладким. Из стадии опытного образца ACII не вышел. На последующих вариантах танка австралийцы, главным образом, пытались повысить его огневую мощь. На модификации ACIII в башне измененной формы с расширенным погоном установили орудийный лафет из двух 25-фунтовых гаубиц, а на ACIV – 17-фунтовую длинноствольную пушку. Впрочем, в серийном производстве двух последних машин необходимости уже не было. К этому времени английские и, главным образом, американские танки поставлялись в Австралию в достаточном количестве, в связи с чем программа "австралийского крейсера" была закрыта.
Cruiser Tank Sentinel ACI
Создан в 1942 г. в рамках программы разработки австралийского крейсерского танка. На его конструкцию сильно повлияла как американская, так и французская танкостроительная школа. В 1943 г, на заводе Chullora Tank Assembly Shops было изготовлено 66 единиц.
КОНСТРУКЦИЯ И МОДИФИКАЦИИ
Корпус, собранный из литых деталей, литая башня. Командирская башенка с двухстворчатым люком. 2-фунтовая пушка и два пулемета с водяным охлаждением с массивными литыми бронемасками. Оо- дин из пулеметов курсовой. Подвеска конструктивно подобна подвеске французского танка Hotchkiss Н35.
В боевых действиях танки ACI не участвовали, главным образом, по причине своей конструктивной недоработанности и технической ненадежности, Использовались только в учебных целях,
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КРЕЙСЕРСКОГО ТАНКА Sentinel ACI
БОЕВАЯ МАССА, т: 28,215.
ЭКИПАЖ, чел.: 5.
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ, мы. длина – 6325. ширина – 2769, высота – 2565, клиренс – 381.
ВООРУЖЕНИЕ: 1 пушка Мк IX калибра 2 фунта, 2 пулемета Vickers калибра 7,7 мм.
БОЕКОМПЛЕКТ: 130 выстрелов, 4250 патронов.
БРОНИРОВАНИЕ, мм: лоб корпуса – 45. лоб башни – 65.
ДВИГАТЕЛЬ: три Cadillac rnod.75 – 8-ципинд- ровых, V-образных, карбюраторных, жидкостного охлаждения; мощность 117 л.с. (86 кВт) каждый.
ТРАНСМИССИЯ: промежуточный редуктор, карданный вал. пятискоростная синхронизированная коробка передач, дифференциал.
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ: шесть обрезиненных опорных катков на борт, сблокированных попарно в три тележки, подвешенные на вертикальных пружинных рессорах, три поддерживающих катка, ведущее колесо переднего расположения (зацепление цевочное); каждая гусеница шириной 419 мм. СКОРОСТЬ МАКС., км/ч: 48.
ЗАПАС ХОДА, км: 320.
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ: высота стенки, м – 0,6, ширина раа, м – 2,8, глубина брода, м -1,2.
СРЕДСТВА СВЯЗИ: радиостанция №19.
Крейсерский танк Sentinel ACI. Обращает на себя внимание обилие литых деталей в конструкции корпуса и литая башня приплюснутой формы. В конструкции ходовой части явно ощущается французское влияние
Сборка опытного образца танка Sentinel ACIII на заводе Chullora Tank Assembly Shops
Подразделение танков Sentinel ACI на тактических занятиях. На головной машине хорошо видны литые броневые маски пушки и пулеметов
Крейсерский танк Sentinel ACI. На фото хорошо видна характерная форма верхней части корпуса танка с "продавленной" подбашенной коробкой
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:26
Вдогонку к посту о броне-ляхах
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
27.04.2011
в 00:09
Пишет
Даумантас
:
Некий польский, с позволения сказать, художник Ежи Коссак, дорисовавшийся до:
Полотно 1939 г.
"Битва при Кутно"
, живописующая мифическую
атаку польских улан на немецкие танки
. Проблема только в том, что танки эти больше похожи на марсианские боевые треножники, нежели на реальные танки того времени. Сходство особенно усиливает тот факт, что крайний слева шушпанцер, от которого в кадре виден только ствол, ведет огонь не иначе как из лазерной пушки))))
Впрочем, аффтар, не будь дурак, на достигнутом отнюдь не остановился и к 1943 году перерисовал свою нетленку, приведя ее к следующему виду:
Танки, увы, более правдоподобными не стали. Зато на броне у них появились следы от уколов пик польских улан))))
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
15
)
Поделиться
11:14
Ходовые макеты. Имитация времен ПМВ.
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
31.01.2012
в 22:59
Пишет
Даумантас
:
Вот этот ролик из ЖЖ с демонстрацией реплики английского танка времен Первой Мировой Mark IV, созданной специально для последнего фильма Спилберга
"War Horse"
, заставил меня вспомнить о еще нескольких подобных изделиях, попадавшихся мне на глаза на ютубе.
читать дальше
Собственно, наиболее, имхо, любопытное видео с еще одним, на этот раз, насколько я понял, новозеландским Mark IV:
Самый забавный - Renault FT-17:
И самый неповоротливый немецкий A7V:
На этом видео он хотя бы реально двигается по полю, а не ползет со скоростью беременной самки гиппопотама:
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
11:12
Творчество наших читателей
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
13.02.2012
в 15:40
Пишет
TrashTank
:
"Тигр" в красноармейской шкуре
Видимо, первой частью Красной Армии, использовавшей трофейные «Тигры», стала 28-я гвардейская танковая бригада (39-я армия, Белорусский фронт). 27 декабря 1943 г. во время атаки «Тигров» 507-го батальона у деревни Синявки, одна из машин застряла в воронке и была покинута экипажем. Танкисты 28-й гвардейской танковой бригады сумели вытащить «Тигр» и привезти его в свое расположение.
читать дальше
Машина оказалась совершенно исправной, и командование бригады решило использовать его в боях (к этому времени бригада имела всего 7 Т-34, 5 Т-70 и 1 СУ-122). Экипаж «Тигра» состоял из пяти человек: командир танка — гвардии лейтенант Ревякин, механик-водитель — гвардии старшина Килевник, командир орудия — гвардии старшина Илашевский, командир башни — гвардии старшина Кодиков, стрелок-радист — гвардии сержант Акулов. Согласно документам бригады, «экипаж в течение двух суток освоил его. Кресты были закрашены, вместо них на башне нарисовали две звезды и написали «Тигр». Первый бой трофейный танк провел 6 января 1944 года, когда совместно с одним Т-34 и одним Т-70 (назывался «Сокол») ворвался в деревню Синявки и, окопав машины, в течение двух суток удерживали этот населенный пункт, дав возможность нашей пехоте закрепиться на достигнутом рубеже.
Позднее, 28-й гвардейской танковой бригадой был захвачен еще один «Тигр», так как по состоянию на 27 июля 1944 г. она имела в своем составе 47 танков: 32 Т-34, 13 Т-70, 4 СУ-122, 4 СУ-76 и 2 Pz. Kpfw. VI «Тигр». Эта техника с успехом участвовала в операции «Багратион», изгоняя с территории Белоруссии бывших хозяев советских «Тигров». По состоянию на 6 октября 1944 г. в 28-й гвардейской танковой бригаде имелось: танков Т-34 - 65, танков PzKpfw VI «Тигр» - 1.
В книге Максима Коломийца "Трофейные танки Красной Армии" этот эпизод описывается несколько по-другому
14.02.2012
в 10:39
Пишет
TrashTank
:
28.12.1943 с поля боя приведен в полной исправности танк "Тигр".
29.12.1943 в районе боев ведутся работы по восстановлению захваченного у противника самоходного орудия (судя по косвенным данным - 88-мм САУ "Насхорн", в документах упоминается как "Артштурм").
31.12.1943 в бригаде по списку КВ - 1, Т-34 - 33 (безвозвратно потеряно 17, требует ремонта 9), Т-70 - 24 (безвозвратно потеряно 17, требует ремонта 2), "Тигр" - 1, "Артштурм" - 1, СУ-122 - 1.
В бою 5-7 января за узел обороны в деревне Синявки бригада уничтожила 5 противотанковых орудий, 18 пулеметов, танк и самоходку. Потери - подбит Т-34,
сгорела СУ-122
, "Тигр" вышел из строя из-за технических неисправностей. Вопрос о его восстановлении осложняется отсутствием запасных частей. Эвакуация требует армейских средств.
21.01.1944 в строю числятся 5 Т-34, 5 Т-70, 1 "Тигр" и 1 "Артштурм", восстановленные силами роты технического обеспечения бригады.
URL комментария
13.02.2012
в 15:11
Пишет
N.K.V.D.
:
Сердцу не прикажешь или Невозможная любовь
Фендом:
ТАНКИ
автор: в основном
TrashTank
, а
Я
так - почитать, покрасить...
обоснуй и идея:
Неназванный
персонажи:
Т-34, Т-70, СУ-122, СУ-76 и Pz. Kpfw. VI «Тигр»
бета:
вроде есть
Пролог
С утра пошёл снежок и присыпал мягким белым покрывалом следы, оставленные глупыми и самовлюблёнными существами, считавшими себя венцом творения Божьего, а заодно и царями природы – воронки, окопы, переломанные деревья, трупы солдат противостоящих друг другу армий.
Снег весело скрипел под ногами… По наезженной фронтовой дороге шли двое. Один высокий, одетый в чёрную осеннюю шинель, другой – низенький, в тёплом бараньем полушубке.
…Евреев стреляем? – Удивлённо спросил высокий, на гневный вопрос низенького. – Евреев мы не стреляем. По существующей доктрине они отнесены к унтерменшам, то есть расово неполноценным людям и собраны в гетто. Для них существует ограничение на различные виды работ, список я не помню, только то, что начальниками производств они быть не могут. Но расстреливать… зачем?
дальше
- Это я спрашиваю «зачем»? Зачем ваш придурошный фюрер объявил, что уничтожит евреев как класс? – свирепо прошипел низенький.
- Ничего такого фюрер не объявлял. – Собеседник в чёрной шинели поморщился на слове «придурошный». – То есть объявлял, но на счет цыган, а не евреев. У вас в России всё перепутают. Цыгане – полностью асоциальная народность, их невозможно адаптировать ни к какому обществу, они живут своей группой! Причём эта группа не признаёт никаких государственных законов и постоянно нарушает их. Гитлер дал три месяца срока, чтобы их таборы ушли с территории Германии. Те, кто не сделал этого, в целях профилактики правонарушений, были ликвидированы. Ты знаешь, мы – немцы – практичный народ: была поставлена задача, чтобы ни одного цыгана на территории Рейха не было, она была выполнена точно в срок. Про немецких евреев такой задачи не стояло. Была бы – выполнили так же, как и с цыганами, но никому в голову не пришло её ставить…
- Заткнись, мурло фашистское. – Злобно сплюнул на дорогу «бараний полушубок» - Вот доберёмся в бригаду, там с тобой наш замполит Нечипоренко поговорит!
***
Бой у белорусской деревни Синявки сильно потрепал бригаду - потери были страшные и в живой силе, и в технике. Начштаба вовсю материл зампотеха на предмет ремонта танков, а тот в свою очередь почти открыто посылал старшего по званию в далёкий пеший поход. Причина недостатка техники и запчастей была одна - «тылы», как всегда, не успевали за яростным наступление доблестной 28-й гвардейской танковой бригады 39-й армии Белорусского фронта.
Вечерело. Т-70, закинув руки за голову, попыхивал папироской и смотрел на то, как первые звёздочки зажигались на небосводе. Рядом, примостившись на поваленном дереве, сидели Т-34 и СУ-122, гневно обсуждая результаты атаки.
«Тридцатьчетвёртый» вовсю костерил самоходку за то, что девушка не успела вовремя подавить немецкую пушку, и их командир, то есть он, получил добрячую затычку под ребра. Самоходка, которая первые месяцы побаивалась этого «крушителя фашистских танков» и уже «легендарной машины», теперь открыто орала в ответ на танк «…мол, нефиг разным героям лезть туда, куда не следует, проявляя нездоровую инициативу, при этом забывая о полосе своего наступления».
Их переругивания, поначалу веселившие «семидесятого», на пятнадцатой минуте спора начали его напрягать. Поэтому вызов к командиру роты он, плюнув на солдатскую пословицу «подальше от начальства, поближе к кухне», принял с радостью… почти.
- Здорово, боец! – Приветствовал вошедшего в землянку Т-70 ротный, над головой которого сейчас колдовала старший сержант медицинской службы Лизочка.
- Здравия жела…
- Ой, да не ори ты… - Поморщился капитан. - Тут и так эта голова раскалывается, ещё и докторша меня добить поскорее хочет... Ай, за что!!!
- Ах! - Моргнула такими невинными глазками Лизочка, что прямо хотелось ей поверить. – Туго повязочку наложила? Ну вы терпите, товарищ капитан, до свадьбы заживёт.
- Я разведён! – Хмуро протянул раненный комроты и пронзительно глянул на сержанта. Та зарделась.
- Кхэ-ммм. – Разрушил их милое созерцание друг друга Т-70. – Так зачем вызывали, тащ капитан?
- А? – Вырвался из плена женских глаз танкист. – С эртэо звонили, сказали, что удалось достать ещё один танк для нашей бригады. Будь другом – сбегай приведи. Понимаю, что устал, все сейчас устали, но - надо.
- Ладно, схожу. – Кивнул Т-70. Всё складывалось почти в лучшем виде: на «передке» его бы выслали в дозор или отправили на кухонные работы, а так идёшь себе в тыл. Там куревом можно разжиться, новостями, да ещё с тягачами «за жизнь» поболтать, а может и выпить чего-то найдётся.
Спустя сорок минут, весело напевая себе под нос песенку про отважного капитана, легкий танк оказался на территории роты технического обеспечения.
- Ну и где подмога? – Живо поинтересовался «семидесятый» у ремонтников. – Надеюсь, хороший танк вы нам достали?
- Ну наконец хоть кто-то припёрся. - Один из техников хмыкнул, другие заулыбались. – Иди сюда!
Танк подошёл ближе.
- Распишись в получении тяжёлого танка и вали - забирай. Там он, за углом сарая скучает…
Чиркнув какую-то закорючку на листе приёма-передачи, текст на котором был уже почти не виден из-за темноты, легкий танк двинулся в указанном направлении, напевая всё ту же песенку из довоенного фильма «В поисках капитана Гранта».
-
"Капитан-капитан, улыбнитесь, ведь улыбка это флаг кора…
- Т-70 завернул за угол и увидел нового сослуживца.
-
…бля"
! – Офигевший «семидесятый» автоматически допел-проговорил последнее слово припева. А офигеть было от чего: там, за сараем, натянув по самые уши чёрное кепи и закутавшись в такого же цвета шинель сидел…
- ТИГР! – Глаза Т-70 округлились, а рука сама потянулась к пушке.
Тяжёлый немецкий танк кинул на вновь прибывшего мутный взгляд, двинул плечами… и ничего не сказал. Он просто продолжал сидеть и смотреть куда-то в непроглядную тёмную даль.
- Да вы что ох..ли, да чтобы я - советский танк - с этой бл…й фашистской сволочью служил в одной бригаде? Да х..й вам всем в солидоле и карданный вал туда же… Не буду брать, хоть под трибунал отправляйте! – орал Т-70, с матами-перематами подскочивший к старшому из «технарей» и трясший его как осину.
- Ага, пойдёшь как миленький! – Ухмылялся старший техник. – Ты в акте расписался, значит - твои проблемы: или на передовую его вести или в канаве добить.
Даааа, вот здесь он, как говаривал КВ-2, попал в «ситуёвину»: техники машину сдали, он её принял, ещё и документально отчитался. У, гады, ещё и лыбятся…
Нет большего счастья на свете, чем спихнуть свою ответственность на другого, на том свет широкий, блин, стоит и стоять будет!
Вздохнув, Т-70 двинулся в сторону свежеприобретённого «товара», на всякий случай передвинув пушку из-за спины на грудь.
- Ну что, немчура, вставай. Пошли… - Стараясь не подавать виду, что он побаивается этого, почти на две с половиной головы выше него здоровяка, злобно буркнул лёгкий танк.
Дитя немецкой военно-промышленной мысли молча встало и, также не говоря ни слова, двинулось на дорогу. Т-70 ещё раз сплюнул в сердцах и двинулся следом.
Полчаса шли молча. «Семидесятый», привыкший ходить быстрее, всё время вырывался вперёд, но вспоминал, что рядом «подотчетная вещь» и сбавлял темп. От этого маленький танк раздражался с каждой минутой всё больше и больше и курил одну папиросу за другой.
Где-то на пятой или шестой папиросе немец не выдержал.
- Слушай, русский, мы же с тобой будем служить в одном полку?
Советский танк оторопело уставился на источник звука, при этом его рука покрепче сжала спусковой механизм, так на всякий случай.
- Ну да. – наконец выдавил из себя Т-70. - А что?
- Понимаешь, - Pz.VI немного замялся. – я без курева уже три дня… А так, если мы будем служить в одной части, я раздобуду табак и верну столько же, сколько брал. То есть беру с обязательным возвратом!
- Ох ты! – Удивился легкий танк. – Это что же, у вас одалживают такую мелочь, да обязательно с заверением возврата, а иначе не дадут? Да, прав был товарищ Нечипоренко, когда говорил: «Капитализм делает из вольного человека трусливого раба».
Бери. – Т-70 протянул немцу пачку «Казбека» – Махнемся, так сказать, не глядя.
- Это как - «не глядя»? – Поинтересовался тяжелый танк. Он всё ещё медлил брать курево, внутренне борясь между желанием покурить и собственной гордостью.
- Хе, это старая солдатская традиция, ещё со Сталинграда! – Фыркнул «семидесятый». Глаза у немца сузились, он как-то по другому взглянул на своего собеседника. – Там, на берегу шмотки, «железо» и твоя жизнь ничего уже не стоили. Солдат там в среднем мог прожить полдня, ну может день, поэтому вещи потеряли всякую цену. Вот и появилась тогда игра, что-то вроде «гусарской рулетки», но без револьвера: берёт красноармеец какую-то вещь, прячет её за спину или в карман, подходит к другому и говорит: «Махнёмся, не глядя?». Отказать нельзя, и другой тоже что-то от себя выставляет. Потом они одновременно протягивают, значит…
- Но ведь обмен не равноценный. Так можно какую-нибудь бессмыслицу получить в обмен на нужную и ценную вещь!
- Можно. – Пожал плечами советский танк. – Я так с одной «сорокапяткой»… Ну, пушкой! – Ответил на недоуменный взгляд «Тигра» Т-70. – Поменялся. Мне достался речной якорь, откуда он только у неё, а ей – швейцарская оптика, снятая с фашист… врага. Как тебе обмен?
- Не равноценный - она получила большую выгоду!
- Выгоду, говоришь? Не всё выгодой можно мерить… - Т-70 пустил струйку дыма. – В следующем бою, часа через четыре, её ваши танки расстреляли… Вместе с оптикой.
Проскочив вперед пару шагов, «семидесятый» заметил, что Тигр стоит на месте, погрузившись в какие-то свои размышления.
- Чего встал? - Неожиданно обозлился советский танк. - Топай давай!
Дальше они шли молча.
***
Pz. VI, согнувшись в три погибели, спустился в укрепленный блиндаж. Внутри было еще темнее, чем на улице. Лампа-коптилка из трехдюймовой снарядной гильзы лишь размазывала по стенам эту темноту, оставляя в центре стола небольшое пятно света.
- Садитесь, товарищ Тигр. - Откуда-то из-за спины выплыла темная фигура, мягко подтолкнув его к грубо сколоченному табурету.
Собеседник уселся напротив, оставив в освещенном круге лишь гладко выбритое лицо и погоны старшего лейтенанта с незнакомым синим просветом:
- Поправьте меня, если я в чем-нибудь ошибусь. 27 декабря прошлого 1943-го года в бою под деревней Синявки вы отказались подчиняться командам и засели в воронке, после чего добровольно перешли на нашу сторону. Так?
- Всё так.
- И что же вас подвигло, если не секрет? - прищурился незнакомец.
- Фюрер заблуждается. Он ведет Германию к гибели. Каждый лишний день этой бойни приводит к напрасным жертвам. Мой долг, как честного немца, перестать затягивать войну и максимально способствовать ее скорейшему завершению.
- А вас не смущает, что вам в таком случае придется воевать против своих бывших хозяев, стрелять в ваших бывших друзей?..
- Я думал об этом. - Тихо, но твердо сказал тяжелый танк. - Они солдаты. Впрочем, как и я. Это их путь и судьба. А в тылу, в Фатерлянде, вражеская авиация сыплет бомбами по площадям, не разбирая целей. Там каждый день гибнут старики, женщины, дети...
Панцер всё сильнее повышал голос и на последней фразе закашлялся, дав «петуха». В глазах у него заблестели слезы.
- Курите? - Поспешил сменить тему особист, протягивая раскрытый портсигар. - Любым папиросам даст фор «Герцеговина Флор». Слышали про Маяковского?..
- Спасибо, у меня свои. - Pz. VI достал слегка помятую пачку с черным силуэтом горца на коне на фоне бело-синего горного хребта.
- Никак «Сокол»? - Вспомнил чекист оперативный псевдоним из личного дела легкого танка.
«Семидесятый» выделялся на общем фоне своим невероятным жизнелюбием и неудержимым бессребреничеством. Получив очередную шефскую посылку с родного завода, он раздавал ее содержимое чуть ли не за сутки. «А зачем оно мне? Всё равно сгорю» - так объяснял он свой наивный альтруизм. Но каждый раз возвращался из боя, побитый осколками, расцарапанный пулями, с гнутыми крыльями надгусеничных полок и сорванными ящиками ЗИП. И всё так же напевал себе под нос что-нибудь из милых довоенных песенок.
- Нет, «Казбек». - Ответил немец, прикуривая от коптилки (бензиновую зажигалку он «махнул не глядя» на почти полпачки папирос). - А что?
- Ничего, всё в порядке... - Задумчиво процедил старший лейтенант, вытягивая из планшета какую-то бумажку. «И Т-70» - приписал он сбоку химическим карандашом, затем сложил бумагу в плотный конверт. - Отдайте это вашему новому командиру. Вы свободны, товарищ Тигр.
***
СУ-122 уже отошла от скандала с «тридцатьчетвёртым» и теперь думала, как бы ей так помириться с «непобедимым и легендарным», чтобы инициатива исходила не от нее, а он сам догадался, что она это не со зла, просто не остыла еще после боя.
Тут мимо нее решительной походкой промаршировал Т-34, за которым шли Т-70 и кто-то еще. Этот кто-то был довольно высоким, что еще сильнее ощущалось рядом с невеликого росточка «семидесятым», и выглядел смутно знакомым. Правда, несколько маловатая ему темно-зеленая советская шинель с оторванным хлястиком и отмененными звездами политрука на рукавах смазывала впечатление от его нестандартной внешности, никак не давая вспомнить, где же она его могла видеть.
- Куда вы, соколики? - Окликнула она, главным образом, среднего танка, чтобы показать, что всё простила и вообще - на родственников не обижаются. Какие ни есть, а всё ж одна схема компоновки...
- Разведка боем! - Ответил за всех неунывающий легкий танк. - Мы быстро! Посмотрим, что там в Синявках, и сразу назад...
Три танка, такие разные по весу и размерам, выйдя на пересеченную местность, пошли с примерно одинаковой скоростью. Перевалив через наши окопы, они развернулись клином в сторону противника, выставив здоровяка вперед. За ними с криком «Ура!» поднялась из окопов пехота.
Первое время они шли по снежной целине со скоростью бегущего человека, прокладывая дорогу мотострелкам. Но когда противник открыл им навстречу артиллерийский огонь, наддали газу километров до двадцати и скрылись за околицей разбитой многодневными боями деревни.
Быстро вернуться не получилось. Окопавшиеся машины в течение двух суток держались вместе с пехотой в захваченном населенном пункте. Немцы упорно контратаковали, разозлившись не на шутку непонятно за что.
Ребятам помогала вся наличная артиллерия. СУ-122 вслепую перекидала из своей гаубицы тьму тьмущую фугасов по заявкам пехоты и танков. Но почему-то сердце замирало не от душевного «Спасибо, сестренка!» на частоте Т-34, не от искренней благодарности малютки Т-70, а от сухого голоса, еще более безжизненного из-за бесконечных помех в радиоэфире: «Хорошо. Есть попадание. Вы точны, фройляйн. Еще раз с тем же прицелом. Отлично. Конец связи».
И только когда фашисты выдохлись и отступили, а герои вернулись в бригаду, слегка пошатываясь от трофейного шнапса и распевая нестройными голосами «Три танкиста, три веселых друга», она впервые услышала от кого-то это страшное вражеское слово - «Тигр».
Тигр - это сорванные башни еще вчера молодых и сильных машин.
Тигр - это болванка, прилетевшая за полтора километра, непонятно откуда.
Тигр - это проутюженные окопы, исковерканные орудия, раздавленные пехотинцы.
Тигр - это вереница черных дымов, каждый из которых - горящий русский танк.
Тигр - это бессильная злоба на очередной срикошетивший от толстенной бронеплиты подкалиберный снаряд.
Тигр. Тигр. Тигр. Тигр. - Неистово колотилось о грудную клетку девичье сердечко бессонной ночью. - Тигр...
***
- Нет, ну ты мне скажи, какие у них могут быть общие интересы? - Не унимался Т-70. Руки были заняты чисткой и смазкой верной 45-мм пушки, а вот язык болтался без дела: - Конструкция, вооружение, снаряды, функции?..
- Никаких. - Пожал плечами «тридцатьчетвёртый». - Тигр - тяжелый танк с пушкой на базе 88-мм зенитного орудия со снарядами патронной зарядки. Основная задача - борьба с танками и противотанковыми средствами. СУ-122 - самоходная штурмовая гаубица на базе среднего танка со снарядами раздельно-гильзового заряжания. Задача - мобильная поддержка наступления, подавление огневых точек, разрушение полевых укреплений.
- А разве обязательно должно быть что-то общее? - Влезла в разговор старших СУ-76. Сестренка «семидесятого» недавно прибыла в бригаду. И пусть от ее навесного огня был не такой разрушительный эффект, как у СУ-122, всё-таки она очень старалась, действуя в одном строю с пехотой и прикрывая ее фланги.
Сама «сушка» сидела неподалеку и делала вид, что обсуждение боевых товарищей никоим образом ее не касается. А может быть, действительно была слишком занята. Перед ней лежала старая потрепанная шинель КВ-1, которую «Первый» не надевал с конца 1942 года, когда была отменена должность политического руководителя в связи с переходом на принцип единоначалия в армии. И сейчас всё ее внимание поглощала заплатка, которую она ставила на полуоторванный рукав. Заплаточка смотрелась очень аккуратно, на ней даже были вышити красными нитками четыре буквы - Т, И, Г, Р.
- Общего у нас и так хватает. - Категорично отрезал Т-34. - Одна беда, одна тревога, одна судьба, одна война. Одна на всех Победа будет для тех, кто доживет...
***
Полковник Ковалев Ефим Максимович стоял напротив выстроившейся перед ним 28-й бригады. Бригады? Да у него сейчас меньше машин, чем в одном комплектном батальоне. Семь Т-34, пять Т-70, одна СУ-122. И еще этот Тигр непонятный...
Бойцы преданно пожирали глазами командира. С первого дня на войне, два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны первой степени. За таким в огонь и воду. Да хотя бы и к черту в пасть!
- Красноармейцы! Танкисты! Товарищи! Мы идем по своей земле, дороже которой нет. И гоним с нее ненавистного врага. Каждый шаг дается нам кровью. Мы теряем друзей, которых не успели толком узнать. И вдвойне больней терять тех, к кому прикипел душой и сердцем. Нас осталось мало. Очень мало. Так, может быть, пойдем на формировку? Отдохнем, примем и обучим пополнение, получим технику? А фрицы пусть закрепляются, окапываются здесь?..
Его слова встретил глухой неодобрительный гул.
Яснее всех общее недовольство выразил Т-34 комбата:
- Один танк - танк. Два - взвод. Три - рота. Четыре - батальон. Пять - бригада. Шесть - полк. Семь - дивизия. Восемь - корпус. Девять - армия... Какая, нахрен, формировка???
Комбриг улыбнулся и поднял руку. Ропот стал понемногу стихать.
- Я рад, что в вас не ошибся. Советская Белоруссия третий год стонет под игом фашистских оккупантов. И каждый лишний день под кованым немецким сапогом - это чья-то оборванная жизнь. Поэтому завтра мы снова идем в бой. За час до рассвета всем выйти на исходный рубеж. Командиров прошу ко мне на совещание.
***
СУ-122 отдыхала после артподготовки. С ее последними залпами устремились в атаку наши танки и пехота. «Тридцатьчетверки» пошли вперед, закрывая собой «семидесяток», за которыми с протяжным «Урааа» бежали маленькие беззащитные человечки.
Вместе с буксируемыми орудиями «сушка» добросовестно расчищала подступы к вражеским позициям. А теперь с натугой продирала банником ствол гаубицы, прежде чем грузить в боеукладку новые снаряды, заблаговременно выложенные на грунт.
Pz. VI тоже остался в резерве. Но по другим причинам. Линию фронта он пересек с двойным боекомплектом, но сейчас каждый выстрел был для него на вес золота. Он предпочитал больше работать гусеницами и пулеметами (винтовочные патроны было проще доставать), а стрелять только наверняка и то - в случае крайней необходимости.
Наши тем временем преодолели первую полосу вражеских окопов и завязали бой в глубине обороны противника. Оттуда неистово хрипел в рацию командирский Т-34:
- Потери! Дайте огня! Горим! Как дрова горим!..
Кто еще сможет метать снаряды через голову своих подразделений? Самоходка, получив приказ, сорвалась с места и бросилась на подмогу. Чуть помедлив, за ней последовал и Тигр, постепенно обгоняя и выходя вперед уступом.
В горячке боя СУ-122 чуть не проморгала контратаку гитлеровцев. Сбоку на нее, злорадно ухмыляясь, выходили два Pz. IV, которых она заметила в самый последний момент. «Четверке» хватило бы и осколочно-фугасного снаряда в лоб, но самоходка чисто по-женски закрыла лицо руками и пронзительно завизжала.
Выстрел!
«Сушка» вздрогнула. Еще один. СУ-122 недоверчиво приоткрыла один глаз и поглядела в щелку между пальцами:
- Разве я еще жива?
С первого Pz. IV снесло башню. Второй пытался уйти и получил удар в борт. Тигр, развернувшись на месте, стоял теперь к ней в профиль.
- Фройляйн, не отвлекайтесь. Ваша задача - поддержка огнем главных сил. - Угрюмо бросил тяжелый танк, медленно вращая неповоротливую башню в поисках еще какой-нибудь неожиданной опасности.
- Ты это... того... спасибо что ли. - Робко улыбнулась самоходка.
- Пожалуйста. - Чуть смягчился Pz. VI. - Мне было не трудно. Почти.
***
Спорщики неожиданно поменялись местами. Теперь наскакивал «тридцатьчетверка», а Т-70 от него отбивался.
- У него шкура даже толще, чем у «Первого»! - Перешел на театральный шепот Т-34. - За ним в атаке, как за каменной стеной. Но всё равно неспокойно мне... Не наш он. Не наш! Пусть зеленый и со звёздами, но того и гляди - спросонья залеплю ему по силуэту.
- Ты кулачки-то разожми. - Насмешливо посоветовал «семидесятый». С пушкой он уже закончил и теперь неторопливо подтягивал гусеницы, чтобы, не приведи Главный Конструктор, ненароком не разуться в бою. - Он проверку прошел? Прошел. Вместе с нами бок о бок сражался. Тебе мало? Так он еще и брата привел...
- Ага. - Поддакнула ему СУ-76. - Тот, конечно, не такой герой, как наш Тигр, но тоже парень крепкий. Исполнительный.
СУ-122 их не слушала. Налюбовавшись поставленной латкой, она методично заштопывала прореху на груди, втайне мечтая, что когда-нибудь своими руками проколет там дырку для ордена. А может быть даже - Золотой Звезды, кто знает?..
***
Стоял горячий июль 44-го. В лесах и болотах Беларуси гремела операция «Багратион». 28-я гвардейская танковая бригада из неполного батальона превратилась в могучий ударный кулак, сокрушающий всё на своем пути. Тридцать два Т-34, тринадцать Т-70, четыре СУ-122, четыре СУ-76 и целых два Тигра.
Одним из тёплых летних вечеров на боевое охранение бригады вышел новенький Pz. Kpfw. VI Ausf. E. Он не пытался искать укрытий на местности, шел прямо с зажженными фарами, а в ответ на предупредительный (он же пристрелочный) выстрел поднял руки вверх, сделал брови «домиком» и умоляюще произнес:
- Руссишь панцер! Нихьт шиссен! Битте...
Они сидели вдвоем, замаскировавшись у каких-то сельскохозяйственных построек. Младший говорил, а старший слушал.
- Весной к нам заходил знакомый PzKpfw. III Ausf. N. Он был подбит в бою под Синявками и отправлен на капитальный ремонт в Германию. В общем, мама рассердилась, как ты понимаешь.
- Как она?
- Была истерика, приходил доктор. Ничего страшного, если честно. Но теперь она говорит, что у нее только один сын и наследник. Ты для нее умер. Или даже никогда не существовал.
- А для тебя?
- Я не знаю. Всё так сложно. Я привык, что ты старший, что ты всегда лучше знаешь, как правильно. Но я не хотел разбивать сердце нашей матери. Так что даже помогал ей прятать твои фотографии. Одну только себе оставил. Семейный пикник в Куммерсдорфе. Ты там такой милый. Я всегда считал, что эта башня тебе больше идет...
- Зачем пришел?
- Просто так. Увидел тебя через прицел. Захотелось подойти, поговорить. Узнать, наконец, зачем ты это сделал...
- Долго объяснять.
- А ты попробуй.
- К слову о фотографиях. На вот, посмотри.
Тигр передал брату увесистую пачку снимков и попутно пояснил их происхождение:
- Прорвали фронт, вышли на оперативный простор и наткнулись на какую-то тыловую колонну. Айнзатцкоммандо, как впоследствии выяснилось. И у одной из намотанных на гусеницы мразей оказалась любопытная привычка - фотографировать свою работу, которая ни одному нормальному человеку не привидится в самом ужасном ночном кошмаре. Наверное, он даже ей гордился и хвастался кому-то своими подвигами...
Младший не просмотрел и половины. Фотокарточки выпали из дрожащих рук, рассыпались под ногами, демаскируя укрытие.
- Пресвятая Дева Мария, да сколько же их?
- Не знаю. - Пожал плечами советский Тигр. - Товарищ Нечипоренко говорит, что каждый четвертый из белорусов...
- Нам же про это ничего не рассказывали...
- Нам много чего не рассказывали. Точнее, рассказывали всё наоборот. Я только здесь узнал про Бабий Яр, о Змиевской балке, про Хатынь...
- Тиигр! Тигрик! - Разрезал воздух ликующий девичий крик.
Со стороны передовой к ним бежала радостная самоходка, выкрикивая на ходу:
- Мы нашли тебе снаряды! Много!
- Вставай, пошли знакомиться. - Со странным выражением лица скомандовал брату Pz. VI и пошел навстречу САУ, чтобы получше рассмотреть боеприпас в ее руках.
- Да, это мой калибр. Откуда? - Спросил довольный тяжеловес.
- Раздавили батарею зениток. Флак 36. - Ответил за СУ-122 подошедший Т-34. Вроде и не так спешил, как она, а всё одно - умеет успевать, не торопясь. Зараза.
Тигр уже давно усвоил для себя: хочешь найти «тридцатьчетвёртого» - сначала найди «сушку». И средний танк обязательно нарисуется в паре шагов. Будет стоять спиной, сунув руки в карманы галифе, и старательно рассматривать птичек на небе. Как будто бы он оказался здесь чисто случайно – просто мимо проходил. С кем не бывает.
Неусыпный контроль ослабевал лишь в бою. Но тогда уж и продукту сумрачного тевтонского гения становилось не до лирики – будь он на острие атаки или маясь бездельем в личном резерве комбрига, супертяж гнал от себя все мысли, не касающиеся непосредственно идущей танковой драки.
Им так и не удалось толком поговорить. Хотя, может оно и к лучшему…
- Ты расстроен? Из-за зениток? - Искательно заглянула панцеру в глаза самоходка.
- Нет. Правда. Нечего тут по танкам стрелять, лучше бы там «Суперкрепостям» отбомбиться по детям мешали.
Pz. VI отвернулся, достал папиросы и спички и попытался прикурить, закрывая от ветра слабенький огонек ковшиком из сложенных ладоней. Но отделаться от девушки оказалось не так уж и просто.
- А кто это с тобой? - Не отставала самоходка.
Тигер-младший продолжал сидеть на том же месте, обхватив голову руками. Сбросив кепи на землю, он время от времени бешено ерошил светло-серую, «истинно арийскую» шевелюру, словно придавая дополнительную энергию интенсивно скрипящим извилинам.
- Мой младший брат. Принес вести из дома.
- Всё в порядке?
- В принципе, да. Если не считать того, что меня лишили наследства…
- А у тебя есть, что наследовать?
- Нештачка ёсць. – Криво усмехнулся Pz. VI. Он охотно перенимал разные словечки у хлебосольных белорусов. Причем хлебосольных в прямом смысле слова. Кроме хлеба в разоренном войной краю мало что могли предложить. Даже «бульба дробненькая» здесь почиталась славным угощением.
- Ну ничего. – Умеют же некоторые смотреть снизу вверх, что получается так, будто на тебя глядят сверху вниз. – Ты и без наследства вполне завидный жених.
- Я так не думаю. По-моему, совсем незавидный…
К ним подошел наконец-то нашедший в себе силы подняться Pz. VI(Е).
- Уже уходишь, братишка? – Спросил Тигр.
- Нет. Я остаюсь. С тобой.
- А как же матушка?
- Мы ей потом всё расскажем. Она нас поймет. И простит.
Шверпанцер порывисто обнял младшего, стиснув так, что у того глаза на лоб полезли:
- Гут! Зэр гут, майн либер брудер!
Эпилог
- Ну что же ты так, Тигруля...
Голова Pz. VI лежала на коленях СУ-122, а сверху, почти касаясь лица, над ним нависали два восхитительных полушария.
- Оно того стоило... кхх-кххх-кххх... - Кашель сотряс его большое тело, отдавшись нестерпимой болью в развороченном боку.
- Молчи! Молчи, тебе вредно разговаривать... - Чуть не плакала самоходка.
- Мне сейчас уже ничего не вр... грр-кххх-кххх... ааай, боольнооо...
На голову Тигра, нежно удерживаемую в тонких, но крепких ладонях, измазанных землей и пороховой гарью, упало несколько горячих капель.
- А как же я? Ведь я же...
Он огромным усилием воли поднял вверх ставшую невероятно тяжелой левую руку (что с правой, он не знал и не хотел об этом думать) и погладил ее по щеке.
- Прости, маленькая. Я не хотел этого...
- Но как я смогу... без тебя?..
- Ничего... кх-кхх... Встретишь другого тяжелого танка... хорошего, советского... грр-кхх... с идеологически правильным именем... которым не пугают ваших детей... кхх-кххх... ааайййй...
- Тигруля... тигруленька, миленький...
- Муттерхен, энтшульдиген зи битте... Ихь либе дихь, майне кляй...
обоснуй:
Видимо, первой частью Красной Армии, использовавшей трофейные «Тигры», стала 28-я гвардейская танковая бригада (39-я армия, Белорусский фронт). 27 декабря 1943 г. во время атаки «Тигров» 507-го батальона у деревни Синявки, одна из машин застряла в воронке и была покинута экипажем. Танкисты 28-й гвардейской танковой бригады сумели вытащить «Тигр» и привезти его в свое расположение. Машина оказалась совершенно исправной, и командование бригады решило использовать его в боях (к этому времени бригада имела всего 7 Т-34, 5 Т-70 и 1 СУ-122). Экипаж «Тигра» состоял из шести человек: командир танка — гвардии лейтенант Ревякин, механик-водитель — гвардии старшина Килевник, командир орудия — гвардии старшина Илашевский, командир башни — гвардии старшина Кодиков, стрелок-радист — гвардии сержант Акулов. Согласно документам бригады, «экипаж в течение двух суток освоил его. Кресты были закрашены, вместо них на башне нарисовали две звезды и написали «Тигр». Первый бой трофейный танк провел 6 января 1944 года, когда совместно с одним Т-34 и одним Т-70 (назывался «Сокол») ворвался в деревню Синявки и, окопав машины, в течение двух суток удерживали этот населенный пункт, дав возможность нашей пехоте закрепиться на достигнутом рубеже.
Позднее, 28-й гвардейской танковой бригадой был захвачен еще один «Тигр» (сведениями о том, где и когда это произошло, авторы не располагают), так как по состоянию на 27 июля 1944 г. она имела в своем составе 47 танков: 32 Т-34, 13 Т-70, 4 СУ-122, 4 СУ-76 и 2 Pz. Kpfw. VI «Тигр». Эта техника с успехом участвовала в операции «Багратион», изгоняя с территории Белоруссии бывших хозяев советских «Тигров». По состоянию на 6 октября 1944 г. в 28-й гвардейской танковой бригаде имелось: танков Т-34 - 65, танков PzKpfw VI «Тигр» - 1.
URL записи
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:12
Американский Луркмор о войне в Осетии
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
15.02.2012
в 15:02
Пишет
TrashTank
:
The battle started when the Georgians shelled Tskhinvali with cluster munitions and bombed it from the air. Most of the city was destroyed, but few civilian casualties were recorded, as most intelligent Ossetians fled to the safety of the Red Army. Concerned that they were not killing enough people, the Georgians told the people to flee on the only road that was still working, into Russia, but then they shot up that road. A lot of the smart Ossetians who were fleeing towards Russia and escaped death in Tskhinvali died on that road, and then the Georgians sent in their tanks to crush up cars with desperate people and screaming families. The Georgian Air Force used its American-made helicopters to fire rockets into little straw huts where poor Ossetians lived Africa-style, then sent brave Georgian warriors into the villages to finish off survivors.The Georgians made their biggest mistake of the war when they killed 15 Russian peacekeeping soldiers by shelling their base. They also destroyed 2 Russain tanks and a couple of trucks. But Russians captured 44 Georgian tanks, so they didn't really care about losing two.
Война началась, когда грузины начали бомбить Цхинвали кассетными бомбами. Большая часть города была уничтожена, правда было не много жертв среди гражданских. Грузины, озабоченные тем, что маловато удалось выбить народа среди гражданских, распространили информацию, чтобы те эвакуировались по единственной дороге в Россию - искать спасения у Красной Армии. После чего подвергли дорогу удару. Множество осетин, бежавших в Россию были уничтожены на этой дороге, после чего грузины отправили свои танки, чтобы переутюжить автомобили с перепуганными людьми и кричащими семьями. Грузинские военно-воздушные силы использовали свои вертолеты американского производства, чтобы запускать ракеты в хижины, где проживали бедные осетины, на манер африканцев. Затем добивать выживших были отправлены доблестные грузинские пехотинцы. Грузины совершили одну фатальную ошибку в этой войне: убили 15 русских миротворцев. Они помимо этого уничтожили 2 российских танка и пару грузовиков... Русские в последствии захватили 44 грузинских танка, так что им по-сути было плевать на потерю двух...
читать дальше
The Georgians then went through the city with tanks and APCs like Rambo wannabes, shooting at the buildings and cars and anyone they saw while screaming WAHOO! Meanwhile, elite Georgian commandos were carrying out a special mission: redirecting all of the city's waterpipes to pump hundreds of gallons of water into tightly cramped basements where dozens of civilians were hiding. Georgian commanders later claimed that they were trying to help out the people and give them something to drink while hiding, and it was not their fault if they were all shittly swimmers. The Georgians were having a high old time, stealing shit from Ossetian corpses and the ruined city, and taking cell phone pictures of their atrocities to show their families what big men they were, until the Red Air Force joined in on the fun and began bombing Georgian troops and artillery positions, killing lots of Failiorgians and smashing a lot of their advanced military shit to scrap metal.
Грузины прокатились по городу на танках и технике, «а-ля Рембо», стреляя по зданиям и машинам, а так же по всем, кого замечали, вопя «Я-хуууу!». Тем временем, элитные грузинские командиры приводили в исполнение специальное задание: направляли городскую систему водоснабжения в подвалы зданий, где все еще прятались мирные жители. Позднее грузинские отцы-командиры заявили, что всего лишь пытались не дать испытать жажду людям, и что с того, что из них получились хреноватые пловцы… Грузины вовсю развлекались, разграбляя город, обирая трупы осетин, снимая происходящее на мобильные телефоны, чтобы потом показать своим домашним, какие крутые они воины. Пока к веселью не подключились русские ВВС, вбамбливая в землю грузинские войска и артиллерию, уничтожая тонны «фейлогрузин» и расхреначивая груды продвинутой военной техники.
The Georgians had a brilliant plan: they wanted to blow up the Roki Tunnel, thinking that the Russians would not be guarding it with SpetzNaz. The Georgians sent in SPRI-trained commandos, which ran into SpetzNaz. A massive raep ensued. The SpetzNaz lost 1 soldier, the 200+ Georgian special unit was completely wiped out, not one survivor. What kind of an idiot would send soldiers trained and armed by mercenaries against the SpetzNaz? Oh right, the planners of this war.
У грузин был грандиозный план: они хотели разнести Тунель Роки, будучи уверенными, что русские не прикрывают его силами спецназа. Грузины послали выполнять задание своих тренированных натовскими спецами коммандос, которые налетели прямиком на спецназовцев. Массовое изнасилование имело место. Спецназеры потеряли одного бойца, потери грузинов зашкалили за 200 юнитов. Не выжил никто. Что за идиот решил послать наемников против спецназа? О, точно - те, кто планировал эту войну.
Having the World's most manueverable army, Russia was successfully conducting a flanking manuever, when one of its vechicles, BMD-1, carrying five Air Desantniks, broke down. Another vehicle stayed behind to tow it. Meanwhile a Georgian engineering company was conducting a "rapid retreat" and ran into the Desantniks. Despite being outnumbered, 50 to 10, the Desantniks pinned the MPRI trained Georgians in a building, and kept them there until the arrival of the Russian tanks, which then destroyed the entire building. Georgian casualties: 17 dead, 33 captured. Russian casualties: well, erm, one of the suits was dirty, and had to be dry cleaned, that counts, right?
Располагая самой маневренной в мире армией, русские успешно исполняли маневр обхода с флангов, но одна из БМД-1, на борту которой находились пятеро десантников, сломалась. Второй автомобиль был рядом, готовый буксировать сломанный БМД. Тем временем, грузинские вояки исполняли маневр «быстрого отступления» и неожиданно уперлись в десантников. Несмотря на пятикратный перевес в численности в сторону грузин, десантники запинали тренированных в застенках НАТО грузинских бойцов в здание и держали их там до тех пор, пока не прибыли русские танки, которые снесли здание под фундамент. Грузинские потери: 17 убитых, 33 пленных. Российские потери: «ну…, хм, у одного ХБ испачкалась… придется стирать! Это же считается, не?».
Soon, moar Russians began arriving, including artilley and armor, but the NATO-trained Georgians actually tried to put up a fight, and heavy street fighting ensued. Being skilled at city street fighting from the Chechen experience, Russian soldiers had no trouble slaughtering the Georgians NATO-trained toy soldiers. Ossetian militia joined in on the fun and wiped out the Georgians inside captured Ossetian villages, losing a couple of guys in the process.
Вскоре прибыло еще больше русских, вместе с артиллерией. Но тренированные натовцами грузины попытались на свою беду дать бой - который и произошел в услових городской застройки. Будучи закаленными во время городских боев в Чечне, русские солдаты не имели вообще проблем с выпиливанием грузинских игрушечных солдатиков. Осетинская милиция (хотя, может быть в этом контексте имеют в виду именно "ополчение") присоединилась к веселью и вынесла оккупантов из осетинских поселений, потеряв по ходу пару бойцов.
Russian tanks easily blasted the less-advanced Georgian T-72 tanks, while Ossetian militia also got some with RPGs and molotov cocktails, frying the tank crews to a deep crisp. Some Georgian crews even ran out of their own tanks at night in a panic. The Failiorgians abandoned 44 of their own tanks, wich the Russians captured and towed back to the motherland.
Русские танки влегкую уничтожали менее продвинутые грузинские Т-72, пока осетинское ополчение разжилось РПГ и коктейлями молотова, поджаривая грузинские танки до хрустящей корочки. Некоторые грузинские экпипажы выскакивали из своих машин в панике. Фейлогрузины про...бали 44 танка, которые русские оттранспортировали в матушку-Россию.
Meanwhile, the Russian Air Force was having a glorious time bombing up Georgian territory. They killed some soldiers and hit military bases, but the Georgians had put all their military bases in or near civilian areas just to make an emeny look bad by killing inncents. They succeeded, as the Russians bombed anything within half a mile from a military base, and 200 civilians died and lots of infrastructure was smashed. President Sukashvili did not let his government help civilians. He preferred to simply tape civvie suffering, because he wanted moar sympathy from the Amerofags. Hoping to claim a victory anywhere, Failorgians claimed that they shot down over 9000 Russian planes. However, after a complete analysis of the situation, the only "air victory" that the Failorgians scored, was shooting down an improperly used Russian Tu-22M bomber, which for reasons unknown to all sane people, decided to descend to a lower altitude, which is akin to dancing in a minefield.
Тем временем, русские ВВС эпически прореживали бомбами грузинскую территорию. Отправили к праотцам определенное количество живой силы, нанесли удары по военным базам – но грузины располагали свои военные объекты в непосредственной близи с гражданскими для того, что враг, нанося случайные потери гражданским выглядел ЗЛОМ в глазах мировой общественности. В этом они преуспели , так как русские распахали все вокруг военных баз, так что 200 гражданских погибло и огромное количество инфраструктуры было уничтожено. Президент Сукашвили не позволил оказывать гражданским помощь. Он предпочел просто снимать репортажи о страданиях гражданских, так как хотел больше сочувствия со стороны Амерофагов. В надежде неким образом превознести свои военные успехи, грузины объявили о более чем 9000 сбитых российских самолетах. Вообще-то, после проведенного анализа, стало очевидно, что единственная воздушная победа грузин заключалась в поражении российского бомбардировщика Ту-22М, который, по причинам, недоступным для понимания всем здравомыслящим людям, принял решение значительно снизить высоту полета, что равносильно танцам на минном поле.
The TU-22M was shot down because it descended from an altitude of 16 kilometers, to an altitutde of 4 kilometers. Five of the Russian crewmen were killed in the crash, and the only survivor got captured and thrown in a Georgian comfort box. Even then, out of four flying targets, the Failorgians only hit one plane. The MiG-29s did not make a single mistake. In short, Russian planes outperformed all other planes in combat, while working against a modern, NATO-Radar system. Two other SU-25s and a SU-24 were shot down by Georgian AA, and 3 Russian SU-25s were accidentally shot down by their own AA. Four of the Russian pilots were taken prisoner. They were then tortured to the point where they had to be hospitalized, then the Failiorgian said that they had been wounded, and showed the world press what good care it was taking of them, all for PR. In a lulzy and forced interview, the Russkie pilots said that they were getting better treatment than they would have in Russia. Two Russian SU-25 and SU-24 jets took Georgian stinger hits and still flew. Despite Russians flying over 1,000 air sorties, the only kills the Georgians got was due to Russian mistakes, making the so-called NATO-intergrated Georgian anti-air defense, the failingest ever.
Ту-22М был сбит, потому что снизился с 16 км до 4-х. Четверо членов экипажа погибли при падении, а единственный выживший был взят в плен и отправлен в грузинский «ящик комфорта» (comfort-box – тюряга на их сленге). Так что при возможности поразить 4 воздушные цели, оказавшиеся в пределах их досягаемости, фейлогрузины сбили всего один самолет. МИГи-29 не облажались ни разу. Короче говоря, российские истребители превосходят остальные в воздушном бою, равно как и современную натовскую систему радаров. Вообще, позднее были сбиты еще Су-25 и Су-24 грузинскими ПВО, а еще один Су-25 был случайно сбит своими же ПВО. Четверо российских пилотов были взяты в плен. Их потом пытали в грузинских застенках до тех пор, пока госпитализация не оказалась необходима – после чего фейлогрузины объявили, что те были ранены в бою, и показывали, как к ним трепетно относятся в грузинских клиниках – виз для Пиара. В полном лулзов и срежиссированном интервью русские говорили, что «получают лучшее лечение, чем могли бы рассчитывать увидеть в российском госпитале». Два российских Су-25 и Су-24 попали под грузинские стингеры, но все равно продолжили полет. Несмотря на регулярные полеты российских самолетов над территорией Грузии, единственные эпизоды успешных атак на них были вызваны ошибками самих пилотов, что делает так называемую натовскую интегрированную ПВО эпическим фейлом всех времен.
The Russian navy blockaded Georgia, but the Georgian navy and coast guard thought they could challenge it, so they sent out a few boats to attack the Russians. One of the boats fired a missile, causing a little bit of damage and starting a small fire on a Russian ship. The Russians then launched another missile, blowing the Failiorgian boat to bits and killing all of its crewmen. The rest of the boats got the message, and sailed away like the French Navy.
Русский флот заблокировал Грузию, но грузинский флот и береговая охрана решили, что смогут с этим справиться, и послали несколько лодок атаковать русских. Одна из лодок выпустила ракету, нанеся небольшой урон и вызвав маленький пожар на русском корабле. Русские выпустили другую ракету, взорвав лодку фэйлогрузинов в щепки и убив весь экипаж. Остальные лодки поняли намёк и уплыли, как французский флот (видимо, отсыл к какому то эпизоду истории СШП).
The Georgian Air Force also tried to join in on the fun by bombing up Russian columns coming through the Roki Tunnel. They killed or wounded a couple dozen Russians, destroyed some APCs, but they didn't stop the Russkie advance.
Nevertheless, the Russians were not happy, so Russian bombers destroyed half of the Failorgian Air Force - on the ground. And by the way, half the Georgian Air Force was seven planes. Some American-trained Georgian combat pilots died in that airstrike. How does one country fail so hard?
Грузинские ВВС попытались хоть как то присоединиться с открытому счету, побомбив российские колонны, продвигающиеся через тоннель Роки. Они толи убили, толи ранили пару дюжин русских, уничтожили несколько единиц бронетехники, но не смогли остановить продвижение русских.
Тем не менее, русских этот факт нифига не обрадовал, так что русские бомбардировщики сразу же уничтожили ПОЛОВИНУ фелогрузинских ВВС. НА ЗЕМЛЕ. Да, кстати, половина грузинских ВВС – это 7 самолетов. Некоторые тренированные американцами грузинские пилоты погибли при этом налете. Как вообще одна страна может лажать настолько очевидно???
The Russians continued to clear Georgian forces out of Tskhinvali. The Georgians were losing dozens of casualties every hour, and Russian airstrikes and artillery blasted a lot of the Georgian artillery and killed some crews, forcing Georgian artillery forces to retreat to prevent absolute pwnage. So now, with all their atrty gone along with half their air force, the Russians were free to bomb and shell Georgian positions at will, and keep it up until every last Failiorgian was a rotting corpse. Among the bodies found were black men in NATO uniforms. Since there are no niggers in Georgia, they obviously were Amerofag instructors training the Georgians on how to properly enforce America's imperial interests (i.e. beat the Russian Army).
Русские продолжили зачищать Цхинвали от грузинских вояк. Грузины теряли десятки юнитов каждый час, а российские ВВС и артиллерия выпиливали тонны грузинской техники и живой силы, заставляя грузинские соединения отступать, чтобы избежать совсем уж тотального «отимения». Так что, как только вся грузинская артиллерия с оставшейся «половиной» авиации исчезли, у русских не осталось преград для утюжения грузинских огневых точек и позиций, и они продолжали это делать, пока последний фейлогрузинский оккупант не превратился в гнилой труп. Среди тел в последствии были найдены чернокожие в натовской униформе. С тех пор ниггеров в Грузии больше нет – а те скорее всего были амерами-инструкторами, обучавшими грузин искусству правильно приводить в жизнь американские империалистические интересы, то есть воевать с русской армией.
The Failiorgians realized that they were in deep shit, so they retreated from South Ossetia, but then regrouped and tried to push back in and this time, they almost won. Their sneak attack was a total surprise, as the Russians did not think they would actually come back for moar after the asskicking they had received. Thanks to surprise, they killed a couple Russian soldiers and a lot of Ossetians by starting out with a sneak artillery rockets attack, and were overjoyed when they saw the Russians falling back. In reality, the Russians were performing a tactical retreat, in a virtually abandoned city, planning a perfect, large scale ambush. The Georgians now thought it was their turn.
Фейлогрузины, осознав что находятся в глубокой жопе, свинтили из Южной Осетии, но после этого перегруппировались и попытались контратаковать и это им почти удалось. Их подленькая атака была полным сюрпризом, так как русские и не подозревали, что грузины после такого явятся за добавкой. Только благодаря эффекту внезапности, они убили несколько русских солдат и большое количество осетин, начав с подлого артиллерийского обстрела и были преисполнены радости, увидев отступающих русских. В реальности же, русские исполняли тактическое отступление, готовя прекрасную, масштабную засаду. Грузины было думали, что пришло наконец их время.
They thought that they managed to push the Russians and Ossetians to the outskirts of Tskhinvali, until the Russians and Ossetians counterattacked with fresh Russian reinforcements from the Roki Tunnel, ensuing full scale slaughter of the Georgians, and a major embarrassment for NATO/SPRI, causing their stocks to plummet. The Georgians managed to put up a good fight at the village of Zemo-Nikosi. The small Georgian garrison in there killed some Russians and Ossetians and held the Reds back, until the Russians brought in tanks and artillery, slaughtering most of the Georgians and taking the survivors prisoner. Another major fail for Saakashvili's toy soldiers.
Они уже подумали, что им удалось вытеснить русских и осетин за пределы Цхинвали, пока русские не контратаковали свежими силами, прибывшими из Туннеля Роки, произведя полномасштабное выпиливание грузин и огромное унижение НАТО и SPRI, пуская их авторитет под откос. Грузинам все же удалось дать подобие неплохого боя при деревне Земо-Никози (не знаю, как реально этот населенный пункт называется, может по-другому… американцы же). Небольшой грузинский гарнизон поразил несколько русских и осетин и оттолкнул красных назад, пока не прибыли российские танки и артиллерия, покончившая с большинством грузин, тогда как остальных взяли в плен. Еще один мегафэйл саакашвиливских солдатиков.
The Georgians then retreated, and then tried to push into Tskhinvali one last time. This time, they were immediately met by a Russian counterattack with some Ossetian help, resulting in another massacre of Georgians. Georgian commanders described the Russian counterattack as "something from hell". Well, don't mess with stuff that Russia cares about, and you won't be in hell.
Грузины ретировались и попытались пролезть в Цхинвали еще раз. Последний. Тогда они уже сразу очутились в условиях российской контратаки с небольшой долей осетинской поддержки, что вылилось в еще один кошмар для грузин. Грузинские военачальники описывали русскую контратаку, как «нечто из АДА». Что-ж, не играйтесь с дерьмом, до которого русским есть дело, и не окажетесь в заднице…
While the Georgians were getting raeped in Ossetia, the fellow breakaway Republic of Abkhazia honored its defense treaty with Ossetia, and launched an all out assault in Kodori Valley. One Abkhaz soldier was killed, and two others wounded, but they managed to kill two NATO-trained Georgian soldiers. The following conversation ensued:
Russians: "Why are you fucking attacking without massive artillery support when we have it?"
Abkhaz: "Oh come on, it's Failorgians!"
Russians: "Oh yeah? How many casualties you guys have?"
Abkhaz: "Two wounded one dead. Can we continue?"
Russians: "Damn, they are lolcows. However we need to test out our artillery system, withdraw your men!"
After a massive Russian artillery bombardment, and airstrikes against Kodori Valley, the 2,500 man Georgian contingent was pulverized, and only a battalion of 900 soldiers who didn't have any civilian clothes to hide in survived. Meanwhile, the conversation continued:
Russians: "Ok, now have fun!"
Abkhaz: "You bastards stole all the fun!"
Пока грузины принимали анальные кары в Осетии, соседняя отделившаяся республика, Абхазия, отметила успешную защиту от нападения, запустив свою собственную кампанию по сбору лулзов в Кодорской Долине. Один абхазский солдат был убит, двое других ранены, но им удалось отправить на тот свет двоих тренированных НАТО Грузинов. Имел место следующий диалог:
Русские: «Нахера вы атакуете без массированной поддержки артиллерии, у нас же есть!»
Абхазы: «Да харош, это же грузины!»
Русские: «Да ну? Ну и сколько у вас жертв?»
Абхазы: «двое раненых, один убитый. Можем продолжать?»
Русские: «Черт возьми, приколисты… Вообще, нам надо проверить систему залпового огня. Уведите своих людей»
После массированного российского артиллерийского и авиационного ударов в Кодорском ущелье 2 500 юнитов грузинского военного контингента были дезинтегрированы и только 900 человек вояк, у которых не было с собой гражданской одежды, чтобы спрятаться, выжили. Тем временем, диалог продолжался.
Русские: «Окей, развлекайтесь!»
Абхазы: «Да вы гады уже развлеклись, нам не осталось нихрена…»
The Abkhaz proceeded to sweep the "special forces" from the Kodori Valley, losing 6 more wounded. Meanwhile over 6,000 Russians who have not seen any combat action decided to go into Georgia and pay a visit to Poti, Khobi, Zugdidi and Senaki, destroying military bases. The local Georgian leaders quickly promised not to resist, meaning that the Russians could basically have a field day. The Russian navy blockaded Georgia, but the Georgian navy and coast guard thought they could challenge it, so they sent out a few boats to attack the Russians. One of the boats fired a missile, causing a little bit of damage and starting a small fire on a Russian ship. The Russians then launched another missile, blowing the Failiorgian boat to bits and killing all of its crewmen.
Абхазы продолжали выметать «силы специального назначения» из Кодорской долины, потеряв еще шестерых убитыми. Тем временем, более 6 000 русских, еще не удосужившихся поучаствовать в боях, решили сходить непосредственно в Грузию, нанести, так сказать, визит в Поти, Хобби, Зугдиди и Сенаки, уничтожая военные базы. Местные грузинские власти сразу же обещали не оказывать сопротивления, фактически давая русским полный карт-бланш на развлекуху. Русские ВМС блокировали Грузию, но грузинская береговая охрана посчитала, что может порыпаться и отправила несколько лодок – атаковать русских. С одной из этих посудин была запущена ракета, вызвав незначительные повреждения и небольшой пожар на русском корабле. Русские отправили в ответ свою ракету, после которой от грузинского чуда кораблестроения не осталось и щепок.
The rest of the boats got the message, and sailed away like the French Navy. The Failiorgian navy then sailed away to the city of Bat'umi, and the ships that were left behind were blown up by the Russians, causing a neutral observer to remark: "what a clumsy Russian Bear, sank most of the Failorgian Navy, should've given it to the Abkhaz instead". Why the Failorgians didn't move those ships after a massive epic fail in Kodori, remains a mystery. The fighting was the "highest casualty ratio since the 1800's" a Russian commander remarked, remembering the good times, before his birth.
Остальные лодочники четко поняли намек и уплыли на манер французского флота. Фейлогрузинские морские волки убыли в Батуми, а корабли, которые они забыли забрать с собой, взлетели на воздух не без помощи русских. Этот факт вызвал ремарку стороннего обозревателя, суть которой сводилась к следующему: «… грубые русские медведи! Затопили к хренам весь грузинский фейло-флот, а могли бы и Абхазам отдать!». По какой такой причине грузины не переместили свои кораблики после эпик-фейла в Кодорском ущелье, остается загадкой. Битва ознаменовалась наивысшим коэффициентом понесенных жертв с 1800-го, как отмечал потом российский военачальник, вспоминая времена до своего рождения.
The remaining 900 Georgians "retreated in haste" from the Kodori Valley. Failorgians don't like discussing the Battle of Kodori Valley much. On top of everything, the Russians in Poti seized US Jeeps, equipped with the latest electronic war gadgets. Other loot from Poti included NATO and Israeli War Manuals, complete training exercises, a list of weapons and how to use them; overall the guides are superbly detailed. "Christmas came early" - a Russian soldier remarked. "The minute Ukraine/Georgia get into NATO, these get published" a senior Russian secret service agent grinned, leaving poor Yushenko to Bawww on the street. Suckashvili was dealing with the ass-raep his country was receiving at the moment, chewing his tie, and was just plain too busy to bawww with Yushenko.
Оставшиеся 900 грузин драпали на максимально возможной скорости из Кодорского ущелья. Фейлогрузины не особенно любят обсуждать Битву в Кодорской Долине. Помимо всего прочего, русские в Поти захватили американские джипы, оборудованные новейшей электроникой и военными гаджетами. Остальные трофеи из Поти включали в себя Натовские и Израильские руководства по военному делу, полноценные сборники военных тренировок, списки вооружений и чего вообще с ними надо делать. «Праздник к нам приходит… - отметили русские солдаты. «В ту же минуту как Украина/Грузия вступают в НАТО – мы публикуем все это дерьмо» - с ухмылкой заявил один из старших чинов российских секретных служб, заставив тем самым бедного Ющенко завыть на луну. Сукашвили же был слегка занят процессом, происходящим в его стране и заключавшемся в анальном ее покарании, так что просто пожевал галстук и не присоединился к воющему Ющенко.
On 11 August, The Georgians finally realized that they were neck deep in shit, and adopted the classic French military strategy by retreating like faggots, and hoping Russia decides to not raep them any more than they already have. The Russians decided they hadn't even begun to raep and began bombing the shit out of everything; a port, some Gypsies in a apartment and some moar airfields. Meanwhile, in South Georgia, the U.S. gathered their soldiers that were training the Georgians, as well as all the other shit they had, and made a strategic retreat. The Russians then started dismantling any Georgian military equipment they could find and even stole some US hummers that the Americunts forgot to bring with them. Too bad the Failorgians took most of their equipment and vehicles with them, so that they could preserve what little honor they had left.
11 августа, грузины окончательно осознали, что оказались в глубочайшей жопе по самую шею и приняли классическое решение на французский манер: смотаться, как педики в надежде, что русские решат не издеваться над их поруганным достоинством сверх меры. Русские же решили, что поругание еще и не начиналось и принялись с новой силой выбамбливать дерьмо из грузинских аэропортов, баз и прочих объектов. Тем временем, в южной части Грузии, американцы собрали своих солдат, тренировавших грузин вместе со всем остальным дерьмом, что там у них имелось и засели за разработку стратегического плана. Русские же пока разбирали все грузинское военное барахло, что смогли найти и даже экспроприировали несколько американских хаммеров, которые те забыли забрать. К несчастью, фейлогрузины забрали большинство единиц техники с собой, так что им теперь приходится лицезреть весь этот позор по сю пору.
It's important to remember that the USA is very messed up in this shit. Georgia let the US train their armed forces, and in return they sent over 2000 troops to Iraq. Georgia is whining about how nobody cares about them and isn't sending help, and to combat the bawwwwwing, George Bush said that the attack was "unacceptable" and told Russia to "reverse it's course", which fixed everything.
Важно помнить, что США здорово замешаны во всем этом дерьме. Американцы тренировали Грузинских военных спецов, те же в свою очередь, отправили более 2000 своих бойцов в Ирак. Грузия до сих пор ноет о том, что всем похрен на них и никто не послал помощь, и чтобы заткнуть этот вой, Джордж Буш тогда сказал, что военная операция «неприемлема» и русские должны «изменить курс», что конечно же решило все проблемы.
By the end of the day, all of the Georgian airspace, waters, and Ossetia ARE BELONG TO RUSSIA. Russia continued raeping the Georgians with air strikes around the raep clock, invading the fuck out of Ossetia, taking over the Georgian Black Sea, and prepared to invade from Abkhazia, completely fucking up the Georgians. In the Black Sea, the Ukraine said that all Russian ships that leave the Russian ports in the Ukraine are going to be b& from the Ukrainian waters until the Georgians get raeped hard enough to surrender. The Russians were pouring into Ossetia faster then Albanians into Kosovo, and were about to invade the fuck out West Georgia. This resulted in a bunch of West Georgians getting scared and moving with their auntie and uncle in Bel-Air...
К концу дня, все грузинское воздушное, водное пространство, а также Осетия – принадлежало России. Россия продолжила половое сношение Грузии с помощью авиации, во всех позах, перебравшись из Осетии в Грузию и захватив грузинскую часть Черного моря, готовясь к дельнейшему наступлению, окончательно накрывая грузин медным тазом. Что касается Черного Моря, то Украинцы заявили, что все Российские корабли, которые покинут российские же порты в самой Украине, будут забанены в украинском водном пространстве, по крайне мере до тех пор, пока грузины не будут отшпилены достаточно для того, чтобы принять поражение.
Русские перли в Осетию быстрее, чем в свое время албанцы в Косово и уже были готовы захватить к чертям западную Грузию. В результате изрядное количество западных грузин вместе с родственниками и барахлом выметнулись в подальше.
The Russians had moar fun by bombing up Tblisi's airport, and then some shit on the outskirts. Ordinary people were buying up all kinds of shit and were worried about their assholes due to the massive raep the Russians crave. Meanwhile, Mikhail paid a visit to Gori, when a Russkie jet flew overhead. He then panicked and ran away right in front of news cameras.
Русские же извлекали больше радости из бомбардировок аэропорта в Тбилиси, ну и окрестностей заодно. Обычные люди покупались на любую инфу и переживали за свои задницы в связи с массированным перетрахиванием, осуществляемым русскими. Тем временем, Михаил, совершая визит в Гори, услышал звук пролетающего российского истребителя, что вызвало у него такой приступ панической атаки, что он драпал зигзагами под объективами камер новостных агентств.
12 August 2008 - As if Mikhail couldn't fag everything up a bit more, he had the French—the fucking French, the fucking failingest, most gay military in the entire world—get the Russians to sign a cease-fire while 150,000 Georgians, Azeris, Turks, Gypsies, and some Ukrainians had a massive ghey orgy while cumming to their President speaking about how they have stopped the fighting between Russia and Georgia for the time being.
Because it was covered in cum and French faggotry, the Russians threw it out the window 10 hours later. They, along with Ossetian militia, crossed the South Ossetia-Georgia border into Georgia and began to party down back in the city of Gori, Georiga.
12 августа 2008-го, в тот момент когда Миша уже на мог опидораситься еще больше, он попросил француза – гребаного француза! – наиболее пидористического вояку во всем мире – подписать за него соглашение с русскими о прекращении огня, тогда как 150 000 грузин, аджарцев, турков, цыган и некоторых украинцев имели массированную гей-оргию, эякулируя на речь своего президента, вещающего о том, как доблестно тот остановил военные действия между Грузией и Россией.
Так как это соглашение было измазано во французской гомосятине практически полностью, русские выкинули его нахрен через 10 часов и вместе с осетинскими ополченцами пересекли осетино-грузинскую границу в сторону Грузии и снова начали вечеринку в городке Гори.
OVER 9000 Russian Red Army tanks which, BTW, were borrowed by the South Ossetian military (which, if you can recall, Mikhail said was a lie. Turned out to be the Russkies all along!) set up a base of raep in Gori. They planned to show that faggot Mikhail that the Russian Red Army can easily raep them, АНД ТНАТ УЮѴ АЯЕ НЕВЕЯ ЭВЕЯ АЛЛОѴѴЕД ТО ФУСК ѴѴІТН ТНЕ МОТНЕРЛАНД ѴѴІТНОУT ГЕТТІНГ THОЯОУГЛЫ ЯЭРЬД БАЙ ТНЕ ЯЕД БЭАЯ. РОДИНА-МАТЬ!
Хренова туча российских танков, которые, кстати, были позаимствованы Юго-осетинской армией (что, если хотите знать, было неправдой, по словам Миши. Не осетины, а снова русские пришли!) комфортно устроились в Гори, обосновав новую базу анального покарания грузин. Они планировали показать этому педику Михаилу, что поиметь его лично не составит проблем. [Далее следует американская пародия на русский кириллический шрифт, причем пишут английские слова. Выглядит адово, но прикольно. Что-то типа: "Хер у вас получится играть в игры с Рашей без того, чтобы не получить горячую палку в зад!]
The Failiorgian Army had regrouped in Gori after the devastating assraep it received in South Ossetian and Abkhazia. They had taken up defensive positions in the city, and had placed their heavy artillery close by to provide support. But when they heard that the Russians were coming their way, they piled into tanks, trucks, APCs, and even civilian cars, and retreated as fast as they could. They took most of their military gear with them, and what they couldn't take they left behind, including over a quarter of their advanced artillery guns. They even had most of the civvies leave. Meanwhile, the Russians entered Gori And finding it devoid of Georgians, they partied hard, slaughtered who ever was left, looted some shit, blocked off all the roads, and then partied harder. Imagine the best party you've ever been to. Then imagine everyone there having their own bottle of vodka, an AK-74 with several clips of silver bullets, and instead of Honda Civics and hand-me-down Mercedes, people showed up in the crisp, camo-painted main attack T-72 tanks parked up and down the street. It's the kind of combat U.S. armed forces desperately wish they could engage in...you know, revenge on a full scale, and really just fucking some weird ethnic minorities shit up while copping loot, wenches and engaging in free for all goatse along the way. Ha ha, well, that's kinda like our invasion of Iraq but unlike Russian special forces, we can't shoot journalists and bludgeon them with rifle butts if they happen to record instances of wrongdoing. That's what Blackwater is for!
Фейлогрузинская армия перегруппировалась в Гори после умопомрачительного получения люлей в Южной Осетии и Абхазии. Они заняли оборонительные позиции в городе и разместили свои тяжелые артиллерийские орудия для поддержки. Но когда они услышали, что русские идут по пути к ним, то молниеносно погрузились в свои танки, грузовики и даже гражданские автомобили и слиняли быстро, насколько возможно. Они забрали большинство своего военного скарба с собой, а что не забрали – оставили, включая четверть от общего количества их продвинутых артиллерийских орудий. Даже большинство гражданских не взяли. Тем временем, русские вошли в Гори и, обнаружив, что он самоочистился от грузинских вояк, начали вечеринку с новой силой, добивая тех, кто остался [видимо, имеют в виду военных, хотя… Вообще, дальше в этом абзаце авторы оттягиваются и дают волю фантазии. Все равно перевожу], собирая трофеи, блокируя все дороги. Представьте себе лучшую вечерину в вашей жизни. А потом представьте, что у каждого своя личная бутылка водки, АК-74 с несколькими обоймами серебряных пуль, а вместо Хонд-Сивик и подержанных мерсов – камуфлированные танки Т-72, припаркованные по всей улице. Это такая военная операция, которую всей душой желают американские вояки. Ну, понимаете, месть по полной программе! Всего ничего местных гражданских, совсем не мешающих собирать трофеи, девки и т.д.
Ха! Ну, это как раз похоже на наше вторжение в Ирак, но только с той поправкой что нашим нельзя мочить журналистов и лупить их прикладами, если те вдруг вздумают снимать не то, что нужно. Для этого у наших есть Блэкуотер!
The U.S. seems to be bound by pesky things like "international law" and "recognition of human rights" which are subjects conspicuously missing from Russian military field manuals. Because we invade on false pretenses, we have to uphold hold some sort of global image of "leading the way" in terms of warfare conduct, we basically cut ourselves out of all the cool shit that war is for. In Gori, the Russians raked civilian apartment complexes with heavy machine guns, stole all of the military the Georgians left behind, salted fields, and impregnated Georgian vag in between lighting huts on fire with zippos and the like. Why do you think all those Russian troops are grinning like devious bastards in all the associated press photos? You would be too if you just got to use that glistening tank-mounted heavy machine gun on a marketplace full of children while you calmly sit in the hatch and pat the looted 72" Sony plasma t.v., manufactured by poor enslaved Сhinese, loaded next to you, knowing that's going up on your apartment wall back in Russia. The best part as when they stole all of the cool-ass NATO military equipment that the Georgians left behind during their retreat, and declared that it ALL BELONG TO RUSSIA, taking it to Moscow to be put on display.
США вроде как ограничены различными скучными вещами, типа «международного законодательства» и «признания прав человека», которые, натурально, ни в каком виде не могут быть обнаружены в российских военных инструкциях. Мы-то вводим войска на высосанных из пальца основаниях, и нам надо придерживаться хоть каких-то правил ведения военных действий, что соответственно лишает наши войска всех прикольных перспектив, которые есть на нормальной войне.В Гори русские распахали гражданские жилища из тяжелого вооружения, присвоили все военное барахло, оставленное грузинами, посолили землю [в англоязычном фольклоре этот термин означает проведение ритуала, знаменующего полный захват вражеской земли], в общем отымели грузин по полной, в перерывах между поджогами туземных хижин зажигалками зиппо и остальной веселухой. А вы думаете, почему эти русские бойцы так хитро ухмыляются на всех снимках Ассошиэйтед пресс? Да вы бы тоже радовались до беспамятства, если бы просто имели возможность пошмалять из этих блестящих, установленных на танки тяжелых пулеметов, сидя на броне, другой рукой похлопывая трофейную 72-дюймовую плазму Sony - плод рабского труда бедных китайцев – зная, что конечная точка ее истории – эта стенка в вашей российской квартире. Самое же веселое, что все крутое натовское барахло было так же захвачено и отправлено в Москву, на показ.
The military bases continued to be looted until they had just empty rooms, all portraits of Saakashvili were defaced, and then the Russians totally smashed them, until they were almost totally destroyed. The Russian black person Sea fleet and the Abkhazians prepared to re-invade the fuck out of west Georgia, while the good old U.S. of A. planned how to not do a damn thing but talk shit. Again, the whole "rape and pillage" envy thing. Apparently the Russians—tired from all the looting, partying hard, and raep in Gori, began heading for Tbilisi with some tanks, and at least 100 APC's and trucks to fuck up the Gregorian army for the lulz (or at least that's what CNN and Mikhail are saying). They were well on their way and they're gonna have fun. You may be asking "Where the fuck is the Failorgian Army now?" Well, if you ask they were running like the French ran from Krauts back in WWII, running towards Tbilisi every time they see a Russian due to the amount of raep they have inflicted on the Georgians.
Военные базы использовались русскими, как свои личные склады, пока оттуда просто напросто нечего стало выносить. Все портреты Саакашвили подверглись поруганию, после чего базы сравняли с землей. Российский черноморский флот вместе с абхазами готовился к повторному вторжению на запад Грузии, когда старые добрые Соединенные штаты, мать ее, Америки не планировали ничего большего, как вербально извергать потоки дерьма. Опять же, все из-за зависти по поводу этой веселухи в поимении Грузии. Видимо, устав от сбора трофеев, веселых вечерин и анального наказания грузин непосредственно в Гори, русские двинули танками и военной техникой на Тбилиси, чтобы расхерачить для смеха грузинскую армию (ну, по крайней мере, CNN и Миша так говорят). В общем, едут такие и предвкушают вселенское веселье. Вы может быть спросите, «где же, е…ать ее седым колом, фейлогрузинская армия?». Ну, раз вы спрашиваете, то они как раз драпают похлеще французов из Краутца во времена Второй Мировой, унося свои задницы в сторону Тбилиси. Впрочем, как и каждый раз, как только в поле их зрения оказывались российские войска, ибо память о боли пониже спины не дает о себе забыть.
Yes it's true, the Russians then began hauling ass down the main Georgian highway to fuck up the Georgians Stalingrad style, and everything in Georgia west of Gori ARE BELONGED TO RUSSIA. This means at this point, the only the only major city left in the whole fucking country that hasn't been raepd to shit is Tbilisi. So yeah, the Georgians were fucked. Their paramilitaries from different Russian ethnic minorities and Ossetian militia went into Georgian villages meeting no resistance whatsoever, where they lined up all the men and slit their throats, dragged all the attractive women away to raep and eventually murder them, and forced the rest out of their homes before looting and then torching the villages. The women who survived to tell the tale to journalists were obviously very pissed off, as they were apparently not attractive. With having raeped just about everything in the country, the Russians headed toward Tblisi in hopes of capturing that massive bitch Mikhail and giving him to Putin to personally raep. They also planned to overthrow the massive faggotry that is the Georgian military. Saakashvili and his top cronies fled to Azerbaijan to save his ass from being butthurt. Mikhail continued to go on CNN live looking like a complete faggot, apparently attempting to spread his propaganda to the American masses in the vain hope that he could get NATO or the U.S. to keep the Russians from goatseing his ass. Since he was not a fag, Putin preferred to "hang Saakashvili by the balls" instead.
Да, все правильно: русские занялись веселым перетрахиванием грузин по всей длине основной грузинской автомагистрали, а-ля Сталинград, и все, что находилось к западу от Гори, неожиданно стало принадлежать русским. В данном случае это значит, что единственный крупный город, оставшийся во всей гребаной стране и не подвергшийся сношению, был Тбилиси. В общем, грузины были в жопе. Военные соединения русских, наряду с их нац. меньшинствами и осетинским ополчением входили в грузинские селения, не встречая никакого сопротивления. [Далее стеб американ-стайл, ироничная отсылка к большинству англоязычных новостных материалов касательно жестокости русских войск на захваченной территории] – пожгли дома, мужчинам поперерезали глотки, женщин перетрахали. Те же женщины, которые об этом рассказывали, высказывались со злобой в голосе, так как оказались уродинами. Пересношав почти все в стране, русские направились к Тбилиси. Тбилиси замер в надежде на то, что эту сучку Саакашвили изловят и передадут Путину для персональной порции траха. Там так же планировали в пинки выгнать весь этот петушатник, называвшийся грузинскими вооруженными силами. Саакашвили со своими прихлебателями смылся в Азербайджан дабы спасти свою задницу от поругания. Мишаня продолжил торговать таблом на CNN, выглядя при этом как абсолютный мудак, видимо пытаясь засрать мозг американцам, чтобы те убедили НАТО или свои ВС удержать русских от порвания его очка на немецкий крест. Путин же, не являясь тем, кем являлся Саакашвили, предположил, что вместо вышеописанного его надо «подвесить за яйца».
14 August 2008 - The Russians were still hauling ass along the only highway to Tbilisi, but now even the fucking Chechens are getting in on the action. The whole Red Army are going Viking on Georgia's asses; pillaging, partying hard, and raeping the fuck out of every thing of value they saw on their way to the capital of Failorgia. The Georgian army didn't do shit, due to all the fail, and instead employed classic French military tactics (ie; running like faggots). Then the Russians realized not everyone in their army were getting medals for civilian kills, rape points, additional furlough for torching baby milk factories and the like so they sent in even moar armor and troops to take over Tbilisi, and the Chechens are taking all the shit they stole back to Chechnya to sell to Abkhazia for teh monies and Islam. After all, it's only fair to make sure even the lowliest Russian private can know the joys of lighting grain stores on fire ensuring starvation for thousands in the coming winter. The Russians stopped here and there every once in a while to roast a good old Shashlik (Georgian-on-a-stick) to eat with copious amounts of vodka to fuel additional acts of pillage (fun). A few times they came across some non-pussy Georgians, but when that happened the Russians just raeped them in a minute, roasted them, ate them, and got back on their way. Meanwhile, the Ossetians stole all their equipment and headed back to Ossetia with their loot and bitching new Land Rovers which the Failiorgians forgot to take with them, to clean up all the Georgians the Russians missed. After mopping up, they again caught up with the Russians, stole all the military shit the Georgians didn't take with them and the Russians didn't destroy, headed back... and planned to repeat until Tbilisi falls.
14 августа 2008 года русские продолжали приближать жопие грузинам по единственной автомагистрали на Тбилиси, но только теперь даже чечены включились в дело. Вся Красная Армия, на манер викингов прибирая к рукам трофеи, вовсю веселясь, двигалась в сторону фейлогрузинской столицы. Грузинская армия ни делала вообще нихрена, памятуя весь тот эпический фейл, которые они пережили, предпочтя использовать знаменитую французскую военную тактику: драпать, как педики.
Но потом русские осознали, что еще не весь личный состав их армии получил медали за убой гражданского населения, внеочередные отпуска за поджог молочных фабрик и тому подобное, так что решили послать еще больше техники в сторону Тбилиси, чеченцы же в то время выбирали свою норму трофейного барахла, отправляя его в Чечню, продавая абхазам за «дэньги» и «ислам». В конце концов, честно – это когда каждый русский рядовой сможет познать радости от поджогов зарнохранилищ, чтобы уж точно не дать переесть грузинам в предстоящую зиму.
Так что русские время от времени притормаживали то тут, то там, чтобы пожарить старого доброго шашлычка [игра слов насчет «грузин-на-вертеле», stick как бэ, ну короче не только вертел], запивая водочкой, разогреваясь для дальнейших подвигов. Несколько раз они, правда, сталкивались с нетрусливыми грузинами… Но как только это случалось, русские сношали их за считанные минуты, хавая с потрохами, и двигались дальше. Тем временем, осетины, набрав сколько возможно трофеев, включая, сука, новые Ленд-Роверы, которые фейлогрузины забыли забрать с собой, двигались обратно в Осетию, подчищая тем самым территорию за русскими. После зачистки земель от оставшегося годного добра, они снова соединились с русскими, снова понабрали военного грузинского барахла, которое русские не уничтожили и снова уволокли в Осетию. В общем, повторяли этот алгоритм раз за разом – и планировали повторять, пока Тбилиси не будет взят.
Even though Gori ALL ARE BELONGING TO RUSSIA, the Russians decided that they didn't want it due to all the faggotry of Georgia, and the fact that there is no more loot to steal. Now they are simply abandoning it to back up the zerg rush in Tbilisi. Meanwhile the Georgians were bawwwing that the Russians were bombing Gori when in actuality, all the Russians did was simply smash some military bases. The Georgians were still running their asses back to Tbilisi to keep the Russians from slamming their red cawk up Georgia's already bloody asshole. After looting and fucking up Georgia's main Black Sea port in true Viking fashion, and sinking four out of nineteen boats of the Georgian Navy, the Russian Red Navy's People's Marine Corps were on their way to take over Georgia's second largest (and second-to-last city) that's not ALL BELONG TO RUSSIA with over 9,000 tanks to fuck up everything. FAUX NEWS confirmed that over half of his country ARE BELONGS TO RUSSIA. Anyway, it appeared that the Russians were doing exactly like the did in Poti, as they did in Gori, pillaging the shit out of everything and then heading on to the next biggest city to raep the fuck out of and PARTY HARD, but this time they are going all the way.
Хотя весь Гори уже принадлежал русским, те решили, что нахрен он им не сдался, вся Грузия и так нагнута, да еще и трофеи там закончились. Так что решили город оставить и продолжить «зерг-раш» на Тбилиси.
Тем временем, грузины ныли, что русские вбамбливают Гори в грунт, в то время как те просто сносили некоторые военные базы. Грузины все еще уносили свои задницы в сторону Тбилиси, стараясь не дать русским применить свой красный член против своих и так уже болящих задниц.
После разбора на трофеи основного грузинского черноморского порта по настоящей викингской традиции и затопления 4 из 19 грузинских судов, русские моряки были на пути к захвату второго (и последнего) по площади грузинского города, захватив с собой туеву хучу танков, чтобы уж наверняка. Фокс Ньюс подтвердили, что более половины страны контролируется русскими. В любом случае, оказалось, что русские действуют так же, как действовали в Поти и в Гори – экспроприируя все что можно, и отправляясь к следующему городу для дальнейшей веселухи – но только теперь они уж точно пойдут до конца.
Then the whole Georgian military headed to Tbilisi to keep the Russians from taking their last city and defend it just like the Spartans did in Sparta, but they were going to do it in the most faggy fashion EVAR and fail hard, due to the massive raep that the Russians hunger for. In the meantime the Georgians did jack shit to keep the Russian Raep Machine from being IN THEIR COUNTRY, KILLIN their D00DS - all while Mikhail was boarding a flight down to Azerbaijan to keep himself from getting raeped hard personally by Putin. Pissed that Russians stole all their pr0nz, cp, and torrents in Gori, the Georgian Army retaliated by shooting at WESTERN REPORTERS on the territory Georgia still held, for the lulz (and possibly also try to blame the Russians for it), since it's about the only thing the Georgians could do to get America to save them.
Вся грузинская рать направилась к Тбилиси, чтобы не дать русским захватить свой последний город и планировали защищать его типа как триста спартанцев, но только в их случае делать это они могли максимально по-гомосячьи, благодаря всему тому, что уже проделали и собирались проделать с ними русские. Тем временем, грузины не сделали и пол-грамма для того, чтобы избежать массового инцеста с российской стороны, а Мишаня как раз садился на борт самолета в Азербайджан, дабы избежать персонального поругания от Путина лично. Взбешенные тем, что русские попятили все что можно [в качестве примера годноты приводят порнуху, торренты и прочую хрень], грузинские вояки для смеха принялись стрелять по западным репортерам на аннексированной русскими территории (заодно, в попытке обвинить в этом русских), так как это единственное, что им оставалось сделать, чтобы американцы помогли им.
15 August 2008 - Saakashvili, bawwwing from the massive amounts of raep given to him by the Russian Raep Machine, signs another cease-fire and begs like a bitch for Russia to sign it. Russia, having run out of things to raep, signs it for the lulz. The Jewnited States immediately starts talking all sorts of shit, saying stuff that you'd expect to hear from a butthurt ex-girlfriend... Russia could care less about because it just busted the biggest nut evar in the face of one of it's former territories, and also knows the US is already fighting two losing wars and probably won't start a third.
15 августа 2008 Саакашвили, подвывая от обширной боли ниже спины – результатом работы российской трах-машины , подписывает еще одно соглашение о прекращении огня, упрашивая русских подписать его со своей стороны. Россия, подустав от нагибания Грузии, ради прикола подписывает. Еврейские Соединенные Штаты Америки немедленно начинают извергаться дерьмом, на манер брошенной обиженной экс-подруги.
Россия могла бы вообще не заморачиваться, так как только что утерли сопатку одной из своих отделившихся территорий, а так же понимая, что США и так уже ведут две, по сути, просранные войны и вряд ли начнут третью.
While the peace treaty was in effect, the Red army decided to have some fun, while the Georgians were cleaning their bloody assholes. They blew up another Georgian ship and took prisoner some 22 Georgian armyfags approaching them on top of that, and just to make the point that the U.S. can't do shit, the good old Russians stole a couple of bitching U.S.-made Georgian Army Humvees which the Georgians apparently couldn't afford and still have to pay for since their name is on the lease. Shit! Meanwhile back in East Georgia, the Russian got within 25 miles of Tbilisi to piss off the Georgians even more, while they destroyed or stole all the Georgian shit, cut the throats of all the men and boys, and raeped all the attractive women. The Georgian Army sent a convoy of their "Special Forces" in pickup trucks, but then they panicked and ran when they actually got close.
Пока действовало соглашение о перемирии, Красная Армия решила немного повеселиться, пока грузины залечивали свои свербящие задницы. Взорвали еще один грузинский корабль и забрали в плен 22 грузинских горе-вояк, и, сверх того, чтобы дать понять, что американцы не могут сделать вообще нихрена, старые добрые русские прихватили парочку, сука, американских хаммеров, которые грузины, скорее всего, и позволить себе не могли иметь и до сих пор, видимо расплачиваются за лизинг. Бля!
Тем временем, в восточной Грузии, русские подобрались на 25 километров к Тбилиси, чтобы выбесить тех еще больше, параллельно прибирая к рукам трофейное барахло и вообще… [блять… снова они с этим своим юмором о побитых мужиках и поруганных женщинах… Понятно, что стебутся, но уже через абзац, бля…]. Грузинские вояки отправили конвой, состоящий из их «подразделений специального назначения» в пикапах, но те запаниковали и срыгнули, как только приблизились на более менее близкое расстояние.
The Russians moved towards the Georgian village of Lamiksana, but the Georgian Police decided to stop them. How? By arranging their cars and pickups in a line to block the path of the Russians. The Russians then drove their tanks and APCs right through the lines and smashed up the cars, just as the terrified cops ran away and didn't do shit. The Russians slowly began to pull out of Georgia, and the Georgian military went back heavily armed in their combat vehicles (the ones they actually took with them while retreating), but they only got close when they were SURE the big bad Russians were long gone. However, the Russians did not fully withdraw, as that would be bowing down to the Jewnited Nations. They built fighting positions inside Georgia near the South Ossetian and Abkhazian border that they called "buffer zones", set up two checkpoints near Gori, and two observer posts near Poti. When hundreds of Georgian soldiers in armored vehicles and pickup trucks came forward to reclaim territory, all it took was a few shells to send the vehicles driving away at full speed and frightened Georgian soldiers utilizing French tactics and running like hell. The Georgian Army did not aspire for another asskicking, so they kept their distance, but Georgian citizens were outraged, and hoped that their human chains and protests and demonstrations would convince the Russians to change their minds.
Русские двигались к грузинской деревне Ламиксана, когда грузинская полиция решила их остановить. Как? Перекрыв русским дорогу своими машинами и грузовиками. Русские просто проехали через заграждение на танках и технике, раздавив полицейские ебалайки. Перепуганные копы сдриснули и, естественно, ничего не предприняли.
Русские начали плавно выходить из Грузии [в английском тексте намек на фрикции при половом акте], а грузины начали вроде как наступать, вооружившись до зубов, сев на свои военные тарантасы (те, которые успели прихватить с собой, пока отступали), но наступали лишь тогда, когда были уверены, что плохих русских мальчишек близко не видно.
Как бы там ни было, русские не полностью вывели войска, так как это заставляло подвывать Организацию Еврейск Объединенных Наций. Русские организовали укреп-районы на территории Грузии, недалеко от Юго-Осетинской и Абхазской границ, назвав это «буферной зоной», установили два КПП невдалеке от Гори и два наблюдательных поста возле Поти. Когда сотни грузинских солдат в бронированных тарантасах вернулись, чтобы вернуть территории, все что потребовалось, чтобы заставить грузин снова обратиться к излюбленной «французской» тактике - это пара выстрелов из орудий, так что те, роняя дерьмо оперативно принялись наступать в обратном направлении. Грузинская армия не весьма тяготела к еще одной сессии «надира задницы», так что предпочитали держать дистанцию. В то же время, грузинские граждане были взбешены и надеялись, что их протестные акции убедят русских изменить свою точку зрения на обстоятельства.
The Georgians and the Amerofags couldn't do shit, but the Russians eventually tired of their little games, and after two months they dismantled their checkpoints, and pulled out of Georgia. The Georgian Army then rolled in with its surviving tanks and APCs to Protect the citizens against future Russian aggression. In the little Georgian town of Perevi, right across the South Ossetian border, the Russians sent in 500 troops, and the faggot Georgian police pulled out without firing a shot. The Russians kept a small garrison and two checkpoints inside the town, while the Georgian Army, which still had a lot of Western-supplied military equipment and vehicles, and thousands of soldiers, was scared to go even close to it for fear of poking the Bear. In October 2010, the Russians dismantled their checkpoints and withdrew all their forces back into South Ossetia. A Georgian Army unit then went into the town, held a victory parade, planted the Georgian flag, and took patriotic photos of the whole thing to show the Army "liberating" the last piece of Georgian territory.
Грузины и амерофаги поделать-то нихрена не могли, но вот русские уже устали от игр, и после двух месяцев они демонтировали свои блок-посты и вышли из Грузии. Грузинская армия позднее вкатилась на оставленные территории со всеми своими оставшимися танками и техникой, чтобы защищать грузинских граждан от будущих актов российской агрессии. В небольшой грузинский городок Переви, аккурат напротив Юго-осетинской границы, русские ввели 500 человек контингента и петушиная грузинская полиция свалила без единого выстрела. Русские оставили небольшой гарнизон и два блок-поста в черте города, тогда как грузинская армия, у которой все еще было навалом западного военного оборудования и транспорта, а так же тысячи солдат, была напугана настолько, что боялась близко подойти, чтобы не потревожить Медведя. В октябре 2010 русские так же демонтировали свои блок-посты и вывели все войска в Южную Осетию. А грузинская армия после вошла в город, устроив парад победы, вывесив грузинский флаг и наснимав патриотических фотографий, иллюстрирующих триумф грузинских вооруженных сил при возврате последней пяди грузинской территории.
После таких отжигов, в апреле 2011 года проект был закрыт владельцами (из-за поступающих демократических угроз видимо). На его месте был создан сайт OhInternet.com. Прежнее содержимое сайта было выложено в файлообменных сетях, а также на нескольких сайтах-зеркалах типа
этого
.
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:10
Лютый визмод (visually modified) на тему советской техники
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
08.02.2012
в 12:08
Пишет
TrashTank
:
OpFor (от Opposing Force) - противостоящая сила, условный противник. В армии, флоте, ВВС и КМП США (и др. стр. НАТО) так называли сторону, изображающую Советы на различных учениях.
Фанерная "тридцатьчетвёрка" и "вражеские" солдаты в непонятной форме: видимо, изображают наёмников доктора Зло.
читать дальше
Хаммер в роли БРДМ-2.
HMMWV притворился БРДМ-1.
M113 изображает БТР-70.
"Шилку" изображает САУ М109.
БМП-2 из M113A3 и М2А1 "Брэдли". Точнее, M113A2s OPFOR Surrogate Vehicle (OSV), вполне себе заводская машина.
Хьюи UH-1H, раскрашенный как Ми-24.
Легкий танк M551 в роли Т-80.
А здесь "Шеридан" изображает САУ "Гвоздика".
Немецкие Т-80 из «Леопардов».
Снова легкий танк "Шеридан", теперь в роли Т-72А.
М113 притворяется ПТ САУ "Спрут-СД". Самоходка новая, в войска поступать начала только в 2008 г. Оперативно работают американские поддельщики!
Хаммер в Израиле переоделся в какой-то советский танк.
Американский солдат в 1945 году в Германии рассматривает сделанный немцами макет советского Т-34, похоже, на базе многострадальной французской танкетки Рено UE.
Еще один учебный макет для вырабатывания у немецкой пехоты упругости сфинктера.
Финский макет советского Т-34 на базе советского легкого плавающего танка Т-38.
Руклюква
URL записи
@темы:
и не только
,
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:09
Тяжело в ученье - легко в бою
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
07.02.2012
в 11:39
Пишет
TrashTank
:
Танковые учения в Калифорнии в мае 1942 года перед высадкой в Северной Африке.
Генерал Джордж Смит Паттон отобрал зону в десять тысяч квадратных миль, большую часть которой контролировало Министерство внутренних дел. Она пролегала от реки Колорадо на востоке до Дизерт-Сентер (штат Калифорния) на западе и От Серчлайт (штат Невада) на севере до Юмы (штат Аризона) на юге. Паттон говорил, что этот ареал "наверное, самый большой и самый лучший полигон в Соединенных Штатах".
читать дальше
По наводке от
Мишка Ушастик
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
10:52
Утена и танки. Краткий обзор литовских бронесил.
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
20.01.2012
в 15:04
Пишет
TrashTank
:
Утена (лит. Utena, польск. Uciana, русск. Уцяны) — город на северо-востоке Литвы, около 34 тысяч жителей, административный центр Утенского уезда. Утенский район насчитывает 1 город, 8 местечек и 592 деревни.
Этот небольшой городок со смешным называнием стоял у истоков зарождения литовских автобронетанковых сил. В мае 1919 года части 1-го полка провозглашенной 16 февраля 1918 года Литовской Республики, действуя на линии шоссе Укмерге – Утена, были обстреляны большевистским бронеавтомобилем, двигавшимся в направлении на Видишкяй. Бойцы 6-й роты не растерялись, они завалили дорогу у деревни Клиненай деревьями и вынудили экипаж машины сдаться. В плен попал Ижорский FIAT № 6739, вооруженный двумя пулеметами «Максим». Ему присвоили имя «Жайбас» (Молния).
читать дальше
31 мая 1919 г., торжественная встреча БА "Жайбас" недалеко от местечка Лялюнай
Второй БА пополнил вооруженные силы Литвы за счет Западной Белой армии Бермонта – Авалова. Это был немецкий Erhardt/Daimler. Его нарекли «Саванорис» (Доброволец). А 29 января 1920 г. литовцы получили от Ландсвера на железнодорожной станции Вирбалис еще четыре бронеавтомобиля германского производства - Erhardt/Daimler-Befehlswagen.
Трофейный БА войск Бермонта отличается от германских Даймлеров, это разные модификации – 1915 и 1917 гг. Башенка у «Саванориса» цилиндрическая, у других БА они прямоугольные.
Каждый бронеавтомобиль нес четыре пулемета «Максим». Техника была изношена и повреждена, но могла эксплуатироваться. Из «немцев» был сформирован первый литовский броневой отряд – взвод. Официально он был создан 1 марта 1919 г. Командиром стал капитан К. Мустейкис. 16 апреля машинам были даны имена:
Даймлер № 4010 – «Шарунас» (литовское мужское имя)
Даймлер № 3992 - «Перкунас» (гроза)
Даймлер № 4004 - «Арас» (орел)
Даймлер № 4026 - «Прагарас» (ад)
В 1920 г. в бронеотряде насчитывалось 8 офицеров и 63 рядовых. Матчасть составляли 6 БА, 19 пулеметов, 19 винтовок, 8 револьверов, 9 автомобилей. Для связи использовалось два телефонных аппарата. Броневики участвовали в боях с большевиками и поляками до конца 1920 г. Безвозвратных потерь не было. Иногда пишут, что FIAT достался немцам, когда они в 1939 г. аннексировали Клайпеду (Мемель) и Клайпедскую область. После завершения боев 13 офицеров и 45 солдат отряда побывали в Риге на курсах тактики и техники броневых войск.
1 января 1924 г. в составе литовских ВС был сформирован смешанный бронеотряд. В него вошли ранее самостоятельные бронеавтомобильные, танковые подразделения и бронепоезда. Его первым командиром стал подполковник И. Крауцевичюс. Затем отряд возглавляли: с 14 декабря 1925 г. подполковник А. Кербелис, с 9 мая 1927 г. капитан С. Асевичюс. С 1 января по 25 августа 1934 г. командовал подполковник А. Шова, после него до 8 августа 1935 г. подполковник З. Талевичюс, его заменил полковник С. Сидабрас. С 1 января 1939 г. Командиром был назначен подполковник П. Гребляускас.
Еще раньше, в 1923 г., когда экономическое положение в стране немного стабилизировалась, правительство Литвы приобрело во Франции 12 легких танков Renault М17 FТ (некоторые источники утверждает, что их было 14). Семитонные машины управлялись экипажем из 2 человек, имели бензиновый двигатель Renault 26 kW/35 AG, скорость 10 км/ч. Башня имела круговое вращение, танк был вооружен 8-мм пулеметом «Hotchkiss» или 37-мм пушкой «Puteaux». В Литве Renault перевооружили: сняли орудия, заменив их 7,92-мм пулеметами «Максим».
В состав 1-й роты бронеотряда Литовской армии входили 12 танков FT-17:
* 1-й взвод - «Kovas» [«Ковас» (Грач)], «Audra» [«Аудра» (Буря)], «Pagieza» [«Пагежа»], «Pykuolis»[«Пикуолис»];
* 2-й взвод - «Drasutis» [«Драсутис» (Смелый)], «Griaustinis» [«Гриаустинис» (Гром)], «Smugis» [«Смугис» (Удар)], «Karzygys» [«Каржигис» (Богатырь)]
* 3-й взвод - «Galiunas» [«Галюнас» (Силач)], «Giltine» [«Гилтине» (Смерть)], «Kerstas» [«Керштас» (Месть)], «Slibinas» [«Слибинас» (Змей)]
Литовские "Рено", 1926 год.
Апогей закупок литовцами БТТ пришелся на 1930-е гг. Парк бронетехники был пополнен сначала 16 британскими легкими коммерческими танками Vickers-Armstrong Carden-Lloyd M1933 (фактически это танкетки, вооруженные одним пулеметом).
А в 1937 г. в Литву пришли еще 16 или 18 танков новой модификации Vickers-Armstrong Carden-Lloyd M1936. Некоторые машины имели радиостанции.
Новые танки отличались от предшественников внешним видом и комплектацией, большими габаритами и массой. Они стали матчастью 3-й роты смешанного бронеотряда.
Торжества по случаю получения литовской армией танков "Виккерс", 1936 г.
В 1939 г., после разгрома Польши, танки 2-й и 3-й рот вошли в освобожденный от поляков Вильнюс. Позже танки дислоцировались у подножия горы замка Гедеминоса. Танкисты заняли места поляков – до войны там находился 3-й саперный батальон Войска Польского. На бывшей польской территории литовские танкисты понесли самые большие в свой истории потери. Причем - без единого выстрела противника. 7 ноября 1939 г., когда кто-то по неосторожности разлил горящее керосиновое масло, в ангарах вспыхнул пожар. Огнем было полностью уничтожено 7 или 8 танков, еще 2 - 3 были серьезно повреждены.
Еще в 1937 году военное ведомство Литвы заказало в Чехословакии 21 легкий танк под индексом LLT . Эти машины были специально спроектированы для литовской армии компанией Ceskoslovensko-Kolben-Danek (CKD). Однако ни один танк в Литву не попал – после оккупации Чехословакии, немцы передали танки своим словацким союзникам.
Кроме того, в 1935 году литовцы приобрели в Швеции БА Landsverk 181, созданные на трехосном шасси Mercedes G3a, чье вооружение было изменено по желанию заказчика: вместо трех пулеметов установлена 20-мм автоматическая пушка Oerlikon и два пулемета «Максим».
В литовской армии броневики Landsverk состояли на вооружении кавалерии – по два в каждом из трех кавалерийских полков.
10 октября 1939 года Литва подписала с СССР договор о взаимопомощи (аналогичный подписанным Эстонией и Латвией 28 сентября и 5 октября соответственно). При этом Советский Союз передал Литве Вильнюс и Виленскую область, до этого входившие в состав Польши.
Литовские войска входят в Вильно. 27 октября 1939 года.
Ограниченный контингент Красной Армии был размещен в Литве в районах Новая Вилейка, Алитус, Пренай, Гайжунай в течение ноября-декабря. Из Вильнюса части РККА были выведены по настоянию литовской стороны. В Литве разместились части 16-го особого стрелкового корпуса, 10-й истребительный и 31-й среднебомбардировочный отдельные авиаполки.
10 мая 1940 г. нацистская Германия перешла в решительное наступление во Франции, англо-французский блок оказался разгромленным.
3 июня советское полпредство в Литве обращало внимание Москвы на стремление литовского правительства «предаться в руки Германии», и на активизацию «деятельности германской пятой колонны и вооружение членов союза стрелков», подготовку к мобилизации.
14 июня пал Париж. В тот же день советское правительство предъявило ультиматум Литве, а 16 июня — Латвии и Эстонии. В основных чертах смысл ультиматумов совпадал — от этих государств требовалось привести к власти дружественные СССР правительства и допустить на территорию этих стран дополнительные контингенты войск. Условия были приняты. 15 июня советские войска вошли в Литву, а 17 июня — в Эстонию и Латвию.
Литовский президент А. Сметона настаивал на организации сопротивления советским войскам, однако, получив отказ большей части правительства, бежал в Германию. На выборах, состоявшихся 14 июля во всех трёх государствах, победу одержали прокоммунистические силы. В Литве явка составила 95,51%, из которых 99,19% проголосовали за Союз трудового народа.
Вновь избранные парламенты уже 21-22 июля провозгласили создание Эстонской ССР, Латвийской ССР и Литовской ССР и приняли Декларации о вхождении в СССР. 3-6 августа 1940 г., в соответствии с решениями Верховного Совета СССР, эти республики были приняты в состав Советского Союза. Из литовской, латвийской и эстонской армий были сформированы литовский (29-й стрелковый), латвийский (24-й стрелковый) и эстонский (22-й стрелковый) территориальные корпуса, вошедшие в состав ПрибОВО.
В составе каждого корпуса (штатная численность 15 142 человека) имелось по две стрелковых дивизии и корпусные части. Военнослужащие носили свою старую форму, но со знаками различия Красной Армии. Использовалось в корпусах и вооружение бывших прибалтийских армий. К началу Великой Отечественной войны в национальных корпусах ощущался большой некомплект командных кадров, тем не менее, части корпусов участвовали в боях в районе Вильнюса, на реке Шелонь, под Сольцами и Старой Руссой, где понесли тяжелые потери. В августе 1941 года они были расформированы.
После того, как начался процесс переформирования национальных вооруженных сил в стрелковые корпуса Красной Армии, встал вопрос о том, что делать с бронетанковой техникой прибалтийских армий. Специальная комиссия Автобронетанкового управления Красной Армии 29 сентября 1940 г. составила «Краткий доклад по автобронетанковому имуществу Литовской, Латвийской и Эстонской армий».
Весной 1941 г. в Прибалтийском Особом военном округе начал формироваться 12-й механизированный корпус. Помимо прочей техники, в его состав были включена и часть танков балтийских государств, а бронеавтомобили оставили в составе разведывательных подразделений территориальных корпусов.
Итальянские танки Fiat 3000, стоявшие на вооружении Латвийской армии.
Эстонский бронеавтомобиль М1928.
Один из легких танков Vickers-Carden-Lloyd (с 40-мм пушкой), состоявший на вооружении Латвийской армии. Данная машина была доставлена осенью 1940 г. для испытаний на полигон в Кубинку, где и находится до сих пор.
К 22 июня 1941 г. в 12-м механизированном корпусе находилось следующее количество танков бывших государств Прибалтики: в 23-й танковой дивизии — 17 «виккерсов» (латвийских) и 2 танкетки TKS, в 28-й танковой дивизии — 8 «викерсов» (литовских) и в 202-й моторизованной дивизии — 16 «виккерсов» (литовских), 6 «Фиат 3000», 6 «Рено FT-17» и 2 танкетки TKS.
Эстонские танкетки TKS.
Эстонские танкетки в зимнем камуфляже.
Из этого количества с началом войны удалось вывести по тревоге только 6 «виккерсов» в 23-й танковой дивизии, 2 «виккерса» в 28-й танковой дивизии и 6 «виккерсов» в 202-й моторизованной дивизии. Остальные танки были оставлены в парках, так как техническое состояние их оставляло желать лучшего. К 7 июля 1941 г. в 12-м механизированном корпусе оставалось еще 6 танков «виккерс» (по два в каждой дивизии), а остальные потеряны в боях. Последнее упоминание о «виккерсах» удалось найти в документе, датированным 21 июля 1941 г., в котором говорилось, что «на ремонтных базах фронта имеется 2 танка «Виккерс».
«Виккерсы» литовской армии
Помимо 12-го механизированного корпуса, 8 «виккерсов» оставались в составе разведподразделений 29-го (литовского) стрелкового корпуса. Они были потеряны в первые же дни войны.
Что касается бронеавтомобилей прибалтийских государств, то все они были потеряны в боях или из-за технических неисправностей в первые недели войны.
Разгромленная колонна машин 24-го стрелкового корпуса. Июль 1941 г. На переднем плане виден бронеавтомобиль «Остин» 2-й серии на шасси грузовика Форд.
Более яростные сражения развернулись здесь во второй половине Великой Отечественной войны в ходе Шауляйской операции в июле 1944 года.
В составе 1-го Прибалтийского фронта, кроме 6-й гвардейской, 43-й общевойсковой и 3-й воздушной армий и 1-го танкового Инстербургского Краснознаменного корпуса (советский танковый корпус принято приравнивать по боевой мощи к немецкой танковой дивизии), в начале операции (до 16 июля) приняла участие 39-я армия генерал-лейтенанта И.И. Людникова. Противник, понимая стремление советского командования кратчайшим путем выйти к Рижскому заливу, стал срочно отводить в полосу 1-го Прибалтийского фронта все соединения 3-й танковой армии, уцелевшие в предыдущих боях. Закрепившаяся в районе Двинска (Даугавпилса) группировка 16-й армии немцев получила дополнительное усиление.
5 июля 1944 года части 6-й гвардейской и 43-й армии начали наступление в общем направлении на города Свенцяны (Швенчёнис), Каунас. 1-й танковый корпус, продолжая преследование противника, начатое в ходе Полоцкой операции, вышел в район Архемовце, Девяты, Кляусы. Здесь корпусу было приказано остановиться, чтобы к исходу 6 июля привести в порядок материальную часть и быть готовым к выполнению новой задачи.
Танк Т-34 старшего лейтенанта М. Носова. 1-й Прибалтийский фронт.
В 18 часов 7 июля 1944 года приказом командующего 1-м Прибалтийским фронтом генерала армииа И.Х. Баграмяна 1-му танковому корпусу была поставлена задача:
— к утру 8 июля выйти на рубеж железной дороги Двинск — Вильно;
— на участке северо-западнее озер Дзисна и Кретоны обогнать свою пехоту;
— к исходу 8 июля овладеть железнодорожной станцией Утена, в готовности действовать на Поневеж.
Выполняя приказ, 1-й танковый корпус в 24 часа 7 июля начал движение в направлении Утены. К утру 8 июля, преодолев реку Дрисвята, части корпуса встретили яростное сопротивление противника у населенного пункта Видзе. Разведкой было установлено, что оборона противника ведется частями 215-й пехотной дивизии и курсантским полком «Викинг» с 20 танками и самоходными орудиями. Кроме того, на подходящие колонны 44-й мотострелковой и 89-й танковой бригад противник обрушил массированный налет авиации. И здесь судьбу боя решил предпринятый командиром корпуса быстрый и неожиданный маневр. Части корпуса внезапно для противника разделились, обошли Видзе и атаковали с флангов и тыла силами танкового батальона майора А.Т. Удовиченко (впоследствии ему присвоено звание Героя Советского Союза). Противник не успел перегруппироваться и оказать сопротивление.
К 7 часам 9 июля корпус овладел Видзе. В этом бою противник потерял около двухсот солдат и офицеров убитыми, шестнадцать — пленными. Были уничтожены три самоходных артиллерийских установки, двенадцать орудий разного калибра, двадцать пулеметов, двадцать шесть автомашин. Один склад с боеприпасами был сожжен, другой захвачен. Остатки разбитых частей противника отошли в северо-западном направлении. Наши части потеряли одиннадцать человек убитыми и пятьдесят ранеными.
В 11 часов 9 июля части переправились через реку Дзисна. К этому времени общее продвижение частей корпуса в направлении, указанном в приказе от 7 июля, составило 100–115 км. Ожесточенные бои в районе Видзе не позволили корпусу в установленный срок овладеть железнодорожной станцией Утена, что вызвало недовольство командующего войсками 1-го Прибалтийского фронта. Он считал, что корпус не должен был ввязываться в бой в районе Видзе.
Атакует 24-й танковый полк 46-й мехбригады, 1-й Прибалтийский фронт.
9 июля к станции Утена прорвались части 92-го стрелкового корпуса генерала Н.Б. Ибянского и 204-й стрелковой дивизии полковника К.М. Байдака. Совместно с литовским партизанским отрядом «Аудра» («Буря») под командованием П.К. Кутки они перерезали железную дорогу Двинск — Вильно и овладели Утеной.
179-я стрелковая Витебская Краснознамённая дивизия, сформированная на базе 1-й пехотной дивизии Литовской армии, после тяжёлых боев у города Глубокое медленно продвигалась к Утене.
Неожиданно части 1-го танкового корпуса были остановлены по приказу командующего 1-м Прибалтийским фронтом. Корпус был перенацелен с западного, поневежского, направления на северное, двинское, для поддержки правого соседа — 2-го Прибалтийского фронта генерала армии А.И. Ерёменко.
В 20 часов 9 июля 1-й танковый корпус получил приказ:
— к утру 10 июля овладеть населенным пунктом Зарасай;
— в дальнейшем захватить переправы через реку Зап. Двина у Двинска и мотопехотой овладеть городом Двинск.
В ночь на 10 июля корпус начал наступление в заданном направлении.
Погрузка боеприпасов в танк Т-34. 1-й Прибалтийский фронт, лето 1944.
Тем временем, немцы начинают готовить контрудар. К часу ночи 10 июля 1944 года в распоряжение II армейского корпуса (правый фланг 16-й армии группы армий "Север") прибывают роты 502-го батальона тяжелых танков, потеряв по дороге 8 "Тигров" из-за механических поломок.
В 4.00 3-я рота с девятью боеготовыми "Тиграми" переправилась по усиленному дорожному мосту и достигла Даугайляя около 6 часов. 2-я рота, в которой было только пять исправных "Тигров", оставалась в Дегуце, охраняла дорожный мост и занималась танками, поломанными за день до этого. 2-я рота также получила задачу, используя полугусеничные машины разведывательного взвода, произвести разведку противника. Установив контакт с 1-м батальоном 377-го гренадерского полка (у которого была задача на участке 225-й пехотной дивизии охранять дорогу Дюнабург -- Кауен у Даугайляя), 3-я рота атаковала Гарняй и заняла высоту 216 в 2 километрах к юго-западу.
Продолжая продвигаться вперед по узкой полосе местности, на которой иногда попадались отдельные участки леса, рота вновь завязала бой с сильными противотанковыми подразделениями и пехотой, которые оказывали упорное сопротивление, используя средства ближнего боя. Были подбиты два танка в результате попадания в башню (командирскую башенку и пушку) из противотанкового орудия. Дальнейшее продвижение роты привело бы только к тяжелым потерям и не могло привести к быстрому выполнению задачи. Рота получила приказ сразу после полудня внезапно прекратить боевые действия у Гарняя и установить контакт с 305-м гренадерским полком. Вместе с полком затем следовало выдвинуться без промедления к Пилконяю с северо-востока.
Незадолго до 13 часов батальон получил приказ для 2-й роты в Дегуце выдвинуться вдоль дороги Дюнабург -- Кауен через Даугайляй, а затем далее следовать до Утены. Она должна была поддержать атаку пехотного полка 225-й пехотной дивизии. Но в 14.00 был получен приказ, отменяющий предыдущий. 225-я пехотная дивизия, которая атаковала Утену своими подразделениями с утра, внезапно прекратила боевые действия. Дивизия получила приказ от группы армий "Центр" как можно скорее прибыть в Вилкомир, но не ввязываться в бой. 2-я рота, которая уже была готова к атаке семью "тиграми", была остановлена, и ей было приказано вернуться на свою прежнюю позицию в Дегуце для охраны и усиления только что образованной оборонительной позиции 205-й пехотной дивизии.
В 18.30, пополнив боеприпасы, 3-я рота двинулась на юго-запад от Кателяя (через Бринклискес) вместе с 335-м гренадерским полком. Роту "Тигров" сопровождали лишь незначительные силы пехоты (80 человек) и самоходные орудия. Атака роты заглохла у высоты 188, где противник вновь стал оказывать упорное сопротивление силами пехоты и противотанковых орудий. Когда стемнело, атаку пришлось остановить на достигнутом рубеже, потому что только два "Тигра" из оставшихся семи все еще были способны вести бой. Пять машин поломались из-за больших нагрузок на двигатели, полуденного зноя и длительного марша по дороге в предыдущий день. Пехота, которая была направлена для взаимодействия с ротой, с большим трудом была подтянута на позицию на высоте 181 (для обеспечения безопасности в ночное время).
Для того чтобы сменить 3-ю роту и вызволить пять "Тигров", которые вышли из строя из-за поломок, 2-я рота была подтянута в Кателяй из Дегуце. Из этих танков только два "Тигра" достигли цели вскоре после полуночи. Остальные сломались по дороге.
11 июля, опасаясь охвата с правого края, немцы начали отступать...
27 июля 1944 года совместными усилиями 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов был освобожден город Двинск. Одновременно войска 2-го Прибалтийского фронта освободили город Режицу (Резекне). На этом выполнение задачи Режицко-Двинской операции было успешно завершено. В этот же день войска 51-й армии генерал-лейтенанта Я.Г. Крейзера, переданной из резерва Ставки в распоряжение 1-го Прибалтийского фронта, и 3-го гвардейского механизированного корпуса генерал-лейтенанта танковых войск В.Т. Обухова, переброшенного сюда с 3-го Белорусского фронта, овладели важным узлом обороны противника городом Шяуляй.
1-й Прибалтийский фронт, 1944 год.
30 июля 8-й гвардейской механизированной бригадой полковника С.Д. Кремера 3-го гвардейского мехкорпуса был освобожден город Тукумс. В этот же день передовой отряд этой бригады под командованием капитана В.Н. Смотрова вышел к Рижскому заливу. С выходом наших войск к Балтийскому морю последние сухопутные коммуникации, связывающие группу армий «Север» с остальными силами вермахта, были прерваны.
31 июля Шяуляйская операция была завершена. В результате этой операции войска 1-го Прибалтийского фронта продвинулись от ста до четырехсот километров, освободили значительную часть территории Латвии и Литвы и отрезали группу армий «Север» от Восточной Пруссии.
Здесь, в боях под Утеной, пал смертью храбрых капитан Н.М. Плахотный, командовавший 3-й батареей 569-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 17-й истребительно-противотанковой бригады 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта.
Стремясь любой ценой остановить натиск наших войск, враг предпринимал многочисленные контратаки. Против немецкого танкового клина в полосе наступления 43-й армии у села Сервиджай развернулся 569-й ИПТАП.
Подпустив врага поближе, артиллеристы Плахотного открыли поражающий огонь в упор. Потеряв несколько танков, враг откатился. Почти сразу началась вторая атака, за ней третья. Бойцы не отступали ни на шаг. Перед батареей горели свыше 10 танков, из которых 2 уничтожил лично командир, заменивший погибшего наводчика, валялось 150 трупов солдат и офицеров.
Получивший подкрепление враг начал четвертую атаку. Hа батарее Плахотного два орудия были уже уничтожены вместе с расчетами, к остальным почти не осталось снарядов, многие бойцы погибли или получили ранения. Был ранен и сам командир. Расстреляв по наступавшим танкам снаряды, капитан Плахотный организовал круговую оборону и вступил в рукопашную схватку с превосходящими силами врага. В этом бою он уничтожил несколько фашистов. Однако сам был тяжело ранен и без сознания захвачен в плен. Наступление на участке было сорвано, германские войска отошли к своим позициям. Когда немцы откатились обратно, они уволокли отважного командира с собой. Гитлеровцы подвергли его зверским пыткам, переломав ему все рёбра. Капитан Николай Плахотный погиб, не ответив ни на один вопрос врагов.
За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом мужество и героизм, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года капитану Плахотному Николаю Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Похоронен герой был в городе Утена, на могиле впоследствии установили обелиск. Его именем была названа улица в этом городе, сейчас она переименована новыми властями Литвы. Сохранился ли обелиск - неизвестно.
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
10:46
Короткий боевой путь Т-35
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
11.01.2012
в 14:57
Пишет
TrashTank
:
Каждый Т-35 обошелся казне в 560-603 тысячи рублей... чтоб немецким солдатам было на фоне чего сфотографироваться.
10.01.2012
в 12:35
Пишет
Ярик
:
URL записи
Информация к размышлению
Тяжелый пятибашенный танк Т-35 был разработан в СССР в 1931-32 годах инженерами специализированного КБ под общим руководством Н. В. Барыкова под впечатлением от британского опытного танка A1E1 «Independent», созданного фирмой «Виккерс» в 1926 году.
В отличие от английского прототипа, оснащенного четырьмя пулеметными башнями, сгруппированными вокруг главной башни кругового обстрела с 47-мм пушкой, советский танк имел 76-мм короткоствольное орудие в главной башне, две противотанковые 45-мм пушки в малых башнях, спаренные с пулеметами, и еще две только с 7,62-мм пулеметом ДТ-29. Кроме того, в лобовой части главной башни в автономной шаровой установке и в кормовой нише на бугельной установке было по пулемету и еще один мог быть установлен на башне на зенитной турели (таким образом, общее количество пулеметов доводилось до семи).
Танк Т-35-1 на испытаниях. Август 1932 года. От серийного образца отличается вооружением (76-мм пушка ПС-3 и две 37-мм пушки ПС-2, их создатель П.Н. Сячинтов в 1936 г. был обвинен в шпионаже и дальнейшая работа над этими артсистемами прекратилась), конструкцией ходовой части (двигатель карбюраторный М-6) и главной башней (напоминающей башню танка "Индепендент").
Танк Т-35-1 был выпущен в единственном экземпляре, также как и Т-35-2. В серию же пошел танк Т-35А. Всего их было выпущено 53 штуки мелкими партиями с 1933 по 1938 год. В 1939 году было произведено еще 6 машин с коническими башнями. Таким образом, общее количество Т-35 составило 61 танк, причем РККА постоянно эксплуатировало в строевых частях не более 50-52 из них.
В главной — верхней — башне, унифицированной с башней танка Т-28, находились три члена экипажа: командир танка (он же наводчик), пулеметчик и сзади — радист (он же заряжающий). В двух башнях с 45-мм пушками размещаются по два члена экипажа—наводчик и пулеметчик: в пулеметных башнях — по одному стрелку. Главная башня отгораживалась от остальной части боевого отделения перегородкой. Передние и задние башни попарно сообщались между собой.
Карбюраторный двенадцатицилиндровый V-образный двигатель М-17 жидкостного охлаждения, установленный в задней части корпуса, развивал мощность 500 л. с. при 1450 об/мин и позволял танку двигаться с максимальной скоростью 30 км/ч, а на местности — порядка 12 км/ч. Топливные баки емкостью 910 л обеспечивали запас хода по шоссе до 150 км. Двигатель соединялся через главный фрикцион с механической пятискоростной коробкой передач. В качестве механизма поворота использовались бортовые фрикционы с ленточными тормозами.
Гусеничный движитель состоял из восьми (на каждую сторону) обрезиненных опорных катков малого диаметра, шести поддерживающих катков с резиновыми шинами, направляющих колес с винтовым механизмом натяжения гусениц, ведущих колес (задних) со съемными зубчатыми венцами и мелкозвенчатых гусеничных цепей со скелетообразными траками и открытым шарниром. Траки соединялись пальцами, стопорящимися с помощью шплинтов. Между направляющими колесами и передними опорными катками были установлены натяжные ролики, предотвращавшие прогибы передних ветвей гусениц при преодолении вертикальных препятствий.
Подвеска — блокированная, по два катка в тележке; подрессоривание — двумя спиральными пружинами. Ходовая часть закрыта 10-мм броневыми экранами. Танк преодолевал подъемы крутизной до 36°, рвы шириной до 4 м, вертикальные стенки высотой 1,2 м, брод глубиной 1,2 м. Удельное давление на грунт составляло 0,78 кг/см2. В то же время большое значение отношения длины танка к его ширине (больше 3) неблагоприятно сказывалось на его маневренности.
Бронирование противопульное - стальная катаная гомогенная броня толщиной 20 мм (низ лобовой части корпуса, борта, корма). Броневая защита башен — 25-30 мм. Для входа и выхода из танка механик-водитель располагал люком в крыше корпуса, над своим местом, но открыть его для выхода мог лишь в том случае, если левая передняя пулемётная башня была бы развёрнута оружием «лево на борт». Таким образом, при повреждении пулемётной башни самостоятельное покидание механиком-водителем машины становилось невозможным. Главная башня имела пьедестал в форме неправильного шестигранника — так называемый «шестигран», по бокам которого располагались ящики для приборов дымопуска. Позади кормовых башен имелись воздухозаборные жалюзи, прикрытые броневыми экранами, и люк доступа к двигателю. Позади люка располагался глушитель. В верхнем кормовом листе танка имелось круглое отверстие для установки вентилятора, прикрывавшееся съёмным бронеколпаком с жалюзи.
На танке имелась радиостанция 71-ТК-1 с поручневой антенной вокруг главной башни, телефонное переговорное устройство на семь абонентов и система дымопуска. Электрооборудование было выполнено по однопроводной схеме, напряжение сети — 12В.
Танк Т-35 выпускался несколькими мелкими сериями. В процессе производства в его конструкцию неоднократно вносились изменения. В 1937 году увеличили толщину брони верхнего и нижнего лобовых и бортовых листов, кормы и башен с 20 до 23 мм; мощность двигателя повысили до 580 л. с., масса танка возросла до 52 т, а затем до 55 т. Число членов экипажа колебалось от 11 до 9 человек. Последняя партия из шести машин, выпущенных в 1938—1939 годах, имела башни конической формы, измененную конструкцию бортовых экранов, улучшенные уплотнения корпуса. Были также усилены элементы подвески и заменены пушки.
Танк Т-35 образца 1933 года: 1 — жалюзи двигателя, 2 — поддерживающий каток, 3 — пулемет ДТ, 4 — перископические приборы, 5 — 76,2-мм пушка ПС-3, 6 — рым, 7 — ленивец, 8 — натяжной ролик, 9 — домкрат, 10—опорный каток, 11 — броневой экран, 12 — коромысло подвески, 13 — ведущее колесо, 14 — командирский люк, 15—запасной ролик, 16 — кронштейн, 17— башенные люки, 18 — посадочный и смотровой люки механика-водителя, 19 — фара (закрыта кожухом), 20— 45-мм пушка, 21 — поручневая антенна, 22 — ввод поручневой антенны, 23 — запасные траки, 24 — буксирная серьга, 25 — прожектора (устанавливались на части машин). На виде сверху передняя пулеметная башня условно развернута на 90°
Т-35 образца 1939 года
Т-35 предназначался для поддержки пехоты и качественного усиления стрелковых и танковых соединений при прорыве сильно укреплённых позиций противника. Т-35 является единственным в мире пятибашенным танком, выпускавшимся серийно, и самым мощным танком Красной Армии 1930-х годов.
С 1933 года танки Т-35 поступали на вооружение 5-й тяжёлой танковой бригады (ттбр) РККА, с 1936 года выделенной вместе с остальными ттбр в состав резерва Главного Командования. До 1941 года Т-35 ни в каких боевых действиях не участвовали, однако ограниченно применялись в ходе манёвров и учений и часто использовались в военных парадах.
Т-35 принимали участие в боевых действиях начального этапа Великой Отечественной войны в составе 34-й танковой дивизии Киевского ОВО, однако очень быстро были потеряны, в основном — из-за технических неисправностей (лишь семь танков было потеряно в бою).
Львиная доля Т-35 была потеряна во время длительных маршей – начало лета 1941 года на территории Украины и Белоруссии выдалось очень жарким. Двигатели М-17Т на танках стояли далеко не новые и максимальный запас хода в 200 км вовсе не означал, что Т-35 сможет пройти их сразу. Тяжелые танки были для этого совершенно не предназначены, ведь в начале их появления планировалась такая схема: доставка Т-35 к линии фронта (на эшелонах) – выдвижение к переднему краю своим ходом – атака – отход или закрепление на занятых рубежах. В июне 1941 года получилось всё с точностью до наоборот – танковым полкам с 24 по 30 июня самим пришлось буквально гоняться за постоянно меняющимся фронтом.
Первые потери Т-35 понесли сразу после выхода из Грудека (он же Городок). В течении 24-го июня, едва пройдя 50 км, пришлось оставить 17 танков, из которых большая часть догнать своих уже не смогла. Далее потери 67-го и 68-го танковых полков только увеличивались, при том что в бой они ещё не вступали.
Первая боевая задача была получена вечером того же дня, после 115-км марша. Экипажам Т-35 предстояло поддержать контратаку сил 4-го мехкорпуса, но выдвинуться на позиции своевременно они не смогли. Пока в штабах решали, куда направить тяжелые танки, прошло ещё три дня, в течении которых немцы продвинулись вперед более чем на 100 км. Образовался “слоеный пирог”, где сплошной линии фронта не существовало. Пока одни танковые части наносили удар в тыл немцев, другие пытались пробиться к своим. Тактически проиграв битву в треугольнике Ровно-Броды-Луцк советское командование по-прежнему располагало значительными силами, которые было решено бросить в бой. Жестокое сражение разыгралось к востоку от Львова, где 29-го июня немцам пришлось оставить несколько населенных пунктов при тяжелых потерях в технике и живой силе. Исходя из сохранившихся сведений, командование 8-го мехкорпуса решило помочь удержать позиции на флангах 7-й мотострелковой дивизии и направило танковую группу в район поселков Верба-Птичье. Сколько именно было отправлено танков, остается пока неизвестным, но то, что среди них были четыре Т-35 – это установленный факт. Группа выдвигалась из Вербы по шоссейной дороге и попала под обстрел с левого фланга.
Даже в 1941 году бронирование танков Т-35 раннего выпуска (без дополнительной лобовой брони) вполне выдерживало обстрел со средних и дальних дистанций из основного немецкого противотанкового орудия PaK35/36 - 25-мм броня башни держала попадания из 37-мм немецкой “колотушки”, пока Т-35 не приблизился на расстояние эффективного огня ПТО.
Этот Т-35А шел 30-го июня первым в колонне и продвинулся дальше всех, почти дойдя до села Птичье.
Танк Т-35А уничтоженный взрывчаткой на дороге Птичье-Верба 30-го июня 1941 г.
Танк Т-35А разрушенный сильным внутренним взрывом во время боя 30-го июня у села Верба.
Об остальных Т-35, погибших в бою, информации сохранилось крайне мало. Из достоверных свидетельств есть только рапорт командующему 8-м мехкорпусом.
«№399-48 - 30.6. — район Белокаменки, подбит при отходе и сгорел» (в этом районе оказалось два Т-35, но только один участвовал в бою, очевидно пытаясь прикрыть отход своих войск – танк буквально изрешетили снарядами ПТО, добившись сквозных пробитий брони корпуса и главной башни)
«№148-39 — 30.6. — район Вербы, подбит и сгорел»
«№339-68 — 30.6. — авария бортового фрикциона, подбит снарядом и сгорел под Бродами» (один из снарядов попал в подбашенную коробку и частично её разрушил)
Из интервью с гвардии старшим лейтенантом запаса Василием Викентьевичем Сазоновым:
«"Войну я встретил башнером передней артиллерийской башни танка Т-35. Этому танку не везет в наших книжках. Все его ругают, на чем свет стоит. Да, конечно, есть за что ругать его, но не так же.
читать дальше
Во-первых, почему-то говорят о глупости многобашенной компоновки, о том, что командиру тяжело, дескать, управлять всем многочисленным вооружением танка в бою. Конечно, тяжело. А разве легко управлять каждым танком роты командиру роты? А без радиостанций это вообще невозможно. А чтобы вдобавок каждой башней каждого танка-то. Глупо? А что же этого от командира Т-35 требовать? А ведь Т-35 и есть танковая рота только на двух гусеницах. Непривычно тебе это слышать? А нас перед войной в училище именно так и учили, что средний танк - взвод легких, а тяжелый - даже рота, но с одним мотором и на одной паре гусениц. Потому и по званиям командир у легкого "помкомвзвод", среднего - "комвзвод", а у тяжелого - "комроты". Вот командир (а у нас он вообще в звании капитана был - со "шпалой" в петлице) и давал нам, командирам башен задания вроде тех, что комвзвод дает командирам танков. А уж по кому и как стрелять в первую голову решали мы сами, башнеры. Или командир по ТПУ когда мог, подсказывал. А я, кстати, лейтенантом тогда был, хотя только башней руководил. Командовал, как будто бы танком БТ или Т-26 и сам частенько решал по кому и когда в моем секторе стрельбы огонь открывать.
Например, у меня было задание номер один. Если впереди по ходу или в секторе обстрела моей башни вдруг появлялся вражеский танк - я должен был подбить его в первую голову. То же, если я видел противотанковую пушку - огонь по ней. А насчет пехоты или ДЗОТ какого-то я уже должен был сперва доложить командиру и получить указания от него. Если же командир был недоступен (ТПУ сломан) - я должен был осуществить наводку на вражескую пехоту пулеметчика-механика в башне номер 3, или сам стрелять из пулемета, а в амбразуру ДЗОТ из своей пушки огонь открывать, но только осколочным. Только в крайнем случае я мог действовать по пехоте своей "сорокапяткой". Не приветствовалось это.
Второе ихнее заблуждение - это пишут, что слабая броня у Т-35 была. Тоже ерунда на постном масле. Насколько помню, ни один из наших "рябышевских", что на Т-35 до боя доехал, не говорил о пробитой лобовой броне. Вообще о пробитой броне только Сашок Мордвин рассказывал. И ту пробили у него где-то под башней какой-то болванкой, а не "тридцатисеми".
Ну да ладно. Господь с ними, знатоками, что танки не знают. Послушай, что помню, как у нас первые дни войны складывались.
Ночью 22 июня танки нашей 34-й дивизии вывели по тревоге из Садовой Вишни. Это точно. Но вышли не все, несколько машин осталось в ремонте. У них, помнится, мы забрали патроны, возимый ЗИП и пошли на Перемышль. Не доходя примерно с полпути, повернули нас на Восток, а 23-го опять кинули на Запад, а там - Львов. Первые два дня шли медленно. Метались из стороны в сторону и все кого-то ждали - то отставших и заблудившихся, то сломавшихся и ставших на ремонт. Но числа 25-го вышел приказ: "отставших не ждать", так как мы нигде не успевали сосредоточиться во время. Ну и сразу пошли быстрее, и терять начали танки свои. Все шутили, что воевать не чем будет. До немца доедем, а танки все в ремонте. Так и вышло.
В первый день бросили, как говорили штук двадцать танков на дорогах. Ремонтники должны были их чинить, но это было благое пожелание. У них ничего толком не было, даже тягачей. А много ли начинишь на "полуторке" с ящиком гаечных ключей и пайкой медью? Сомневаюсь. На другой день ни один исправленный танк нас так и не догнал, а кинули мы еще с десяток. Ну, а к концу третьего дня "пятибашенных осталось всего ничего.
Наш последний бой был глупым. Сперва стреляли из главных башен через речку по какому-то хутору за Ситно, а потом с остатками пехоты атаковали его. Участвовали в той атаке с полсотни Вань пехоцких, три "тридцать пятых" и четыре не то БТ, не то "двадцать шестых", уже не помню. Пехота, конечно, отстала сразу, как немецкие пули запели. Про свою артиллерию я совсем молчу. Та без снарядов и тракторов у нас застряла еще третьего дня как. Правда, танков немецких мы вообще там не видали, только слухи о них ходили - про "рейнметаллы" там, про "круппы" разные, один другого страшнее. Но в бою я немецких танков пока не видел, да и пехоты ихней вроде не много там было.
Пошли мы в атаку на хутор, а по нас слева немецкая пушка огонь открыла. Я башню туда довернул - глядел, глядел, ничего не вижу! По башне - бумм! А из башни не высунешься. Пули, как горох обсыпают, да и нельзя в бою-то. У тебя главной башней шкуру с башки сорвет к шуту, а может и башку оторвет. Вот и гляжу себе в перископ - ничего не вижу, только окопы немецкие. А по нас опять: "Бум! Бум!!" Немецкие снарядики долбят через 5 секунд каждый, и уже не только в левый борт, но и в мою башню прилетают. Вот увидел вспышку. Ну и навел туда, открыл огонь - снарядов десять отправил. Кажется, попал, а может и нет. По нас опять долбят. Не дошли мы до хуторка метров с полсотни -гусеницу нам оборвало. Что делать? Покидать танк? Вроде ни к чему. Стреляем во все стороны из всего, что есть! А опять ничего не вижу. Стреляю в белый свет, пока снаряды есть. Наши уж уползли дальше. А нам стало еще хуже - долбят со всех сторон. Мотор заглох, пушку заклинило, главная башня не вертится. Тут показались немецкие солдаты. Бегут к танку с какими-то ящиками, а я по ним стрелять могу только с "нагана".
Понял, что драпать пора. Выполз из башни, спрыгнул с высоты на дорогу. Хорошо, что пулемет ихний замолчал. Мой заряжающий за мной сиганул, ногу подвернул. Я его в яму придорожную стащил за собой. За нами моторист увязался. Стали отползать, тут наш танк и ахнул. Это немцы его толом рванули. А мы канавой отползли к реке.
Потом к нам приблудились еще трое - экипаж Т-26. С ними мы и отошли обратно к Ситно, но своих там нашли только с десяток человек - остатки разных экипажей. Из "тридцать пятых" четверо и все из разных машин. Одного рванули, как и нас, один подорвался на мине, один сгорел сам. С ними из окружения мы и вышли спустя пять дней. Вот так закончилось для меня танковое сражение под Дубно. А больше я "тридцать пятых" в боях не видел. Считаю, что могли они нормально воевать в сорок первом. Танки могли. Танкисты - нет еще».
Максим Коломиец, Михаил Свирин. Тяжелый танк Т-35. Сухопутный дредноут Красной Армии.
еще фото
Танк с поздними цилиндрическими башнями, на левом бортовом экране и на корме надписи на немецком: "Keine scharfe Munition verwenden!" ("Боевые припасы не использовать!").
Танк №196-96, выпущен в 1937 году, оставлен на дороге на Золочев-Тернополь у северо-западного въезда в село Загробела на западной окраине Тернополя: «Поломаны бортовые передачи. Оставлен экипажем 2.7. под Тарнополем. Вооружение с машины не снято».
Танк выпуска конца 1935 - начала 1936 года, оставлен на дороге Львов-Буск неподалеку от села Жидатичи Пустомытовского района Львовской области.
Танк с цилиндрическими башнями, дополнительное бронирование пулеметных башен. Люк механика водителя поздний, частично разобран (октябрь 1941).
Танк с цилиндрическими башнями, вероятное время выпуска 1937 - начало 1938 года, брошен где-то восточнее Львова.
Танк с цилиндрическими башнями, дополнительное бронирование на пулеметных башнях.
Танк с цилиндрическими башнями, глушитель поздний, дополнительного бронирования на пулеметных башнях нет. Вероятное время выпуска 1937 - начало 1938 года.
Танк с цилиндрическими башнями, главная башня раннего типа. Вероятные годы выпуска - 1935-1936, с последующей модернизацией. Оставлен в 2 км к северо-востоку от села Новый Ярычев Каменка-Бугского района Львовской области, на дороге на город Буск. Возможно, это машина №288-14 «танк пропал без вести вместе с экипажем в районе села Запить. 28.6.» или №339-80 «машины потерпели аварию. Поломка трансмиссии и бортовых передач. Машины оставлены 30.6. при отходе частей».
Танк №200-5 выпуска 1938 года. Машина брошена на дороге Сасов-Золочев, в 1,5 км от села Елиховичи в сторону Сасова (Золочевский район Львовской области) «3.7.41 г. потерпела авар. кор. пер. пер. сожжена тормозная лента, приведена в негодность, вооружение снято в р-не Злочев».
Танк №537-70 выпуска 1936 года. Оставлен на дороге Ожидов-Олеско в 1,5 км западнее села Иосифовка «30.6.41 Потерп. авар. кор. пер. пер. и полетели балки левой тормозной ленты в р-не Ожидов-Олеско. Приведен в негодность, вооружение снято».
Танк №183-3 выпуска 1936 года. Брошен у села Белый Камень Золочевского района Львовской области. «Авария двигателя. Танк оставлен экипажем в Бело-Каменке 30.6. Вооружение и боеприпасы с машины сняты и закопаны».
Танк с цилиндрическими башнями, выпущен в 1936-1938 годах. Оставлен на дороге Сасов - Колтов, 5 километров на восток от Сасова, между Хмелевой и Рудой-Колтовской Золочевского района Львовской области. Возможно, это один из танков 68-го танкового полка, числящихся потерянными 30 июня без указания места.
Танк №148-30 выпуска 1934 года. Остался стоять где-то на юго-западной окраине города Харькова осенью 41-го года.
Танк с цилиндрическими башнями, пулеметные башни без усиления, возможный год выпуска - 1936. Танк стоял на улице Ворошилова г. Харьков. Здесь же располагался штаб 216-й стрелковой дивизии. Именно из него командир дивизии полковник Д.Ф. Макшанов руководил действиями своего соединения по обороне города. Согласно немецкому описанию боевых действий, именно в этом районе в ходе наступления 229-го пехотного полка 101-й легкопехотной дивизии был встречен и подорван неподвижный танк с экипажем. Скорее всего, это танк №537-90.
Танк с цилиндрическими башнями, пулеметные башни без дополнительного бронирования, возможный год выпуска - 1936. Один из трех Т-35, принимавших участие в обороне Харькова в октябре 1941 года. Танк оставлен на восточной окраине города, возле опытной сельхозстанции, где проспект Сталина переходил в Чугуевское шоссе. Здесь проходил последний рубеж советской обороны в черте Харькова. Скорее всего, это танк №220-28.
Танк с коническими башнями, выпущен в мае-июле 1939 года. Брошен севернее села Лопушное Кременецкого района Тернопольской области, на дороге на Почаев. Это машина 67-го танкового полка №744-66: «Сожжен главный и бортовые фрикционы 9.7.41. Приведена в негодность, вооружение снято».
Танк №715-62, выпущен в 1936 году, вероятно, проходил капитальный ремонт в начале 1939 года . На танке установлена зенитная турель. Оставлен в ожидании ремонта в г. Львове на улице Залызничной (Железнодорожной) возле парка и казарм 15 танкового полка и рембазы №82 КОВО. «Поломка первичного привода вентилятора, сгорели доритовые соединения в моторе. Стреляющие механизмы пушек закопаны, пулеметы сняты. Танк оставлен экипажем 29.6. в Львове». Летом 1941 года был отправлен на полигон в Куммерсдорфе, во время Берлинской битвы весной 1945 года этот Т-35 вошел в состав танкового батальона, сформированного немцами из трофейной техники, находившейся на полигоне. Т-35 попал в “группу Рихтера” и был установлен на одной из берлинских улиц в качестве неподвижной бронированной огневой точки. Как он окончил свою долгую карьеру, точно не известно. Большинство источников сходится во мнении, что последний “боевой” Т-35 был сожжен советскими солдатами штурмовавшими Берлин.
Танк №988-15, год выпуска - 1937. Оставлен в г. Золочев Львовской области, возле дома 26 по улице Сечевых стрельцов, возле военного городка, который в 1941 году служил одним из мест дислокации 10-й танковой дивизии. «Заклинение коробки перемены передач, сломана шестерня 1-й и задней передачи. Машина оставлена в Злочев 1.7. Вооружение, оптика и боеприпасы с машины сняты и сданы в склад воинской части г.Злочев».
Танк №234-42 с коническими башнями и подбашенной коробкой с вертикальными стенками, выпущен в конце 1938 года. Машина 67-го танкового полка, брошена на центральной улице села Запытов Каменка-Бугского района Львовской области. «3.7.41 г. гор. Запытов. Потерпела аварию, лопнул цилиндр и сожжен главный фрикцион. Приведена в негодность. Вооружение снято».
Танк с цилиндрическими башнями позднего типа был оставлен в парке 68-го танкового полка в Судовой Вишне. По всей видимости, до Первой мировой войны в городе находились казармы австрийской кавалерийской части, которые в 1941 году использовались 68-м танковым полком.
Город Судовая Вишня, (Мостиский район Львовской области), парк 68-го танкового полка. Из акта о потерях матчасти 68-го танкового полка известно, что: "Т-35 №0200-4, 196-94, 148-50 - оставлены при производстве среднего ремонта в Сандовой-Вишне. Вооружение и оптика с машин сняты. Машины по приказанию заместителя командира полка по строевой части майора Шорина при отходе частей 24.6.41 г. были взорваны." Танк с цилиндрическими башнями, главная башня раннего типа, предположительно, №148-50 выпуска 1934 года.
Город Городок (центр Городокского района Львовской области), парк 67-го танкового полка. "№220-27, 537-80 - потерпели аварию (поломка бортовой передачи и коробка перемены передач) в районе Грудек-Ягелонский. 24.6.41 г. машины оставлены на месте" (Оба танка выпущены в 1936 году) .
Согласно документам, все Т-35 67-го танкового полка были оставлены в Городке при отходе: "Т-35 №744-64, 196-95, 330-75 находились в среднем ремонте в г. Городок. Приведены в негодность, вооружение снято."
Танк №339-75, выпущен в 1935 году, проходил ремонт в Харькове в 1938 году или позже. Оставлен в среднем ремонте в парке 67-го танкового полка в г. Городке.
Танк №744-64 с коническими башнями и наклонными стенками подбашенной коробки, выпущенный в 1939 году. Оставлен в в среднем ремонте в парке 67-го танкового полка в г. Городке.
Танк с коническими башнями и подбашенной коробкой с вертикальными стенками оставлен возле КПП воинской части на южной стороне Львовской улицы г.Городок, (центр Городокского района Львовской области). Вероятно, это расположение 67-го танкового полка 34-й танковой дивизии, в состав которого входил этот танк. Это машина 67-го танкового полка №744-62. «Получила повреждения, сорвана огранка бортовых лент и сожжен бортовой фрикцион в р-не Городок. Снаряды все расстреляны, машина приведена в негодность. Вооружение снято». Командир машины - Тараненко.
Танк с цилиндрическими башнями, главная башня позднего типа, пулеметные башни без усиления. Вероятные годы выпуска 1937 - начало 1938. Брошен в г.Городок на улице Львовская (участок дороги Перемышль-Львов в черте города) напротив двухэтажного кирпичного дома со звездой - вероятно, дома комсостава. В 150-200 м за ним был оставлен танк №744-62.
Танк №234-35. Вероятно, машина из 34-й танковой дивизии «Опрокинулась в реку вверх гусеницами в районе с. Ивашковцы и приведена в негодность. 30.6.41» Командир танка - Огнев. В Тернопольской области сравнительно недалеко друг от друга есть села Иванковцы (Зборовский район) и Ивашковцы (Збаражский район).
Машина 68-го танкового полка №288-14 выпуска 1935 года «упала с моста, опрокинулась и сгорела вместе с экипажем 29.6. в районе Львова.»
Танк №744-67 с коническими башнями и наклонной подбашенной коробкой, выпущен в мае-июле 1939 года. Оставлен на восточном выезде из Ожидова Бусского района Львовской области в сторону села Олеско, у сельского кладбища. «2.7.41 потерп. аварию. Лопнул коленчатый вал двигателя в р-не гор. Ожидив. Приведена в негодность. Вооружения снято». Судя по серийному номеру, это последний выпущенный Т-35.
По материалам сайта t35incombat.narod.ru
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
10:44
Бронь Панцерна. 1939 год. Продолжение.
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
05.09.2011
в 20:36
Пишет
TrashTank
:
Польские танки в боях сентября 1939 г.
Рассмотрим теперь, как именно были организованы в польской армии ее скудные бронесредства, и чуть более подробно проследим их боевой путь.
1-й батальон легких танков.
В составе 49 танков 7ТР мобилизован 25 августа в Варшаве.
Смотр танков 7ТР в Варшаве
читать дальше
Структура польского батальона легких танков (Batalion czolgow lekkich):
Штаб - Штабное отделение с посыльными мотоциклами; специальный взвод (отделение регулировщиков движения с 4 ручными пулеметами и отделение саперов); взвод связи (отделение радистов, телефонная служба, воздушные делегаты связи); взвод ПВО (4 пулемета ПВО); медицинская служба; служба квартирмейстера. Всего: 1 танк 7ТР, 3 автомобиля, 3 авторадиостанции, 1 фургон телефонного оборудования, 3 фургона, 1 грузовик, 4 пикапа, санитарная машина, 14 мотоциклов, 4 пулемета ПВО, 8 офицеров, 36 подофицеров (non-commissioned officer), 61 рядовой.
Три танковые роты - штабные подразделения, танк командира роты, 3 боевых взвода (по 5 танков в каждом) с ремонтными службами, отделение снабжения. Всего: 16 танков, 1 легковой автомобиль, 2 бронеавтомобиля wz.34 , 4 мотоцикла, 3 топливных трейлера, полевая кухня; 4 офицера, 30 подофицеров, 49 рядовых.
Рота обеспечения - технический взвод, взвод снабжения (2 пулемета), и запасные экипажи. Всего: 1 автомобиль, 25 грузовиков, 2 автомобиля технических, 4 наливника, 3 трактора-эвакуатора С7Р с трейлерами, 3 топливных трейлера, полевая кухня, трейлер- генератор, 2 пулемета; 2 офицера, 29 подофицеров, 77 рядовых.
Личный состав батальона: 462 человека (включая 22 офицеров).
4 сентября батальон организовал патрулирование в окрестностях Пжедбота, и 6-го его танки встретились с противником. 8-го участвовал в боях на реке Джевичка. Тут 1-я и 2-я роты уничтожили несколько танков противника, но и сами понесли немалые потери, не только в бою, но и при довольно беспорядочном отступлении. Батальон рассеялся. Его небольшие подразделения вели бои в районе Гловачув, а также на Висле, где и потеряли большую часть машин. После боя уцелело около двадцати танков, которым удалось уйти за Вислу.
15 сентября остатки батальона вошли в состав Варшавской бронемоторизованной бригады (W.B.P.-M.) и 17-го отбивали атаки немецких танков у Юзефова. В первый день боя у Томашова-Любельского отряд имел успех, причинив врагу потери, захватив пленных и выбив немцев с окраин города. Контратаки на следующий день и последняя атака в ночь на 20-е привели к потере почти всех танков. 20-го числа вместе с группой генерала Пискора батальон капитулировал.
2-й батальон легких танков.
Мобилизован 29 августа в Журавице в составе 49 7ТР.
Танки 7ТР на параде в Alejach Ujazdowskich, Варшава, 5 мая 1939 г.
1 сентября батальон вошел в состав оперативной группы «Петркув» и 4 сентября две его роты успешно сражались на реке Прудка. 5-го весь батальон вел бой у Петркува и по существу оказался расчлененным. Лишь часть 3-й роты вышла из боя. Ввиду отсутствия горючего, экипажи бросили свои танки. Собравшиеся 20 танков под руководством командира 2-й роты отошли через Варшаву к Бресту-над-Бугом. Там из остатков батальона была сформирована рота, которая 15 и 16 сентября вела около Влодавы бои с немецкими танками. 17-го был получен приказ идти к румынской границе, но танки оказались не в состоянии двигаться. И только личный состав перешел венгерскую границу.
21-й батальон легких танков.
Мобилизован 7 сентября в Луцке и вошел в резерв Верховного Главнокомандования. В его состав входили 45 танков «Рено» R35.
Немец рассматривает трофейный танк R35
Имел отличную от батальонов, укомплектованных 7ТР, организацию, составленную по французскому образцу.
Штаб - штабной отряд с посыльными; взвод связи (телефонная служба и воздушные делегаты связи); взвод ПВО (4 пулемета ПВО); медицинская служба; служба квартирмейстера. Всего: 3 автомобиля, 1 авто радиостанция, 4 автомобиля прокладки телефонного кабеля, 4 пикапа, санитарная машина, 12 мотоциклов, полевая кухня, 4 пулемета; 4 офицера, 33 подофицера, 63 рядовых. Танка комбата нет.
Три танковые роты - штаб, 4 боевых взвода (по по 3 танка R -35 в каждом), техническое отделение и отделение снабжения, танк командира роты. Всего: 13 танков, 1 полевой автомобиль, 4 грузовика, 3 топливных трейлера, 5 мотоциклов, полевая кухня; 5 офицеров, 18 подофицеров, 34 рядовых.
Рота обеспечения - технический взвод, взвод снабжения (2 пулемета), запасные танки, запасные экипажи. Всего: 6 запасных танков, 1 автомобиль, 29 грузовиков, 1 автомобиль-техничка (фактически 3), 4 трактора-эвакуатора C7P с 3 трейлерами, 2 мотоцикла, подъемный кран на автомобиле, 12 топливных трейлеров, полевая кухня, 2 пулемета; 3 офицера, 59 подофицеров, 61 рядовой.
Личный состав батальона: 397 человек (включая 22 офицеров), фактически - 475. Батальон имел 5 полноприводных автомобилей Laffly, 2 французских ремонтных грузовика "Рено" и Latil, 22 устаревших грузовика 4x2 Berliet CBA и несколько новых грузовиков 6x4 2t Praga RV и 4x2 Chevrolet.
Батальон был направлен для усиления армии «Малопольска» и 14 сентября прибыл в Дубно, где был погружен на железнодорожные платформы, но эшелон дошел только до Радзивилова. 18 сентября 34 танка батальона перешли румынскую границу, где были впоследствии интернированы. Из остатков батальона 14 сентября была организована полурота, вошедшая 19-го в состав группы «Дубно». 22-го числа вела бой в районе Каменка Струмилова, подбив несколько немецких боевых машин, но и сама понесла потери. Затем она двигалась на север и 25-го сентября перестала существовать.
12-я рота легких танков.
Мобилизована 27 августа 1939 г. в составе 16 танков «Виккерс Е» (командовал капитан Чеслав Блок). Предназначалась для Варшавской бронемотобригады.
«Vickers Mk E mod A» в польской армии.
Рота состояла из трех взводов по 5 танков каждый (два взвода однобашенных и один двухбашенных) и командирского танка (таким образом, в роте насчитывалось 10-11 однобашенных и 5-6 двубашенных "Виккерсов"). Во время мобилизации четыре танка (командира роты и командиров взводов) получили RKB/C радиостанции. Личный состав - 111 человек.
В августе и в первых двух неделях сентября 1939 бригада организовывалась и обучалась,оставаясь на правом берегу Вислы, и первый бой приняла 13 сентября под Аннополем за мост через Вислу. Ее атака была отбита. 12-я рота напала слишком рано, приняв на себя весь огонь немцев, и отступила, потеряв два танка. Отступавшие танки были приняты за вражеские и обстреляны польской пехотой (без больших повреждений). В течение следующих дней польские войска постоянно отступали. Танки подрывались, а несколько были просто брошены. Имелись проблемы с топливом.
17 сентября два танка роты поддерживали взвод мотоциклистов при захвате дороги в Красноброд, маленький город к югу от Zamosc. Поляки встретили два бронированных автомобиля, и оба они были подбиты "Виккерсами".
Последним и самым большим танковым сражением Польской Кампании было сражение за небольшой городок Томашев-Любельский. Варшавская БМБ вместе с другими польскими частями пыталась прорываться к Львову (бригада на своем пути пополнялась многочисленными польскими частями, включая танки 7TP из 1-го батальона легких танков и большое количество танкеток из двух или трех подразделений). Город и близлежащие деревни были заняты 11-м моторизованным пехотным полком немцев, ротой танков 33-го батальона 4-й легкой дивизии и частями 2-й танковой дивизии. Первая атака была проведена утром 18 сентября. Восемь "Виккерсов" вместе с танкетками 11-й роты поддержали атаку 1-го горнострелкового полка на северо-запад города (другие польские части нападали с запада). После тяжелого боя атака захлебнулась. Четыре "Виккерса" и 8 танкеток были потеряны. После наступления темноты польские части атаковали еще раз. Поляки достигли минимального успеха, был потерян только один Vickers . На следующий день поляки, поддержанные последними "Виккерсами" и семью 7TP, предприняли ночную атаку еще раз. Атака потерпела полную неудачу, все танки были потеряны, уцелел только один 7TP.
Бригада сдалась 20 сентября после еще одной попытки прорыва.
121-я рота легких танков.
Мобилизована 15 августа в Журавице в составе 16 танков «Виккерс Е» (командир лейтенант Станислав Рачковский). Предназначалась для 10-й моторизованной кавбригады, вошедшей в состав армии «Краков».
Взвод танков Vickers перед войной
Структура роты легких танков (Kompania czolgow lekkich):
- Штаб: 1 танк, 1 автомобиль, 1 авто радиостанция, 3 мотоцикла (1 с коляской, 2 без); 1 офицер, 13 солдат.
- Три танковых взвода: 5 танков, 1 мотоцикл (с коляской), 1 полугусеничный автомобиль; 1 офицер, 22 солдата.
- Отделение обеспечения: 6 средних и 2 легких грузовика, 1 мотоцикл (с коляской), полевая кухня; 29 солдат.
Всего - 16 танков и 112 человек (включая 4 офицеров).
Вместе с бригадой перешла в район Хабувки. Танки поддерживали бригаду, которая вела сдерживающие бои против частей двух немецких танковых дивизий в Бескидских горах. 121-ю роту вместе с двумя ротами танкеток бросали на самые опасные участки фронта. 3 сентября рота отбила атаки неприятеля под Кжечувом - польские танки дважды контратаковали, отражая атаки пехоты 2-й танковой дивизии вермахта, которая атаковала во фланг 10-й польский горнострелковый полк.
4 сентября рота, вместе с 101-й танковой разведывательной ротой, поддержала атаку 24-го Уланского полка. Эта атака помогла отогнать на время части 4-й легкой и 3-й горной дивизии немцев . В тот день немцы потеряли 3 танка и 2 бронеавтомобиля. Польские силы остановили вражеское наступление, потеряв два "Виккерса" и несколько танкеток.
5 и 6 сентября рота участвовала в контратаках в районе Добжиц и Вишнич, потеряв 6-го числа еще один танк.
Командующий 10-й КБ полковник Ст. Мачек писал в своих мемуарах: «одним своим присутствием она поддерживала моральное состояние всей бригады; поскольку не уклонялась от самых трудных задач, выполняя их на старом учебном барахле».
8 сентября во время ночного марша, рота, прикрывавшая отступление, исчерпало топливо и осталась на месте. Некоторое количество импровизированнаого топлива (смесь керосина с метиловым спиртом) позволило лишь трем машинам прибыть в маленький город Kolbuszowa вечером 8 сентября. После отхода за реку Сан эти танки попала в 21-ю горную дивизию оперативной группы «Борута». 15 сентября они приняли участие в бою под Олешицами против 45-й пд немцев Окруженная 21-я ГД сдалась 16 сентября. Один танк был уничтожен артиллерией; два других были захвачены немцами.
Остальная часть танков 121-ой роты оказалась у Кольбушовой 9 сентября и использовалась при защите города от частей 2-й танковой дивизии вермахта. Рота потеряла три машины при прикрытии польских частей, отступавших за реку Лех. Возможно, 6 танков принимали участие в более поздних сражениях вместе с 6-й пехотной дивизией ОГ "Борута" при форсирование реки Танев (наступление на Narol и Belzec 17-18 сентября). В течение этих боев был ранен капитан Рачковский, но продолжал командовать ротой, находясь на носилках в автомобиле. К тому времени рота имела три танка и приблизительно 20 человек.
Оставшиеся учебные танки, которые не были включены в роты, были собраны в 3-м Запасном Центре Бронесил. Эти 4-5 двухбашенных танков Vickers позже вошли в некоторые импровизированные единицы (один попал в так называемый 5-й Бронебатальон). На пути к венгерской границе, два или три "Виккерса" и несколько танкеток были уничтожены 18 сентября 1939 г. советскими танками 23-й танковой бригады.
Поврежденные, уничтоженные или брошенные "Виккерсы" были захвачены немцами, но не использовались ими.
111-я рота легких танков.
В составе 15 танков «Рено» FT-17 мобилизована 6 сентября 1939 г. и находилась в резерве Верховного Главнокомандования.
Польский FT-17 на маневрах в 20-х годах
Структура роты тихоходных танков (Kompania czolgow wolnobieznych).
- Штаб: отряд штаба с посыльными, взвод связи, медицинский взвод. Всего: 1 автомобиль, 3 мотоцикла; 1 офицер, 2 подофицера, 10 рядовых.
- Три танковых взвода: 5 танков FT-17, 1 мотоцикл; 1 офицер, 5 подофицеров, 7 рядовых.
- Взвод обеспечения: техник, транспорт, и запасные экипажи. Всего: 5 грузовиков, 1 танкер, 1 мотоцикл, 2 топливных трейлера, полевая кухня; 1 офицер, 17 подофицеров, 21 рядовой.
Итого: 15 танков и 91 человек (из них 5 офицеров).
Формально 111, 112, 113 роты входили в состав 2-го Бронебатальона в Журавице. Однако пути их разошлись. 111-я рота понесла потери от атак немецкой авиации при выдвижении к пункту назначения - городу Брест на реке Буг. Из-за бомбардировок железнодорожного пути была разгружена около города Луков 9 сентября. В последующие дни рота пыталась отходить на восток, но постоянно страдала от недостатка топлива, и практически не имела связи с другими польскими соединениями. 12-го рота сражалась с немцами, потеряв несколько танков (два танка были подбиты разведгруппой танковой дивизии «Кемпф»). При отходе на юг, ввиду отсутствия горючего, танки были брошены. Последние оставшиеся танки были захвачены немцами 16 сентября.
112-я рота легких танков.
Мобилизована 6 сентября 1939 г. в составе 15 танков «Рено» FT-17 и находилась в резерве Верховного Главнокомандования.
Рено FT-17 в воротах Брестской крепости
Рота прибыла в Брест-над-Бугом, где приняла участие 14 сентября в бою с 10-й танковой дивизией немцев, буквально загородив своими танками ворота в Брестскую крепость. В бою 15-го числа танки роты вели огонь с закрытых позиций. 16-го гарнизон покинул крепость. Танкисты не смогли увести свои машины и оставили их в цитадели.
113-я рота легких танков.
Мобилизована 6 сентября 1939 г. в составе 15 «Рено» FT-17 и находилась в резерве ВГК.
Czołg lekki Renault FT-17
Боевая ценность танков FT-17 была крайне низкой, так как они были чрезвычайно медленными. Поэтому 112-я и 113-я танковые роты 2-го бронебатальона заранее заняли оборонительные позиции в Бресте. 14-го сентября 12 танков FT-17 113-й роты были потеряны на позициях к северу от Брестской цитадели при отражении атак 2-го батальона 8-го танкового полка вермахта.
Танки FT-17 также использовались в некоторых импровизированных подразделениях. Скорее всего, танки бывшего 2-го батальона были в отдельной роте легких танков, созданной в Бресте и находившейся в распоряжении Штаба. Эта рота оставила Владимир Волынский 14 сентября, и в последующие дни в боях с вражескими бронесилами потеряла несколько танков.
Бронедрезины
В 1933 для FT-17 было разработано специальное шасси для движения по железнодорожному полотну. Такие танки назывались: бронедрезина R.
В движение эта дрезина приводилась двигателем танка через лючок в его днище посредством отсоединяемого вала "отбора мощности", передающего вращательный момент на заднюю ось дрезины, скорость на рельсах (как вперёд, так и назад) этого "чуда техники" составляла до 45-57 км/час (при том что оригинальный FT-17 развивал не больше 7-8 км/ч).
Организационно бронированные дрезины входили в состав польских бронепоездов. Они использовались главным образом для разведки пути. В некоторых случаях, они использовались на земле, поддерживая пехоту или танкетки своим огнем. Каждый бронепоезд (кроме бронепоезда №15) имел по две такие дрезины. Всего в составе бронепоездов имелось 18 танков FT-17. Все были вооружены пушками.
Перед войной два танка FT-17 бронепоезда №13 были переданы армии "Поможе" для усиления обороны моста в Tczew. Они не участвовали в боевых действиях, но их судьба неизвестна. Поезду №13, возможно, придали другие два танка FT-17 (бронедрезина R).
1-я рота легких танков Командования обороны Варшавы (КОВ).
Сформирована 4 сентября в составе 11 двухбашенных танков 7ТР.
7TPdw wzor 1938
В боях около Варшавы с 8 сентября. 12-го рота участвовала в атаке на Окенче, выбила немцев с аэродрома, а затем обеспечивала отход своей пехоте. После понесенных в этом бою тяжелых потерь, ее оставшиеся танки были переданы в состав 2-й роты легких танков КОВ.
2-я рота легких танков КОВ
Сформирована 5 сентября в составе 11 танков 7ТР последней серии.
В бою с 9 сентября. 10-го поддерживала контратаку своей пехоты на Воле (район Варшавы), а вечером того же дня уничтожила и захватила несколько немецких танков. В бою на Окенче 12 сентября рота понесла большие потери. Сводный отряд обеих рот 18-го в бою с немецкими танками потерял много своих машин. Последняя контратака имела место 26 сентября. При капитуляции Варшавы 27 сентября в руки немцев попали лишь небоеспособные машины.
ТТХ польских бронесредств можно посмотреть
здесь
URL записи
15.02.2012
в 16:13
Пишет
TrashTank
:
Танкетки и броневики в сентябре 39-го
Итак, перед началом Второй Мировой войны Польша смогла выставить следующие бронесилы: два батальона легких танков (1-й и 2-й) по 49 7TP в каждом, 21-й батальон легких танков из 45 французских танков Renault R-35, 11 разведывательных бронебатальонов по 8 бронеавтомобилей и 13 танкеток в каждом, 15 отдельных разведывательных танковых рот по 13 танкеток TK в каждой, 3 роты тихоходных танков по 15 легких танков Renault FT-17 в каждой и 10 Бронепоездов №№ 11-15, 51-55, в состав которых входили дрезины на базе танка FT-17. Кроме того, были сформированы две мотобригады (10-я моторизованная кавбригада и Варшавская Броне-моторизованая бригада), имевшие в своем составе роту легких танков из 16 английских танков Vickers Мk.E, разведывательную танковую роту из 13 танкеток TK и разведывательный батальон, также включавший в себя 13 танкеток TK /TKS.
Уже в ходе боевых действий в сентябре 1939 было создано несколько импровизированных подразделений по принципу "что было под рукой". Это три роты легких танков Штаба Обороны Варшавы: 1-я - 11 двубашенных танков 7 TР, 2-я - 11 пушечных танков 7 TР, 3-я - 11 танкеток ТК. А также небольшие отряды, созданные тремя Резервными Центрами бронетехники, в которых использовались различные, главным образом изношенные машины, которые не были мобилизованы: двубашенные танки 7 TP и Vickers, танки "Рено" FT-17, танкетки ТК, бронеавтомобили wz .34, а также 3 танка "Рено" R -35 и 3 танка "Гочкисс" H -35. Также составлялись импровизированные бронированные поезда.
читать дальше
Размещение бронесил Войска Польского непосредственно перед войной можно посмотреть на этой карте:
Штатная структура соединений
Бронебатальон (Dywizjon pancerny)
Другое название - бронедивизион, используется для отличия от танкового батальона (batalion pancerny). Эти бронированные части являлись подразделениями разведки в кавалерийских бригадах.
Состав:
- штаб: штабной взвод с посыльными; отделение связи (радисты и воздушный делегаты связи); отделение регулировщиков (2 легких пулемета); саперное отделение, служба квартирмейстера. 1 бронированный автомобиль, 2 автомобиля, 2 авторадиостанции, 2 фургона, санитарная машина, 1 грузовик, 8 мотоциклов; 3 офицера, 20 подофицеров, 27 рядовых.
- Разведывательный танковый эскадрон: штабной взвод, 1 штабная танкетка; радисты и воздушный делегаты связи; 2 боевых взвода по 5 танкеток и 2 в резерве, отделение снабжения. 13 танкеток, 1 автомобиль, 1 авторадиостанция, 2 грузовика с трейлерами, топливный трейлер, 5 мотоциклов, полевая кухня; 3 офицера, 21 подофицер, 29 рядовых.
- Бронеавтомобильный эскадрон: штабной взвод и 1 штабная бронемашина; радисты и воздушный делегаты связи; 2 боевых взвода по три бронеавтомобиля, отделение снабжения. 7 бронированных автомобилей, 1 автомобиль, 1 авторадиостанция , 4 грузовика, топливный трейлер, 5 мотоциклов, полевая кухня; 3 офицера, 17 подофицеров, 25 рядовых.
- Эскадрон обеспечения: технический взвод, взвод снабжения, и запасные экипажи. 9 грузовиков, 1 автомобиль техпомощи, 1 трактор (wz.34?), 1 мотоцикл, 1 грузовик - транспортер танков, 2 танкера, 3 топливных трейлера, полевая кухня; 1 офицер, 11 подофицеров, 31 рядовой.
Всего: 8 бронированных автомобилей wz.34 или wz.29 и 13 танкеток TK-3 или TKS ,192 человека (вкл. 10 офицеров).
АТ-1 «Автотранспорт»
- измененное шасси грузовика Ursus с приводом от цепного колеса двигателя танкетки до задней оси грузовика, управлялось водителем танкетки изнутри
Все батальоны были оснащены бронированными автомобилями wz.34; кроме 11-го, который имел бронированные автомобили wz. 29 "Ursus". Батальоны №№ 11, 51, 71, 81 и 91 были оснащены танкетками TK-3, остальные - TKS. Батальоны:N 71 и 81, кроме танкеток TK-3, имели также 4 танкетки, TKS вооруженные 20-мм пушками.
Все батальоны были оснащены бронированными автомобилями wz.34; кроме 11-ого, который, имел бронированные автомобили wz.29 "Ursus". Батальоны N.: 11, 51, 71, 81 и 91 были оснащены танкетками TK-3, остальные - TKS. Батальоны №№ 71 и 81 кроме танкеток TK-3 имели также 4 танкетки TKS, вооруженные 20-мм пушками.
Отдельная разведывательная танковая рота (Samodzielna kompania czolgow rozpoznawczych)
Состав:
- Штаб: штабной отряд с посыльными; отделение связи (радисты и воздушный делегаты связи); отделение регулировщиков (2 легких пулемета); отделение саперов; служба квартирмейстера. 1 танкетка, 1 полевой автомобиль, 2 авто радиостанции, 1 фургон, 4 мотоцикла; 1 офицер, 7 подофицеров, 21 рядовой.
- два разведвзвода по 6 танкеток. 12 танкеток, 1 мотоцикл, 1 трейлер (?); 1 офицер, 7 подофицеров, 7 рядовых.
- Взвод обеспечения: техническое отделение, отделение снабжения, и запасные экипажи. 5 грузовиков, 1 автомобиль техничка, 1 мотоцикл, 1 грузовик транспортер танков, 1 танкер, 2 топливных трейлера, полевая кухня; 1офицер, 13 подофицеров, 18 рядовых.
Всего: 13 танкеток TK-3 или ТКS, 91 человек (4 офицера)
Роты №№ 41, 42, 51, 52, 71, 72, 81, 82, 91 и 92 были оснащены танкетками TK-3, остальные - танкетками ТКS (все с пулеметным вооружением).
Кроме того, в в польских бронированных подразделениях использовалась следующая техника:
- Грузовики (4x2): 2.5t "Польский ФИАТ" PF-621 L, в небольших количествах: 1.2-тонный PF-618, 2-тонный Ursus-A и устаревший 3-тонный Berliet CBA.
- Автомобили (4x2): PF-508/III "Lazik", и большой PF-518 "Lazik" (для командиров)
- Подразделения также комплектовались и хозяйственными/сервисными автомобилями (4x2): главным образом использовались различные версии PF-508/III (крытый пассажирский, фургон, пикап, и др.), а также PF-508/518 (фургон, автомобиль прокладки телефонного кабеля), 0.5-тонный пикап CWS T1, и 1.2-тонный фургон PF-618.
- Автомобильные радиостанции на шасси: PF-508/I, PF-508/518, PF-618 .
- Полугусеничные грузовики wz. 34, использовавшиеся как ремонтные летучки и легкие ремонтные трактора.
- Гусеничный трактор C7P, использовался как транспорт(с трехосным трейлером для перевозки танков) и средство эвакуации.
- Санитарные машины: средние PF-614, PF-618, CWS T1; грузовики PF-621L; легковые PF-508/III.
- Мотоциклы: CWS M-111 (Sokol 1000) с коляской, Sokol 600 RT M-211 с коляской и без.
- Стандартный топливный наливник был одноосным, он был оснащен тремя 200 литровыми бочками для топлива и двумя 50 литровыми бочками смазки.
Перед началом боевых действий броневики и танкетки были распределены по армиям следующим образом (см карту):
Армия "Модлин": 11-й бронебат Мазовецкой и 91-й бб Новогрудской кавалерийской бригады, 62-я отд танковая развед рота 79-го полка 20-й пехотной дивизии и 63-я отд трр 8-й пд.
Армия "Лодзь": 21-й бб Волынской и 61-й бб Кресовской кавбригады, 32-я отрр 1-го кавполка, 41-я отрр 83-го полка 30-й пд, 42-я отрр Кресовской кб, 91-я и 92-я отрр 10-й пд.
Армия "Познань": 62-й бб Подольской кб и 71-й бб Великопольской кб, 31-я отрр 25-й пд, 71-я отрр 14-й пд (с 4.09.1939 – в 17 пд), 72-я отрр 17-й пд (с 1.09.1939 в 26-й пд), 82-я отрр 26-й пд.
Армия "Краков": 51-й бб Краковской кб, 51-я отрр оперативной группы "Bielsko", 52-я отрр ОГ "Сласк", 61-я отрр 1-й горной бригады (3-6.09.1939) .
Армия "Поможе": 81-й бб Поморской кб и 81-я отрр 15-й пд.
Резервная Армия "Прусы": 33-й бб Виленской кб.
Отдельная оперативная группа "Нарев": 31-й бб Сувалской кб и 32-й бб Подлаской кб.
Две разведроты были включены в моторизованные бригады. 101-я рота (9 танкеток TK и 4 ТКS с 20-мм пушкой,) входила в 10-ю мотор кб, 11-я рота (танкетки ТКS, 2 с 20-мм пушками) - находилась в Вар БМБ. Они имели меньшее количество техники и персонал из 3 офицеров и 50 солдат. В Вар БМБ оба взвода 11-й роты были распределены между двумя моторизованными полками, при этом не было командирской танкетки.
Каждая из этих бригад имела также свои танковые разведывательные эскадроны в разведбатальоне бригады. Этот эскадрон также имел 13 танкеток и такую же организацию (в Вар БМБ: 1 полевой автомобиль, 1 авто радиостанция, 4 мотоцикла с коляской, 1 мотоцикл, 3 грузовика, 1 полевую кухню; 3 офицера, 52 солдата). Эскадрон из 10. КБ был оснащен 9 танкетками TKF, и 4 ТКS с 20-мм пушкой, эскадрон Вар БМБ. был оснащен - танкетками ТКS, 2 из них были с 20-мм пушками.
Боевой путь отдельных подразделений
11-й броневой дивизион.
Мобилизован 25 августа 1939 года для Мазовецкой кавалерийской бригады в составе 13 танкеток ТК-3 и восьми бронеавтомобилей обр. 1929 года. В первый же день войны дивизион смог уничтожить немецкий дозор на бронеавтомобилях. На следующий день в контратаке бронедивизион понес большие потери.
4 сентября уничтожил несколько немецких бронеавтомобилей. При отходе из района Минска Мазовецкого 13 сентября дивизион под Серочином участвовал в бою с передовым отрядом танковой бригады «Кемпф». В этом бою приняла участие 62-я отдельная рота разведывательных танков, затем вошедшая в состав дивизиона.
14-го дивизион вместе с танкистами 1-го танкового батальона обеспечивал тыл армии «Люблин». Остатки 1-го батальона также были присоединены к дивизиону.
15 сентября эта группа вошла в состав Вар. БМБ и вела бои с немецкими передовыми отрядами.
16 сентября пришлось уничтожить последние бронеавтомобили, поскольку они не могли продолжать движение.
18 сентября в бою у Томашова-Любельского танкетки дивизиона с большими потерями провели атаку немецких позиций. На следующий день были потеряны все танки и танкетки группы.
Брошенный при отступлении бронеавтомобиль wz. 29
21-й броневой дивизион.
Мобилизован 15 августа в составе 13 танкеток TKS и восьми бронеавтомобилей wz. 34-II для Волынской кавалерийской бригады, вошедшей в состав армии «Лодзь». Боевое крещение принял 1 сентября в бою бригады под Мокрой. Потери дивизиона были немалые. На следующий день под Островами дивизион пытался удержать продвижение немецких танков. 4-го под Видавкой, 6-го к югу от Лодзи и под Цирусовой Волей потерял в боях почти все свои машины. 14-го отведен в тыл в Луцк, где из его остатков собрали моторизованный разведотряд. 18 сентября личный состав без боевых машин перешел границу Венгрии.
Польский бронеавтомобиль wz.34.
31-й броневой дивизион.
Мобилизованный 21 августа в том же составе, что и 21-й дивизион, вошел в состав Сувалкской кавалерийской бригады. 10 сентября в составе бригады под Червоным Бором отбросил немцев на несколько километров. 11-го под Замбровом понес большие потери. При отходе, ввиду отсутствия горючего, 15 сентября пришлось уничтожить все машины. Личный состав дивизиона пешим порядком дошел до Волковыска, где сдался советским войскам.
Уничтоженная польская танкетка.
32-й броневой дивизион.
Мобилизован 15 августа для Подляскской кавалерийской бригады (13 танкеток TKS и восемь бронеавтомобилей обр. 34-II) Дивизион принял бой 4 сентября, поддерживая атаку бригады на территорию Восточной Пруссии в районе Геленбурга. 8-го-9-го дивизион поддерживал пехоту при попытках отбить немцев и занять Остров Мазовецкий. 11-го был потерян взвод танкеток при Замброве. 12-го под Чижовом ценой больших потерь был отбит немецкий моторизованный дозор. 13-го дивизион попытался пробиться к мосту на реке Мень, но неудачно. Переправа бродом привела к большим потерям техники. Отсутствие горючего заставило бросить боевые машины. Личный состав дивизиона 20 сентября участвовал в обороне г. Гродно, а 24 сентября перешел на территорию Литвы.
Samochod pancerny wz. 34
33-й броневой дивизион.
Сформирован 25 августа для Виленской кавалерийской бригады в составе 13 танкеток TKS и восьми бронеавтомобилей обр. 34-II. Поначалу обеспечивал отход кавалерийской бригады, а потом ушел за Вислу, имея незначительные стычки с неприятелем. 13 сентября прибыл под Люблин и 15-го вошел в состав танковой группы майора С. Маевского. 17-го обеспечивал отход Вар. БМБ сражениях под Томашовом-Любельским 18 сентября танкетки дивизиона действовали на фланге атакующих польских частей, а бронеавтомобили охраняли тылы. 19 сентября, поддерживая атаки пехоты, танкетки достигли окраин города. Лишенные горючего, выполняли роль неподвижных огневых точек. 20 сентября дивизион капитулировал.
Захваченные немцами танкетки TKS на службе у вермахта.
51-й броневой дивизион.
Мобилизован 25 августа для Краковской кавалерийской бригады армии «Краков» (13 танкеток TKS и восемь бронеавтомобилей обр. 34-II). С первого же дня вел сдерживающие действия и понес значительные потери от воздушных атак. 3 сентября захватил немецкий бронеавтомобиль и уничтожил еще несколько. Затем потерял связь с бригадой и 5-го вступил в бой с немцами, отбив захваченные польские орудия. 7-го вошел в состав оперативной группы генерала Скварчинского и 8 сентября под Илжой причинил неприятелю значительные потери, но и сам пострадал. На следующий день при попытке пробиться из окружения потерял все свои боевые машины.
Polski Fiat Wzor 34.
61-й броневой дивизион.
Мобилизован 28 августа для Кресовой кавалерийской бригады армии «Лодзь». Состав: 13 танкеток TKS и восемь бронеавтомобилей обр. 34-II.
4 сентября его бронеавтомобили отбросили неприятельские дозоры, а 7-го у села Панашев неожиданно напали на штаб немецкой дивизии. Но затем пришлось оставить большинство бронеавтомобилей из-за отсутствия горючего. 11-го танкетки дивизиона проводили охранение около Радзынем и 21-го под Коморовом имели бой с немецким танковым отрядом. 22-го при контратаке 1-й пехотной дивизии на Тарнаватку дивизион понес большие потери. Дивизия сложила оружие, но дивизион ушел и 25 сентября на переправе через реку Вепж оставил свои последние машины.
62-й броневой дивизион.
Мобилизован для Подольской кавалерийской бригады армии «Познань». Вооружение то же, что и в 61-м дивизионе. В первой фазе сражения на Бзуре 9 сентября дивизион поддерживал атаку бригады, а на следующий день потерял несколько боевых машин в бою у Вартковице. 11-го участвовал в атаках в районе Паженчева. 16 сентября в бою у Кернози были потеряны все танкетки 2-го взвода и в тот же день при переправе через Бзуру из-за отсутствия горючего пришлось бросить и танкетки и бронеавтомобили.
Бронеавтомобиль wz. 34
71-й броневой дивизион.
Мобилизован 25 августа для Велькопольской кавалерийской бригады армии «Познань» и имел 13 ТК-3 (из них четыре с 20-мм пушкой) и восемь бронеавтомобилей обр. 1934 года. В бою с 1 сентября — поддерживал кавалерийскую бригаду и пехоту в сражениях у Равича и Качково. 2-го дивизион даже вторгся на территорию Германии в районе Равича. 7-го дивизион сдерживал продвижение неприятеля на Ленчицу, а его бронеавтомобили 9-го вели бой под Ловичем. 10-го — разбита неприятельская колонна под Белявами. 11-го сентября решительная и смелая атака танкеток позволила вывести из боя артиллерийскую батарею. Попытка контратаки 13-го окончилась неудачей, но на следующий день дивизион имел успех. Бронеавтомобили пришлось оставить при переправе через Бзуру, танкетки же дошли до Пущи Кампиновской, и 18-го под Почехой уничтожили несколько немецких боевых машин. 19-го состоялся последний бой у Серакува. 20 сентября единственная танкетка дивизиона достигла Варшавы.
Танкетка ТК-3
81-й броневой дивизион.
Мобилизован 25 августа для Поморской кавалерийской бригады армии «Поможе». Вооружение такое же, как и в 71-м дивизионе. 1 сентября при атаке неприятеля на бригаду дивизион контратаковал. Затем ценой больших потерь помог выйти из окружения бригаде. 5-го сентября дивизион находился в дозорах в районе города Торунь. Ввиду большого износа старых танкеток и бронеавтомобилей, пришлось 7-го отправить дивизион в тыл. 13-го в Луцке из исправных машин сформировали смешанный отряд, который 15 сентября под Грубешовом разгромил немецкий патруль, захватив пленных. 18 сентября отряд пересек венгерскую границу.
Танкетка ТК-3 на транспортере
91-й броневой дивизион.
Мобилизован 25 марта 1939 г. для Новогрудской кавалерийской бригады вошедшей в состав армии «Модлин». Состав — 13 танкеток ТК-3, восемь бронеавтомобилей обр. 1934 года. 3 сентября вместе с бригадой участвовал в атаке у Дзялдова, нанеся противнику потери. После отхода бригады дивизион 12-го участвовал в попытке ликвидации немецкого плацдарма на Висле против Гуры Кальварии. 13-го танкетки дивизиона выбили немецкий отряд из Сенницы. При отходе к Люблину по техническим причинам было потеряно немало боевых машин. 22 сентября дивизион поддерживал атаку своей бригады у Томашова-Любельского, потеряв несколько танкеток. В этот же день остатки дивизиона влились в так называемую бронемоторизованную группу. 27 сентября дивизион провел свой последний бой в районе Самбора. При этом личный состав, в основном, попал в плен советским войскам.
Польские танкетки и грузовики
11-я рота разведывательных танков
Мобилизована 26 августа 1939 г. для ВарБМБ в составе 13 танкеток TKS (них четыре с 20-мм пушкой). Присоединилась к бригаде 31 августа и ее оба взвода по одному были приданы стрелковым полкам бригады. Первый бой под Аннополем рота провела 1 (так в тексте, прим. ВВС) сентября с большими потерями от огня противотанковых пушек немцев. 18 сентября поддерживала атаку пехоты на Томашов-Любельский. Остатки роты капитулировали с бригадой 20 сентября.
Немецкие солдаты осматривают брошенную польскую танкетку TKS
31-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа и со своими 13 танкетками TKS вошла в состав армии «Познань». 3 сентября ее придали 25-й ПД для обеспечения отхода дивизии. Первый бой с немцами имел место около города Турек, где рота разогнала немецкий дозор, захватив при этом пленных. В сражении над Бзурой 10-го у Сольцы Малой разгромила группу немецких саперов. 18-го в Пуще Кампиносской рота в бою потеряла почти все свои машины. Оставшиеся танкетки 20 сентября пришли в Варшаву и приняли участие в ее обороне.
32-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа 1939 г. (13 танкеток TKS) и была придана армии «Лодзь». 5 сентября участвовала в попытке ликвидации немецкого плацдарма на реке Варта, потеряв половину своих машин. При отходе 8 сентября в бою с немцами потеряла еще несколько танкеток. Оставшиеся машины 11 сентября вошли в состав 91-й ОРРТ.
41-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа (13 танкеток ТК-3) и была придана армии «Лодзь». В рядах 30-й ПД с первых же дней вела бои на левом берегу Варты. 5 сентября при контратаке нанесла неприятелю потери. В боях под Жирардовом 13 сентября потеряла почти все свои танкетки. Пробиться из окружения не удалось, и рота попала в плен.
42-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа в составе 13 танкеток ТК-3 для армии «Лодзь». Была придана Кресовой кавалерийской бригаде и 4 сентября поддерживала ее оборону на переправах через Варту. После боя 7-го под Александровом Лодзьским потеряла все свои машины кроме одной, которая погибла около Гарволина 11 сентября.
51-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа в составе 13 танкеток ТК-3 и вошла в состав армии «Краков». Уже 1 сентября вела вместе с 21-й ПД бои. 5-го вела бой в районе Бохни с немецким патрулем. При отступлении по техническим причинам потеряла почти все свои танкетки. 8 сентября остатки роты вошли в состав 101-й роты из 10-й кавалерийской бригады.
52-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа для армии «Краков» и имела на вооружении 13 танкеток ТК-3. Уже 1 сентября 1939 г. у Миколова рота отбросила немецкий разведдозор. 2-го — поддерживала контратаку пехоты. 3-го — атаковала группу немецких велосипедистов. 8-го — помогала выбить немцев из занятого ими Пацанова. 13-го рота понесла большие потери в бою с немецким бронепоездом около Копживницы. При переправе через Вислу 14 сентября потеряла последние свои танкетки. Личный состав присоединился к ВарБМБ.
Танкетка TKS и мотоциклисты
61-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 30 августа 1939 г. (13 танкеток ТК-3) для армии «Краков». 3 сентября рота поддержала удачную контратаку 1-й Горской бригады. 4—6 сентября рота находилась в боях между Рабой и Страдомкой. 7-го, поддерживая контратаку у Радлова была рассеяна, потеряв много техники. 14-го — снова большие потери в районе Чешанова. 17 сентября остатки роты присоединились к ВарБМБ.
62-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 29 августа для армии «Модлин» в составе 13 TKS. Была придана 20-й ПД. 2-4 сентября поддерживала ее контратаки под Млавой. Потом при отходе, 13-го соединилась с 11-м броневым дивизионом и приняла участие в бою под Серочином. Боевой путь закончила 20 сентября вместе с ВарБМБ под Томашовом-Любельским.
63-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 29 августа 1939 г. и со своими 13 танкетками TKS поступила в распоряжение армии «Модлин». Вместе с 8-й ПД атаковала деревню Щепанки около Грудска, затем прикрывала отход 21-го ПП на Модлин. 12-го — разведывательный рейд в районе Казуня. Затем она оказалась в окруженной крепости Модлин, где и капитулировала 29 сентября.
71-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа (13 танкеток ТК-3) для армии «Познань». Это была самая «западная» часть польских БТВ. Уже 1 сентября в бою с немецкими патрулями. В сражении на Бзуре была подчинена 17-й ПД и 8-го потеряла несколько машин при неудачной атаке. 9-го ее действия против немцев были более успешными (даже захватили пленных). Наиболее удачным был день 10-го, когда в районе Пентек рота разгромила немецкую артиллерийскую батарею. 15 сентября рота отбила атаку немецких танков. Но на следующий день понесла большие потери в людях и техники. И уже без своих танкеток ее солдаты участвовали в обороне Варшавы.
72-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа в составе 13 танкеток ТК-3 для армии «Познань». 4 сентября вместе с 26-й ПД рота обороняла переправу через реку Нотечь в районе Наклы. 16-го вместе со сводной группой танков вела бой в районе имения Браки. При дальнейшем отступлении потеряла много техники, но все же дошла до Варшавы и приняла участие в ее обороне.
81-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа (13 танкеток ТК-3) для армии «Поможе». 2 сентября ее танкетки, хоть и ценой больших потерь обеспечили местный успех поляков около озера Мелно. Затем — отступление и бой 16-го у имения Браки вместе с 72-й ОРРТ. 18 сентября, потеряв всю технику в районе нижней Бзуры, рота попала в плен.
82-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 25 августа (13 танкеток ТК-3) для армии «Познань». 16 сентября участвовала в бою у имения Браки. 17-го, атакованная танками противника, была разбита и перестала существовать как боевая часть. На следующий день, ввиду отсутствия горючего, пришлось уничтожить оставшиеся машины.
91-я отдельная рота разведывательных танков
Мобилизована 26 августа для армии «Лодзь» в составе 13 танкеток ТК-3. В первый же день войны на участке 10-й ПД рота рассеяла немецкий патруль, захватив пленных и ценные документы. 5 сентября рота участвовала в боях против немецкого плацдарма на реке Варта под Серадзом, 7-го — на переправе через реку Hep и 10-го — против немецкого плацдарма на Висле. В состав роты вошли остатки 32-й ОРРТ и все вместе 13 сентября в состав роты разведывательных танков Командования обороны Варшавы.
101-я рота разведывательных танков
Сформирована 13 сентября 1939 г. для 10-й кавалерийской бригады, вошедшей в состав армии «Краков». Рота имела 13 танкеток ТК-3, из них четыре вооруженных 20-мм пушкой. Первый бой 2 сентября у Йорданова. 6-го рота сражалась у Вишнича и прикрывала отход бригады. В тот же день в роту влились остатки 51-й ОРРТ. Наибольший успех рота имела 9-го, когда в районе Жешова отбила атаку неприятеля. Затем бои 11-го и 12-го под Яворовом. 13-го к роте присоединились остатки бригадного эскадрона разведывательных танков. Последние бои 10-й кавалерийской бригады и 101-й роты велись 15-го и 16-го при попытках пробиться к Львову. Когда 19 сентября бригада перешла венгерскую границу, в роте оставалось еще четыре танкетки.
Эскадрон разведывательных танков 10-й кавалерийской бригады
Мобилизован 10 августа 1939 г. в составе 13 танкеток TKF, четыре из которых были вооружены 20-мм пушкой. Первый бой с немецкими бронечастями имел место 5 сентября в районе Добчиц. При отступлении эскадрон потерял связь со своей бригадой, с которой соединился только 13 сентября под Жолкевом и вошел в состав 101-й роты разведывательных танков.
Эскадрон разведывательных танков ВарБМБ
Мобилизован 26 августа, имея 13 танкеток TKS, из них четыре с 20-мм пушкой. С начала войны эскадрон находился в дозорной службе. 8 сентября участвовал в атаке в районе Сольца. В бою под Липском понес большие потери. 17-го вел бой с немецким бронепоездом под Суховолей. 18 сентября его остатки вошли в состав 101-й роты.
Рота разведывательных танков Командования обороны Варшавы
Сформирована 3 сентября в составе 11 танкеток ТК-3. В бою с 7 сентября. 8-го у Рашина понесла большие потери. 13-го пополнилась остатками 32-й и 91-й ОРРТ. Обороняла Варшаву в районе Воли. Последний бой состоялся 26 сентября у станции Варшава-товарная. 27 сентября рота капитулировала вместе с Варшавским гарнизоном.
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
10:43
Бронь Панцерна. 1939 год.
все записи пользователя в сообществе
krevolaz
Один подбитый танк - это непогибший взвод пехоты
02.09.2011
в 02:15
Пишет
TrashTank
:
Польские бронесилы Второй Мировой
К началу событий 72-летней давности "панская Польша" имела довольно небольшой запас бронетехники. На 1 сентября 1939 г. в польских бронетанковых войсках (Bron Pancerna) насчитывалось 219 танкеток ТК-3, 13 TKF, 169 TKS, 120 танков 7ТР, 45 R-35, 34 Vickers Мk.Е, 45 FT-17, 8 бронеавтомобилей wz.29 и 80 wz.34. 32 танка FT-17 входили в штат бронепоездов и использовались как бронедрезины. В ходе боевых действий большая часть техники была утрачена, часть досталась в качестве трофеев вермахту и небольшая часть – Красной Армии.
читать дальше
Танкетка ТК-3
Разработана на основе английской танкетки Carden-Loyd Mk VI (одна из самых удачных в своём классе, экспортировалась в 16 стран мира, производилась по лицензии в Польше, СССР, Италии, Франции, чехии, Швеции и Японии). Принята на вооружение Войска Польского 14 июля 1931 г. Серийное производство осуществлялось государственным предприятием PZInz (Panstwowe Zaklady Inzynierii) с 1931 по 1936 г. Была первым полностью польским бронированным гусеничным транспортным средством. Изготовлено около 600 единиц.
ТТХ. Компоновка с передним расположением трансмиссионного отделения и с двигателем в средней части. Подвеска блокированная на полуэллиптической рессоре. Клепаный, закрытый сверху бронекорпус. Броня 6-8 мм. Боевая масса 2,43 т. Экипаж 2 человека (пулеме тиспользовался командиром). Габаритные размеры: 2580x1780x1320 мм. Двигатель Ford А, 4-цилиндровый, карбюраторный, рядный, жидкостного охлаждения; мощность 40 л.с. Вооружение: 1 пулемет Hotchkiss wz.25 калибра 7,92 мм (или "Браунинг"). Боекомплект 1800 патронов. Скорость по шоссе 45 км/ч. Запас хода по шоссе 150 км.
Вариант TKS – новый бронекорпус (увеличено бронирование в гвертикальной проекции, уменьшена броня крыши и днища), усовершенствованные подвеска, приборы наблюдения и установка вооружения (пулемет размещен в шаровой установке). Боевой вес возрос до 2.57. При мощности двигателя в 42 л.с. (6-ти цилиндровый Polski Fiat ) скорость упала до 40 км/ч. Боекомплект к 7.92 mm пулеметам: wz .25 - 2000 патронов, wz .30 - 2400 патронов.
Вариант TKF – двигатель Polski Fiat 122В, 6-цилиндровый, карбюраторный, рядный, жидкостного охлаждения: мощность 46 л.с. Вес - 2.65 тонн.
Пушечные версии. TKD – 47-мм пушка wz.25 "Pocisk" за щитом в передней части корпуса. Боекомплект 55 артвыстрелов. Боевая масса 3 т. Переоборудованы из ТК-3 четыре единицы. TKS z nkm 20А – 20-мм автоматическая пушка FK-A wz.38 польской конструкции. Начальная скорость 870 м/с, скорострельность 320 выстр./мин. боекомплект 250 патронов. Перевооружено 24 единицы.
На базе танкетки в Польше выпускался легкий артиллерийский тягач С2Р.
Танкетки были основным видом польских бронесил. ТК-3 (выпущена 301 единица) и TKS (изготовлено 282 единицы) состояли на вооружении броневых дивизионов кавалерийских бригад и отдельных рот разведывательных танков, находившихся в подчинении армейских штабов. Танкетки TKF имелись в составе эскадрона разведывательных танков 10- й кавалерийской бригады. В каждом из перечисленных подразделений было 13 танкеток (рота).
Истребители танков, вооруженные 20-мм пушками, имелись в 71-м (4 шт.) и 81-м (3 шт.) дивизионах, 11-й (4 шт.) и 101-й (4 шт.) ротах разведывательных танков, эскадроне разведывательных танков 10-й кавбригады (4 шт.) и в эскадроне разведывательных танков Варшавской мотобронебригады (4 шт.). Именно эти машины и были наиболее боеспособными, так как танкетки, вооруженные пулеметами, оказывались бессильными против немецких танков.
Танкетка TKS с 20-мм пушкой
20-мм пушки польских танкеток FR "A" wz.38 пробивали снарядом массой 135 грамм на дистанции 200 м броню толщиной до 25 мм. Эффект усиливала их скорострельность - 750 выстрелов в минуту.
Наиболее успешно действовал 71-й бронедивизион, входивший в состав Великопольской кавалерийской бригады. 14 сентября 1939 г., поддерживая атаку 7-го полка конных стрелков на Брохов, танкетки дивизиона своими 20-мм пушками уничтожили 3 немецких танка. Если бы перевооружение танкеток успели выполнить в полном объеме (250 – 300 единиц), то потери немцев от их огня могли быть значительно больше.
Захваченный в первые дни войны немецкий офицер-танкист оценил скорость и проворство польской танкетки, заявив: «...очень сложно попасть из пушки по такому маленькому таракану». Польский танкист Роман Эдмунд Орлик за сентябрь 1939 года на танкетке TKS с 20-мм орудием вместе со своим экипажем подбил 13 немецких танков (среди которых предположительно один PzKpfw IV Ausf B).
В 1938 г. шесть танкеток TKS приобрела Эстония. В 1940 г. они перешли в собственность Красной Армии. На 22 июня 1941 г. в 202-й моторизованной и 23-й танковой дивизиях 12-го механизированного корпуса имелось по две танкетки этого типа. При выводе войск по боевой тревоге все они были оставлены в парках.
Польские бронесилы занимают чехословацкое селение Йоргов во время проведения операции по аннексии чехословацких земель Спиша.
Танк 7ТР
"Семитонный польский" - единственный серийный польский танк 1930-х годов. Разработан на базе английского легкого танка Vickers Mk.E (создан фирмой «Виккерс-Армстронг» в 1930 году. отвергнут британской армией, широко поставлялся на экспорт - Греция, Боливия, Сиам, Китай, Финляндия, Болгария, по одному танку для демонстрации отправили в США, Японию, Италию, Румынию и Эстонию; послужил основой для производства советского танка Т-26, польского 7ТР и итальянского M11/39, которое многократно превысило выпуск базовой машины).
Из Великобритании в 1932 году были поставлены 22 двубашенные машины Vickers Mk.E mod.А
ТТХ:
Боевая масса, т: 7
Экипаж, чел.: 3
Броня, мм: 5 - 13
Вооружение: два 7,92 мм пулемёта обр 25
Боекомплект: 6600 патронов
Двигатель: карбюраторный, "Армстронг-Сидли Пума", мощность 91,5 л.с.
Скорость по шоссе, км/ч: 35
Запас хода по шоссе, км: 160
И в 1933 году 16 однобашенных машин Vickers Mk.E mod.В
ТТХ:
Боевая масса, т: 8
Экипаж, чел.: 3
Броня, мм: 13
Вооружение: 47 мм пушка "Виккерс-Армстронг" обр.Е (или 37 мм "Puteaux" М1918)
один 7,92 мм пулемёт "Браунинг" обр.30 (или обр.25)
Боекомплект: 49 выстрелов, 5940 патронов
Двигатель: карбюраторный, "Армстронг-Сидли Пума", мощность 91,5 л.с.
Скорость по шоссе, км/ч: 32
Запас хода по шоссе, км: 160
7TP обр. 1935 г.
Двубашенный пулеметный танк (он же 7TPdw). Компоновка с передним расположением трансмиссионного и задним моторного отделений. Корпус каркасного типа. Крепление броневых листов болтовое. Подвеска блокированная на листовых рессорах. Вооружение состояло либо из двух 7,92 мм пулемётов Browning wz.30, либо одного 13,2 мм пулемёта "Гочкисс" и одного 7,92 мм. Первый в мире серийный танк с дизельным двигателем. Производился на Национальном Машиностроительном заводе (Panstwowe Zaklady Inzynierii) в Урсусе около Варшавы. Выпущено 40 машин.
ТТХ
Боевая масса, т: 9,4
Экипаж, чел.: 3
Габаритные размеры, мм:
длина 4750
ширина 2400
высота 2181
клиренс 380
Броня, мм:
лоб корпуса 17
борт корпуса 17
башни 13
Боекомплект: 6000 патронов
Двигатель: дизельный, "Заурер" VBLD, мощность 110 л.с.
Конструкция и форма корпуса, кроме моторного отделения, переделанного под установку дизельного двигателя, подвеска и гусеницы идентичны таковым у английского танка Vickers Mk Е. Башни несколько отличались от английских, имели другую конструкцию люков и систему вентиляции.
Появление характерных выступов на крышах башен было обусловлено верхним креплением магазинов к пулеметам Browning wz.30.
7ТР обр. 1937 г.
Однобашенный вариант танка образца 1935 г. (он же 7TPjw). На нём была установлена башня конической формы, разработанная шведской фирмой "Бофорс". Ствол спаренного пулемета закрывался броневым кожухом. Средств связи нет.
ТТХ:
Боевая масса, т: 9,4
Экипаж, чел.: 3
Броня, мм:
лоб корпуса 17
борт корпуса 17
башни 15
Вооружение: 37 мм пушка
7,92 мм пулемёт
Боекомплект: 70 выстрелов
2950 патронов
Двигатель: дизельный, "Заурер" VBLD, мощность 110 л.с.
Скорость по шоссе, км/ч: 35
Запас хода по шоссе, км: 200
7ТР обр 1938 г.
Башня получила прямоугольную кормовую нишу, предназначенную для установки радиостанции N2C. Отличался также наличием ТПУ и гирокомпаса. Всего однобашенных танков 7ТР выпущено около 100 машин.
ТТХ:
Боевая масса, т: 9,9
Экипаж, чел.: 3
Габаритные размеры, мм:
длина 4750
ширина 2400
высота 2273
клиренс 380
Броня, мм:
лоб корпуса 17
борт корпуса 17
башни 15
Вооружение: 37 мм пушка обр.37г.
один 7,92 мм пулемёт
Боекомплект: 80 выстрелов
3960 патронов
Двигатель: дизельный, "Заурер" VBLDb
мощность 110 л.с.
Скорость по шоссе, км/ч: 32
Запас хода по шоссе, км: 150
Преодолеваемые препятствия
угол подъема, град. – 35;
ширина рва, м – 1,8;
высота стенки, м – 0,7;
глубина брода, м -1.
На базе танка 7ТР c 1935 года серийно выпускался артиллерийский тягач С7Р.
Накануне Второй Мировой войны танками 7ТР были вооружены 1-й и 2-й батальоны легких танков (по 49 машин в каждом). Вскоре после начала войны, 4 сентября 1939 г. в Учебном центре танковых войск в Модлине была сформирована 1-я танковая рота командования обороны Варшавы. В ее состав входило 11 боевых машин. Столько же танков насчитывалось и во 2-й роте легких танков командования обороны Варшавы, сформированной чуть позже.
Танки 7ТР были лучше вооружены, чем немецкие Pz.I и Pz.II, обладали лучшей проходимостью и почти не уступали им в бронезащите. Принимали активное участие в боевых действиях, в частности, в контрударе польских войск под Пётркув-Трыбунальски, где 5 сентября 1939 г. один 7ТР из 2-го батальона легких танков подбил пять немецких танков Pz.I. Дольше всех воевали боевые машины 2-й танковой роты, оборонявшие Варшаву. Они участвовали в уличных боях вплоть до 26 сентября.
Польские танки 7ТР входят в чешский город Тешин. Октябрь 1938 года.
Бывший польский танк 7TP, захваченный немцами во Франции, найден американскими войсками в 1944 году.
FT-17
Формирование польских танковых войск началось сразу после окончания Первой Мировой войны и предоставления Польше независимости от Российской Империи. Этот процесс проходил при мощной финансовой и материальной поддержке со стороны Франции. 22 марта 1919 г. 505-й французский танковый полк был преобразован в 1-й польский танковый полк. В июне первый эшелон с танками прибыл в Лодзь. В полку имелось 120 боевых машин Renault FT17 (72 пушечных и 48 пулеметных), которые в 1920 г. участвовали в боях против Красной Армии под Бобруйском, в северо-западной Польше, на Украине и под Варшавой. Потери составили 19 танков, семь из которых стали трофеями Красной Армии.
После войны Польша получила небольшое количество FT17 для восполнения потерь, и вплоть до середины 1930-х годов эти боевые машины были самыми массовыми в польской армии: на 1 июня 1936 г. их насчитывалось 174 единицы.
Работа по переделке и совершенствованию импортных образцов велась в Военно-инженерном исследовательском институте (Wojskowy Instytut Badan Inzynierii), впоследствии переименованном в Исследовательское бюро бронетанковой техники (Biuro Badan Technicznych Broni Pancernych). Здесь же создали и несколько оригинальных опытных образцов боевых машин: плавающий танк PZInz.130, легкий танк 4ТР, колесно-гусеничный танк 10ТР и другие.
ТТХ
Боевая масса, т. 6,7
Длина, мм. 4100, 4960 с «хвостом»
Ширина, мм. 1740
Высота, мм. 2140
Тип двигателя рядный, 4-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения
Мощность, л.с. 39
Максимальная скорость, км/ч 7,8
Запас хода, км 35
Толщина брони, мм. 6-16
Экипаж 2 человека
Вооружение 37-мм пушка «Гочкисс» SA18 и 8-мм пулемет «Гочкисс» mod.1914
К началу Второй мировой войны, немецкие Pz.Kpfw.I хотя уже и уступили роль основного танка значительно более боеспособным Pz.Kpfw.II, всё ещё использовались вермахтом в значительных количествах. По состоянию на 15 августа 1939 года на вооружении Германии числились 1445 Pz.Kpfw.I Ausf.A и Ausf.B, что составляло 46,4 % всей бронетехники Панцерваффе. Поэтому даже безнадёжно устаревшие к тому времени FT-17, имевшие тем не менее пушечное вооружение, имели в бою преимущество над ним и были вполне пригодны, в условиях грамотного использования для применения в качестве истребителя танков. Бронепробиваемость орудия SA1918 составляла 12 мм на расстоянии 500 м, что позволяло поражать из засад уязвимые места немецких танков.
Свой последний бой «Рено» польской армии приняли безо всякой надежды на успех. Так, 15 сентября «Рено» перегородил ворота цитадели Брестской крепости, пытаясь остановить штурм танков Гудериана.
Увязший в грязи польский танк Renault FT-17 под Брест-Литовском
R-35
На вооружении 21-го танкового батальона были французские танки Renault R-35 (три роты по 16 танков). Лёгкий танк „Рено“ образца 1935 года составлял основу бронетанковых сил французской армии (к сентябрю 1939 года было поставлено 1070 единиц). Был разработан в 1934-35 гг в качестве нового танка сопровождения пехоты для замены устаревшего FT-17.
R-35 имел компоновку с расположением моторного отделения в кормовой части, трансмиссии в лобовой части, а совмещённого отделения управления и боевого — в средней части, со смещением к левому борту. Экипаж танка состоял из двух человек — механика-водителя и командира, исполнявшего одновременно функции башенного стрелка.
ТТХ
Боевая масса, т 10,6
Длина корпуса, мм 4200
Ширина корпуса, мм 1850
Высота, мм 2376
Клиренс, мм 320
Тип брони стальная литая гомогенная
Броня, мм 10-25-40
Вооружение 37-мм полуавтоматическая пушка SA18 L/21и 7,5-мм пулемет «Рейбель»
Боекомплект пушки 116 снарядов
Тип двигателя рядный
4-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения
Мощность двигателя, л. с. 82
Скорость по шоссе, км/ч 20
Запас хода по шоссе, км 140
Удельное давление на грунт, кг/см² 0,92
Преодолеваемые препятствия
подъём, град. 20,
стенка, м 0,5,
ров, м 1,6,
брод м 0,6
Ночью 18 сентября польский президент и Верховное командование с батальоном, вооружённым французскими танками Renault R-35 (по другим данным там же были 3 или 4 танка Hotchkiss H-39, закупленные для испытаний в 1938 году), покинули Польшу, перебравшись в Румынию, где и были интернированы. 34 польских танка были включены в состав вооружённых сил Румынии.
Существенного влияния R-35 на ход польской кампании 1939 года не оказали. В немецкой армии R-35 получил индекс PzKpfw 35R (f) или Panzerkampfwagen 731 (f). По германским стандартам R 35 был сочтён неподходящим для вооружения фронтовых частей, прежде всего из-за своей низкой скорости и слабого вооружения большинства танков, поэтому использовался в основном для контрпартизанский действий и задач охранения. R-35, используемые вермахтом и войсками СС на территории Югославии, получили сравнительно высокую оценку от использовавших его солдат, благодаря своим небольшим размерам, позволявшим использовать его на узких дорогах в горной местности.
Wz.29 - Бронеавтомобиль образца 1929 года
Первый бронеавтомобиль полностью польской разработки, wz.29 был создан конструктором Р. Гундлахом. В 1926 году механический завод "Ursus" под Варшавой приобрел лицензию на производство 2,5-тонных грузовиков итальянской фирмы SPA. Выпуск в Польше начался в 1929 году. Их также было решено использовать в качестве базы для бронеавтомобилей. Проект был готов в 1929 году. Всего выпущено около 20 бронеавтомобилей обр. 1929 года или "Ursus" ("Медведь").
Они имели массу 4,8 т, экипаж - 4-5 человек. Вооружение - 37-мм орудие SA-18 "Пюто" с плечевым упором и два 7,92-мм пулемета wz. 25 или три 7,92-мм пулемета обр. 1925 года. Боекомплект 96 снарядов в коробках по 24 выстрела.
Один пулемет размещался в левой части башни (если смотреть на бронеавтомобиль спереди), под углом 120 градусов к пушке. Командир не мог использовать пушку и пулемет одновременно. Второй пулемет находился в кормовой бронеплите, справа от сиденья заднего водителя, для стрельбы из него был нужен задний стрелок. В начале службы на броневиках устанавливался еще и третий, зенитный, пулемет в правой верхней части башни, но он был неэффективен и в середине 30-х все зенитные пулеметы были демонтированы. Боезапас пулеметов – 4032 патрона (в 16 лентах по 252 патрона). Пулеметы имели телескопические прицелы.
Бронирование - стальные плиты на заклепках из хромоникелевой стали. Форма корпуса с довольно рациональными углами наклона бронеплит. Толщина брони колебалась в пределах 4-10 мм: лоб корпуса – 7-9 мм, корма – 6-9 мм, борта и крышка двигателя - 9 мм, крыша и днище – 4 мм (более толстыми были вертикальные плиты), восьмигранная башня со всех сторон – 10 мм. Броня защищала от бронебойных пуль на дистанции свыше 300 м и от обычных пуль и осколков на любом расстоянии.
Двигатель "Ursus" мощность - 35 л. с, скорость - 35 км/ ч, дальность хода - 250 км.
Два "Урсуса" имели вместо оружия радиорупоры, за что были прозваны "броневиками-оркестрами"
Бронеавтомобиль оказался тяжелым и обладал плохой проходимостью, т. к. имел только одну пару ведущих колес (привод только на заднюю ось). Они использовались, в основном, в учебных целях. По мобилизации вошли в состав 14-го броневого дивизиона Мазовецкой кавалерийской бригады. Семь машин составляли эскадрон бронеавтомобилей 11-го танкового батальона, восьмая была машиной командира батальона – майора Стефана Маевского. Командир эскадрона бронеавтомобилей – лейтенант Мирослав Яросинский, командиры взводов – лейтенант М. Нахорский и оружейный офицер С. Воджезак.
Активно использовались в сентябрьских боях, в ходе которых все были потеряны или уничтожены экипажами.
Вечером первого сентября 1939 года 2-й взвод бронеавтомобилей пресек попытку проникновения на территорию Польши немецкого разведывательного подразделения 12-й пехотной дивизии и уничтожил все 3 немецких легких бронеавтомобиля. Было повреждено 2 польские машины Ursus.
Третьего сентября была потеряна одна машина в бою с разведывательным подразделением панцергруппы "Kempf". В этот день все бронеавтомобили эскадрона прикрывали 11-й уланский полк от атак третьего батальона полка СС "Deutschland".
Четвертого сентября 1-й взвод прикрывал 7-й уланский полк в атаке на деревню Жуки. Польские машины уничтожили 2 немецких танка PzKpfw I, пытавшихся окружить позиции улан. Лейтенант Нахорский уничтожил штабную машину с арткорректировщиком и захватил немецкие карты.
Седьмого сентября броневики Ursus, поддерживая атаку 7-го уланского полка, уничтожили 2 немецких бронеавтомобиля, потеряв один свой.
Тринадцатого сентября батальон был переброшен в расположение кавалерийской бригады. Тем временем батальону были приданы 2 бронеавтомобиля wz.34 из 61-го танкового батальона. Возле маленького городка Seroczyn (к юго-востоку от Варшавы) 1-й взвод бронеавтомобилей, следуя в авангарде батальона, столкнулся с боевым охранением группы «Штейнер». Немецкое подразделение включало мотоциклетную роту, взвод бронеавтомобилей, противотанковые и пехотные пушки. В коротком бою 2 вражеских бронеавтомобиля были уничтожены, но был потерян один Ursus (подбит противотанковой пушкой), и польское подразделение отступило.
Вскоре подтянулись основные силы противника и вошли в город, поляки отступили за реку Swider. Майор Маевский сформировал боевую группу из своего 11-го батальона, солдат из разбитых польских частей, рассеянных неподалеку, артиллерийской батареи, найденной в лесу без лошадей, и подошедшей 62-й разведывательной танковой роты. Затем поляки попытались этими силами атаковать противника на другом берегу реки, но потерпели неудачу. Бронеавтомобили пытались форсировать реку через мост, но первая же машина, въехавшая на мост, была подбита огнем противотанковой пушки, а танкетки на правом фланге завязли на заболоченном лугу. Основные силы группы «Штейнер» при поддержке танков и артиллерии заставили отступить ослабленное польское подразделение. Общие потери поляков в этом бою – 2 бронеавтомобиля wz.29, 1-2 wz.34 и несколько танкеток. Немцы понесли небольшие потери, но было на некоторое время приостановлено их наступление на Вистулу. Благодаря этому кавалерийская группа генерала Андерса смогла выйти из окружения. Вечером 11-й батальон вывел из строя разведывательное подразделение 1-й пехотной дивизии (потерявшее в бою командирскую бронемашину).
Ослабленный батальон был присоединен к частям армии «Люблин» в Люблине (здесь были сконцентрированы лучшие польские бронетанковые части – Варшавская мото-механизированная бригада). Последние бронеавтомобили были уничтожены 16 сентября возле города Zwierzyniec, т.к. они не могли проехать по неровным песчаным лесным дорогам, чтобы отступить к юго-востоку от Люблина (они погружались в песок по самую ось). К тому же танки нуждались в остатках топлива для последнего боя, произошедшего 18 сентября.
Несколько машин wz.29 могли быть отремонтированы немцами и использоваться в оккупированной Польше. Ни один бронеавтомобиль wz.29 не сохранился после войны.
Бронеавтомобиль образца 1934 года
Получен путем переделки тихоходного бронеавтомобиля образца 1928 года на шасси типа "Ситроен-Кегресс В-10" из полугусеничного в колесный. Один бронеавтомобиль был переделан и испытан в марте 1934 года на испытания, которые прошли более или менее удачно, и в сентябре было готово 11 бронеавтомобилей обр. 1934 года. При переделках и дальнейшей модернизации использовались узлы автомобиля "Польский Фиат".
На машинах обр. 34-I гусеничная ходовая часть была заменена колесной с мостом автомобиля "Польский Фиат 614", поставлен двигатель "Польский Фиат 108". На бронеавтомобиле обр. 34-II поставлен новый двигатель "Польский Фиат 108-III", а также задний мост новой усиленной конструкции, гидравлические тормоза и т. д.
Бронеавтомобили обр. 1934 года вооружались либо 37-мм пушкой (примерно третья часть), либо 7,92-мм пулеметом обр. 1925 года. Боевая масса соответственно 2,2 т и 2,1 т. Для БА обр. 34-II - 2,2 т. Экипаж - 2 человека. Бронирование - 6 мм горизонтальных и наклонных и 8 мм - вертикальных листов.
БА обр. 34-II имел двигатель мощностью 25 л. с, развивал скорость 50 км/ч (для обр. 34-1 - 55 км/ч). Дальность хода соответственно 180 и 200 км. Бронеавтомобиль мог преодолевать подъем 18°.
Организационно бронеавтомобили входили в состав эскадронов бронеавтомобилей (7 бронеавтомобилей в эскадроне), являвшихся составной частью разведывательных бронедивизионов кавалерийских бригад.
К началу Второй мировой войны бронеавтомобилями wz.34 были укомплектованы 10 бронеэскадронов, входивших в состав 21 -, 31 -, 32-, 33-, 51 -, 61 -, 62-, 71-, 81- и 91-го броневых дивизионов кавалерийских бригад Войска Польского. В результате интенсивной эксплуатации в мирное время устаревшая материальная часть эскадронов была сильно изношена. Заметного участия в боевых действиях эти машины не принимали и использовались для ведения разведки.
К завершению Польской кампании все экземпляры были либо уничтожены, либо захвачены вермахтом. До настоящего времени не уцелел ни один экземпляр Wz.34. На фото - современная реплика на базе ГАЗ-69.
URL записи
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 20 января 2012
15:49
Два в одном
все записи пользователя в сообществе
Мишка Ушастик
я прощу, а вот река простить не сможет никогда
И бронепоезд и бронеавтомобиль
@темы:
и не только
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
14
)
Поделиться
вторник, 17 января 2012
18:23
все записи пользователя в сообществе
N.K.V.D.
Чем дольше отстаиваешь права, тем неприятнее осадок.
Персонажи:
Королевский Тигр/Ис-2
обоснуй:
Стоит отметить, что широкоизвестный недостаток ИС-2 — малая скорострельность — в реальной обстановке боя оказался не столь уж влияющим на его исход: лейтенанты Клименков, Беляков и Удалов подбили и уничтожили несколько «Тигров II», причём для вывода из строя последних потребовалось несколько попаданий
графическое оформление
@темы:
и не только
,
занимательный факт
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 12 января 2012
16:07
Таран как танковое оружие
все записи пользователя в сообществе
Мишка Ушастик
я прощу, а вот река простить не сможет никогда
по прежнему не теряет актуальности
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
вторник, 10 января 2012
13:24
Подвиг экипажа "рассейнайского КВ" в рамках контрудара 3-го мехкорпуса
все записи пользователя в сообществе
TrashTank
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
А я сгорел под Рассейнаем в огне отчаянных атак...
К вечеру 23 июня 1941 года 6-я танковая дивизия вермахта под командованием В. Кемпфа захватила литовский город Рассейнай и форсировала реку Дубисса, заняв несколько плацдармов. Силами 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса генерал-майора А.В. Куркина (управление корпуса с 1-м мотоциклетным полком перешло в расположение дивизии) наши войска попытались выбить с плацдарма части боевой группы "Зекендорф" (половина немецкой 6-й тд). Они смяли 6-й мотоциклетный батальон, захватили мост и двинулись в направлении города. Немцами были введены в действие 114-й моторизованный полк, два артдивизиона и около ста танков 6-й тд. А один из тяжелых танков КВ 2-й дивизии в 5 километрах от Рассейная, у деревни Дайняй, заблокировал дорогу, по которой шло сообщение между кампфгруппами "Зекендорф" и "Раус" (вторая половина 6-й тд). Своим огнем он разбил колонну из 12-ти немецких грузовиков, которые шли из Рассейная, и вдобавок сумел уничтожить телефонные провода, связывающие боевую группу со штабом дивизии. Наличие танка на коммуникациях кампфгруппы также не давало вывезти раненных в боях за плацдарм солдат и офицеров (медицина блицкрига подразумевала минимальную первую помощь на поле боя и быструю эвакуацию в тыл, не загружая мобильные части санитарными подразделениями). Передовые немецкие части лишились снабжения. Тяжелораненые умирали без медицинской помощи.
читать дальше
Поскольку Зекендорфу было явно не до одиночного танка (на него в лоб шла целая куча таких - 20 КВ разогнали чешские танки Pz.Kpfw.35(t), раздавили батарею 150-мм гаубиц и были остановлены лишь огнем 88-мм зениток), задача убрать боевую машину с линий обеспечения была поручена Раусу.
Сначала Эрхард Раус выдвинул вперед батарею 50-мм ПТО. Подойдя на 600 метров, 4 орудия начали обстрел танка. Ответным огнем были уничтожены две пушки, а еще две - повреждены. КВ остался невредимым, несмотря на 8 прямых попаданий, они оставили лишь синие пятна на его броне. Впоследствии выяснилось, что 50-мм немецкие подкалиберные снаряды пробивают бортовую броню КВ с дистанции не больше 300 метров.
Тогда Раус выпросил 88-мм зенитку, которую пришлось вывести из основного боя под Рассейнаем. Замаскировав орудие ветками, расчет подкатил его на 500 метров и начал готовить к стрельбе, но танк повернул башню и выстрелил первым. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших.
К вечеру контрудар на Рассейнай был отбит боевой группой "Зекендорф", которая сумела удержать высоту 106. 2-я танковая дивизия в течение дня 6 раз предпринимала атаки, продвинувшись на 3-4 км в полосе 10 километров, и потеряла в итоге около 80% материальной части, доложив об уничтожении 40 танков и 40 орудий противника.
Но Раус свою задачу пока не выполнил. Помощь батареи 10,5-см орудий, которая стреляла с закрытых позиций по указаниям передового наблюдателя, также не принесла желаемых результатов.
Поэтому ночью 24/25 июня лейтенант Гебхардт с группой из 12 саперов вызвался подорвать танк. Попытка уничтожить танк взрывчаткой также ни к чему не привела. После подрыва мины на гусенице танк отогнал саперов пулеметным огнем. Один оставшийся сапер прикрепил на пушку танка забытый подрывной заряд и, спрятавшись под танк, взорвал его. Безрезультатно.
В вызове пикирующих бомбардировщиков Ju-87 утром 25 июня Раусу было отказано. "Лаптежники" были нарасхват. Командир 3-го мехкорпуса в 19 часов 30 минут 24 июня доносил командующим 8-й армией и Северо-западным фронтом: "На протяжении всех боевых действий нет нашей авиации. Противник все время бомбит".
В первые дни экипаж танка снабжался съестными припасами окруженцами и местными жителями, но потом вокруг танка была установлена блокада. Однако даже это не заставила танкистов покинуть позицию (литовская газета "Валстечю лайкраштис" в 1965 году утверждала, что у танка возникли проблемы с двигателем, поэтому он оставался недвижим). Но экипаж верил в свою технику настолько, что не оставил неисправную машину, продолжая вести бой в полной изоляции от главных сил.
Тогда командир 6-й мотопехотной бригады Э. Раус выдвинул против КВ 65-й танковый батальон Pz35(t). 50 легких танков начали имитировать охват с трех сторон, отвлекая внимание героического экипажа от второго 88-мм Flak-18.
Зенитка всадила в КВ 7 снарядов, 2 из которых пробили броню. Немецкие солдаты подошли к подбитому танку. Внезапно ствол орудия начал двигаться. Но один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону.
Позднее они пригнали местных жителей, которые извлекли из танка шесть трупов (штатный экипаж КВ-1 - 5 человек). Танкисты РККА были похоронены с воинскими почестями. А документы забрали немцы. Имена героев остались безвестными.
Тем временем, 6-я тд главными силами обошла 2-ю дивизию с северо-запада. У Солянкина в строю оставалось около 30 танков, в том числе 21 КВ. Для обеспечения отвода частей и соединений, испытывающих недостаток в боеприпасах и топливе, на новый рубеж под Скаудвиле, рота КВ атаковала превосходящие силы противника. От роты осталось в живых три человека. "Была среда, четвертый день войны".
26 июня танки 1-й и 6-й танковых дивизий вермахта встретились у Сокайчая. Кольцо сомкнулось. Дивизия попала в окружение. Группой танков с десантом внезапным ударом с тыла немецкие войска разгромили штаб 2-й дивизии и мотоциклетный полк. Бой продолжался до заката солнца. В сумерках все, кто остался в живых, отошли в глубину леса, а затем в расположение частей 2-й танковой дивизии, имевшей не более десятка боевых машин с пустыми баками. В этом бою погиб командир дивизии генерал-майор Е.Н. Солянкин.
Первое встречное танковое сражение Великой Отечественной войны закончилось. Из 186 потерянных нами танков 29 были КВ-1 и КВ-2.
По данным на 18 июня 1941 года 2-я танковая дивизия насчитывала 32 КВ-1, 19 КВ-2, 27 Т-28, 116 БТ-7, 19 Т-26, 12 ХТ, 63 БА-10 и 27 БА-20. По некоторым сведениям в бой под Рассейнаем пошли около 30 КВ и 250 легких танков и бронеавтомобилей.
Потеряв или подорвав все танки, личный состав дивизии (она же собственно и корпус - 5-я тд и 84-я мд были выведены из подчинения командира 3-го мехкорпуса еще 22 июня) со стрелковым оружием пешим порядком около 2 месяцев выходил к своим через Белоруссию и Брянщину, уничтожая немецкие тыловые подразделения, колонны автомашин с боеприпасами и различным снаряжением. Вышедшие из окружения в военной форме, имея при себе личное оружие и документы, танкисты составили костяк 8-й танковой бригады, командиром которой стал начальник штаба 3-го мк подполковник П.А. Ротмистров.
8 мая 1987 года на окраине Рассейная был открыт памятник советским солдатам, участникам боев 22-26 июня 1941 года.
Через 20 лет после войны, откопав могилу у деревни Дайняй, нашли личные вещи танкистов. Две баклажки и три авторучки без надписей или знаков. Два ремня показывают, что в танке было два офицера. Более красноречивыми оказались ложки. На одной из них вырезана фамилия: Смирнов В.А. На второй – три буквы: Ш.Н.А. Видимо, это первые буквы фамилии, имени и отчества солдата. Самая ценная находка, устанавливающая личность героев — портсигар и в нем комсомольский билет, на первой странице можно прочитать только последние цифры номера билета — 1573. Ясная фамилия и неполное имя: «Ершов Пав...». Самой информативной оказалась квитанция: "Паспорт, серия ЛУ 289759, выдан 8 октября 1935 г. Псковским отделом милиции Ершову Павлу Егоровичу, сдан 11 февраля 1940 г". Еще три русских воина вошли в историю безымянными.
@темы:
танки
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
14
)
Поделиться
Последние
1
…
20
…
31
32
33
34
35
…
40
…
43
Бронесообщество
krevolaz
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
436
танки
373
и не только
14
видео
10
юмор
7
История
5
фото
4
История, юмор
2
бронепоезда
2
проекты
2
танки, WW-2
2
история
2
немецкие САУ
2
юмор, бред
1
экскурс в историю
1
военпром
1
реклама
1
эротика
1
сон разума
1
шушпанцеры на марше
1
самобеглые монстры
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
