Пишет
Мифическая личность:
Автор
eugendЯ лучше возьму не просто табличные циферки - а постараюсь изучить реальную ценность танков в тех конкретных условиях. И разобью для начала вопрос на три составляющих - а) обученность экипажей и соответственно их способность использовать полностью возможности своих танков, б) техническое состояние танков и в) реальные боевые возможности машин.
Сразу скажу - что далее по тексту я буду цитировать в основном ув. М.Н. Свирина (его четырехтомник, а также любезно присланную мне Дмитрием Шеиным подборку его фидошную цитат), а также книги "Боевые машины Уралвагонзавода. Т-34", "Механизированные корпуса РККА в бою" Е. Дрига, двухтомник "Отечественные боевые машины".
читать дальше
Итак, пункт А) обученность экипажей.
У немцев здесь проблем нет - немецкие машины во-первых находились на вооружении уже три года, немцы могли полностью изучить их возможности, в том числе в боевых условиях (и вылечить их детские болезни), сколотить как отдельные подразделения, так и части и соединений и т.д. и т.п.
Что же имели мы?
Выше я уже давал циферки по поступлениям тридцатьчетверок в войска. На 1 июня 1941 года мы имели в войсках 891 машину - если учесть, что в 1940 году промышленностью было произведено 115 машин, в 1941 году в войска поступило примерно 776 машин, или по 155 машин в месяц, еще 238 танков было поставлено в войска с 31 мая по 22 июня. Таким образом больше половины машин войска получили весной 41 года, непосредственно перед началом войны. Соответственно времени у экипажей изучить данные машины практически не было, при этом машины новые, капризные, сложные в управлении - отсюда возникали проблемы в управлении и техническом обслуживании.
Так, например М.Н. Свирин в свое время приводил такие вот выдержки из планов боевой учебы МК на 1941 г. "Завершить обучение и подготовку одиночного экипажа к 1 июля 1941 г... Завершить обучение и подготовку танкового взвода к 1 августа 1941 г... Завершить обучение и подготовку танковой роты к 1 сентября 1941 г... Завершить обучение и подготовку танкового батальона к 1 октября 1941 г... с 1-го октября до 31 декабря 1941 г. обучение красноармейцев первого года службы проводить по программе обучения красноармейцев второго года службы на первый период обучения... В танковых частях изучение тактических тем предусмотреть с тренировочных занятий в ящике с песком, далее пеший по танковому и заканчивать 6-8 часами выходом в поле с матчастью..." (ЦАМО ф. 131 оп 454326с д 1). "[Личный состав] совершенно не освоил матчасти тяжелых танков КВ и средних Т-34... Водительский состав из-за недостатка времени и крайне ограниченных моторесурсов не научился водить танки в условиях местности с закрытыми люками и преодолением препятствий... Вождение боевых машин колоннами совершенно не отработанно... Сокращенные нормы боеприпасов не позволяют подразделениям отработать стрелковые упражнения и огневые задачи. Особенно плохо обстоит дело с новыми 76-мм танковыми пушками... Удовлетворительные показатели продемонстрировали экипажи только 1-го 4-го и 8-го МК..." (ЦАМО Ф 131 оп 454225с д 2) По его же словам, во многих частях по планам обучения Т-34 и КВ следовало изучить в сентябре-октябре 1941 г. Он же (Михаил Николаевич) в своей книжке писал следующее: Многочисленные беседы с ветеранами показывают, что совершенно новые танки (то есть танки первой категории) в большинстве танковых частей и соединений того времени прямым ходом от предприятия-изготовителя лишь принимали на длительное хранение и тут же запирали на замок. Личный состав в большинстве случаев не мог не только вести "слаживание" (отработку взаимодействия танков в подразделениях), но даже осваивать новую матчасть. Обучались пользованию новыми танками (особенно Т-34 и Т-40) лишь в специально выделенных учебных подразделениях, причем в весьма ограниченном объеме. [Выше я уже давал циферки по численности учебно-боевого парка новых машин] ... по соображениям секретности документацию на новые танки в некоторых танковых частях не выдавали на руки не только членам экипажей, но даже командирам подразделений. Все это способствовало тому, что потери новых танков начались еще в мае 1941 г., до нападения фашистской Германии" .
При этом, как я уже упоминал - тридцатьчетверки с 4-х скоростной КПП требовали от механиков-водителей очень большого умений и банально физической силы (для примера - на Т-34 усилие
переключения передач достигало 45-55 кг). Вот цитаты по теме:
1. отрывок из воспоминаний стрелка-радиста П. И. Кириченко: "На Т-34-76 стояла четырехскорост-ная коробка передач. Переключение передачи требовало огромных усилий. Механик-водитель выведет рычаг в нужное положение и начинает его тянуть, а я подхватываю и тяну вместе с ним. И только после некоторого времени дрожания она включается. Танковый марш весь состоял из таких упражнений" .
2. А. В. Боднарь, лейтенант - танкист, в 1941-1942 гг.: "Если механик-водитель не натренированный, то он может вместо первой передачи воткнуть четвертую, потому что она тоже назад, или вместо второй - третью, что приведет к поломке КПП. Нужно навык переключения довести до автоматизма, чтобы мог с закрытыми глазами переключать... Очень многое зависело от того, насколько хорошо отрегулирован главный фрикцион на свободный ход и на выключение и насколько хорошо механик-водитель может пользоваться им, когда трогается с места. Последнюю треть педали нужно отпускать медленно, чтобы не рвал, потому что если будет рвать, то пробуксует машина и покоробится фрикцион" .
В результате, "чтобы не мучиться с переключением, малоопытные механики-водители еще перед атакой включали 2-ю (стартовую) передачу и снимали ограничитель оборотов. Затем дизель раскручивали до 2300 об/мин, набирая тем самым скорость до 25 км/час, и маневрировали путем сброса или повышения оборотов. Как это сказывалось на двигателе, думать не приходится: конечно, он быстро выходил из строя" . Впрочем этим "вклад", который танкисты добавляли к конструктивным недочетам тридцатьчетверки, не ограничивался. Так, по инструкции после каждых 50 часов работы двигателя В-2 требовалось подтягивать гайки силовых шпилек и креплений блоков картеров, а также, по возможности, гайки сшивных шпилек. Как правило, в войсках это не выполнялось - увы, с более чем естественными последствиями...
Закономерным следствием малой опытности экипажей были например следующие факты:
"1. 23 мая 1941 г. в 6-м м.к. выведены из строя 5 танков Т-34, поскольку по халатности были заправлены бензином. Танки требуют большого ремонта.
2. 11 мая 1941 г. 3-й м.к. запросил у завода-изготовителя документацию по ремонту и помощь специалистами, так как треть танков Т-34 учебно-боевого парка была выведена из строя во время учебных занятий. Проведенное дознание показало, что у всех танков по причине неправильной эксплуатации были сожжены главные фрикционы".
Вот выдержка из доклада помощника командующего войсками Юго-Западного фронта по танковым войскам генерал-майора танковых войск В. Т. Вольского заместителю Народного комиссара Обороны СССР генерал-лейтенанту танковых войск Я.Н. Федоренко от 5 августа 1941 года о недостатках в управлении боевыми действиями механизированных корпусов: "14. Личный состав новой техники не освоил, особенно "KB" и "Т-34", и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях. Ремонтные средства танковых дивизий оказались неспособными обеспечить ремонт в таком виде боя, как отход".
Кстати, по словам М.Н. Свирина, несколько более удачное использование танков КВ в первые дни войны было обусловлено тем, что "у них были экипажи практически полностью из офицерского состава (водитель бывал сержантом)" .
Проблемы усугублялись отсутствием боеприпасов и топлива для проведения занятий на новых танках. Так, 30 мая 1941 г. командование 8-м мк в очередной раз обратилось к командованию округа с просьбой о спешном выделении необходимого количества дизельного топлива и практических снарядов для проведения плановых боевых занятий по слаживанию танковых взводов и рот.
Естественно, проблемы были не только у экипажей - но и у командного состава - в том числе и потому, что "для укомплектования мехкорпусов требовалось иметь в наличии более 20 тыс. танкистов-офицеров, тогда как в наличии имелось не более 6000 человек. И за полгода взять недостающих 14 000 было неоткуда. Укомплектованность мехкорпусов командно-начальствующим составом к лету 1941 г. составляла в разных соединениях от 22 до 40%.Командиры же и личный состав, пришедшие из стрелковых и кавалерийских частей и соединений, не имели никакого практического опыта по боевому использованию бронетанковых войск".
Вот опять же закономерные следствия:
"Все боевые действия механизированных корпусов проходили без тщательной разведки, некоторые части совершенно не знали, что происходит в непосредственной близости. Авиационной разведки в интересах механизированных корпусов совершенно не велось.... много было недочетов, допущенных непосредственно и командирами механизированных частей и соединений. К таковым относятся:
1. Штабы механизированных корпусов, танковых дивизий и полков еще не имели должного оперативно-тактического кругозора, они не смогли делать правильные выводы и полностью не понимали замысла командования армии и фронта.
2. Командный состав обладает недостаточной инициативой.
3 Не были использованы все подвижные средства, которыми обладают механизированные части.
4. Не было маневренности была вялость, медлительность в выполнении задач.
5. Действия, как правило, носили характер лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава, а это было потому, что командиры всех степеней пренебрегали разведкой.
6. Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, перекрывать пути движения противника, а последний главным образом двигался по дорогам.
7. Не использовались средства заграждения, совершенно отсутствовало взаимодействие с инженерными войсками.
8. Не было стремления лишить противника возможности подвоза горючего и боеприпасов. Засады на главных направлениях действий противника не практиковались.
9. Действия противника по флангам привели к боязни быть окруженным, тогда когда танковьш частям нечего бояться окружения.
10. Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.
11. Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо, очень много тратится времени на кодирование и раскодирование.
...
15. Большой процент командно-начальствующего состава задач не знал, карт не имел, что приводило к тому, что не только отдельные танки, но и целые подразделения блуждали
...
19. Начальники автобронетанковых отделов армий выполняли функции только снабжения, да и с ними полностью не справлялись. Аппарат начальников автобронетанковых отделов армий малочисленный и не обеспечивает управления войсками. Подбор их был сделан очень неудачно, в результате чего начальника Автобронетанкового отдела 6-й армии полковника Дедова отстранили от занимаемой должности, как несправив-шегося со своей работой.
20. Штабы оказались мало подготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.
21. Много лиц командовало механизированными корпусами: фронт ставил задачи, армия ставила задачи, командиры стрелковых корпусов ставили задачи. Наиболее ясно это показывает применение 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса.
22. Часть командиров механизированных корпусов оказалась не на должной высоте и совершенно не представляла себе управление механизированным корпусом.
23. В высших учебных заведениях (академиях) таких видов боя, с которыми пришлось встретиться, никогда не прорабатывалось, а это явилось большим недостатком в оперативно-тактическом кругозоре большинства командно-начальствующего состава".
Вот еще цитата: "У командно-начальствующего состава нет твердого навыка и умения командовать своим подразделением, так как в большинстве своем командиры на должностях своих работают мало, приобрести опыт за короткий срок и научиться еще не успели ..." из доклада нач. 9-го мк Рокоссовского, май 1941 г. (ЦАМО ф 131 оп 454226с д 9). Желающих направляю к упоминавшемуся выше докладу генерал Вольского - там примеров слабости комсостава танковых войск более чем достаточно. В общем-то проблемы присутствовали на всех уровнях - от взвода до корпуса. Так, в летних-осенних учениях 1940 г. ни один мехкорпус в полном составе участия не принял. "Выходили 1-й, 4-й, 6-й и 8-й мехкорпуса, но отнюдь не полным составом (8500 машин) а учебно-боевым парком, который насчитывал от 50 до 120 танков устаревших типов и от 20 до 200 автомобилей. Шла отработка взаимодействия танков в ротном и батальонном звене. Так что ни один командующий МК не мог похвалиться тем, что водил полный мехкорпус. Тем более по нормам и наставлениям 1940-41 г. мехкорпус (около 8500 машин) при движении 4-мя маршрутами должен был вытягиваться в длину колонн от 130 до 150 км (но не свыше 180 км). Поэтому и дислоцировались они дивизиями. Да и топлива на учения они получили мало".
Существенной проблемой было и отсутствие понимания специфики АБТВ общевойсковыми командирами:
"Управление механизированными корпусами со стороны общевойсковых командиров было поставлено плохо, соединения были разбросаны (8-п механизированный корпус) и к моменту наступления были оторваны друг от друга.
Штабы армий совершенно не были подготовлены такими крупными механизированными организмами, как механизированные корпуса. Пехота, как правило, действовала самостоятельно, да и обстановка не позволяла организовать взаимодействие.
Имели место случаи, когда общевойсковые командиры использовали танки не только мелкими группами, но и отдельными машинами, особенно разительно это было в 41-й танковой дивизии.
Штабы армий совершенно забыли, что материальная часть имеет определенные моточасы, что она требует осмотра, мелкого ремонта, дополнительного пополнения горючим и боеприпасами, а технический состав и начальники автобронетанковых отделов армий не подсказали им этого, и вместо того, чтобы после выполнения задачи отвести механизированный корпус, представив ему время, необходимое для этой цели, общевойсковые командиры требовали только "давай" и больше ничего. Не было совершенно взаимодействия с воздушными силами. Механизированные корпуса совершенно не имели прикрытия как на марше, так и на поле боя, особенно плохо обстоял вопрос одновременной обработки переднего края артиллерией и авиацией.
Информация сверху вниз, а также с соседями была поставлена из рук вон плохо. Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее. Главное в его действиях состоит в том, что он широко применял и применяет обходы и фланговые удары. Лобовых встреч избегал и немедленно противопоставлял подвижные противотанковые средства, располагая их главным образом в противотанковых районах, а сам действовал обходом с одного, а в большинстве с обоих флангов.
Наши же действия носили характер обороны на широком фронте, и, к великому сожалению, механизированные корпуса также вынуждены были в отдельных случаях в начальный период боевых действий, а в последующем как система вести оборонительные бои.
Наш командный состав мало натренирован в мирное время именно к аналогичным действиям, поэтому стремится к обороне с локтевой связью с соседом, а сил было недостаточно для того, чтобы иметь такую оборону.
Крупнейшим недостатком было то, что приказы очень часто наслаивались, в них подчас конкретные задачи не ставились, а частая смена обстановки подчас приводила к тому, что штабы армий совершенно теряли управление механизированными корпусами."
Следствием отсутствия опыта организации маршей, организации работы эвакуационной службы были большие небоевые потери в первые месяцы войны. Цитаты на эту тему я уже приводил выше.
Что же касается причин неудачных действий оперативно-тактического уровня, то они были выявлены и изложены еще летом 1941 года. Одним из самых характерным документов такого рода является доклад помощника командующего войсками Юго-Западного фронта по танковым войскам генерал-майора танковых войск В. Т. Вольского заместителю Народного комиссара Обороны СССР генерал-лейтенанту танковых войск Я.Н. Федоренко от 5 августа 1941 года о недостатках в управлении боевыми действиями механизированных корпусов. Мы приводим его полностью доклад, пусть и посвященный разбору действий мехкорпусов Юго-Западного фронта, может быть распространен и на все остальные танковые соединения всех остальных фронтов.
Б) Следующий момент - это техническое состояние тридцатьчетверок и их чрезвычайно низкая надежность по состоянию на лето 1941 года. Я уже писал, что машина была сырой и недоработанной, со множеством детских болезней. В 1941 году недостижимым пределом для тридцатьчетверок было 100 часов моторесурса: при том что даже паспортный ресурс ВСЕХ В-2 не превышал 100 моточасов на стенде (кроме образцовых моделей, которые на стендах уже в начале 1941 г. исправно работали по 250 часов), моторесурс в танке в реальной жизни составлял в среднем 40-70 часов. В начале 1943 года завод 76 (дизельный) получил красное
знамя и грамоту ГКО за то, что ресурс серийного В-2 превысил показатель 150
часов на стенде при паспортной мощности 480 л.с. По словам М.Н.Свирина - 1000 км, если считать дороги и бои - как минимум 250-300 моточасов для того времени (поскольку моточасы крутятся, когда работает двигатель). Сравните - у немецкого танка перед войной ресурс ДВИГАТЕЛЯ от 300 до 400 моточасов - у нас 45-70. Разница в 5-10 раз.
Проблема осложнялась чрезвычайно плохой системой охлаждения, из-за чего летом двигатели умирали практически сразу. В ходе летних боев 1942 г. некоторые дизели В-2 после первых же 10 - 15 часов работы на запыленном воздухе требовали ремонта, а после 30 - 50 часов - выходили из строя. Во время испытаний в Абердине про Т-34 отмечался следующий факт: "после пробега в 343 км, окончательно вышел из строя и не может быть отремонтирован".
Вот еще цитата:
"Жарким летом 1942 г. старые и вновь приобретенные технические недостатки вновь лишили "тридцатьчетверку" подвижности. Первые же танковые контрудары по наступающим немецким войскам, несмотря на их малую глубину, обратили внимание командования на проблему низкой технической надежности "тридцатьчетверок". Сталину пришлось лично вызывать заместителя наркома танковой промышленности Ж. Котина и главного конструктора завода 183 А. А. Морозова, выяснять причины и требовать немедленного их устранения. Содержание явно неприятного для танкостроителей разговора сохранилось в двух практически совпадающих версиях. А. А. Морозов: "Когда у Сталина разбирался вопрос о дефектах танка Т-34, тов. Сталин сказал, что "Основным дефектом Т-34 является то, что наши танки имеют малые переходы в отличие от немецких танков, которые имеют возможность делать переходы до 200 км,- а наши танки могут делать переходы только до 50 км". Ж. Котин: "Наши танки, находясь в условиях боевого применения, подчас не доходят до линии фронта или, попадая на территорию, занятую противником, для проведения боевых операций, иногда вынуждены из-за мелочей оставаться на территории противника... Недавно мы с тов. Морозовым были у тов. Сталина. Товарищ Сталин обратил наше внимание на то, что танки противника свободно перебрасываются на большие расстояния, а наши машины хотя и лучше, а обладают тем недостатком, что если пройдут 50 или 80 километров, так начинают чинить".
Приведенная выше цитата касалась 1942 года, но в 1941 году ситуация была не лучше, поскольку проблемы были присущи танку с самого рождения. Вообще, история с системой очистки воздуха, к сожалению, не единична - недостаточной надежностью в 1941-1942 гг. отличались многие узлы "тридцатьчетверки", проблемы усугублялись и варварским обращением с машин.
Закономерный итог – как состояния танков, так и подготовленности экипажей и комсостава – следующее сравнение:
“У немецкого танка перед войной ресурс ДВИГАТЕЛЯ от 300 до 400 моточасов, а в конце октября 1941 г. командир 6-й немецкой танковой дивизии писал в рапорте: "Среднее расстояние, пройденное танками, составляет 11500 км для Pz.II, 12500 км для 35(t), 11000 км для Pz.IV и 3200 км для gr.Pz.Bef.Wg".
…
Проблемы с плохим техническим состоянием танков, отсутствием запчастей, плохой обеспеченностью ремонтных частей, отсутствием автотранспорта и как следствие проблемы с ГСМ - имели своим следствием то, что например 8-й мехкорпус в первые дни войны - за 4 дня маршей (495 км) еще до вступления в бой оставил на дороге 50% матчасти (в то время как немецкие танки ан масс легко наматывали на гусеницы по 10 тыс. км без серьезных поломок). Ну или вот еще примеры (тоже приводились Дм. Шеиным):
Из рапорта 8-й танковой дивизии РККА о движении матчасти за 22 июня - 1 августа 1941 г.:
КВ наличествовало 22 июня 50 единиц, из них потеряно в бою 13, оставлено при отступлении 25, эвакуировано в ремонт 5 единиц, по другим причинам потеряно 2 единицы; Т-34 наличествовало 140 единиц, потеряно в бою 54, пропало без вести 8, оставлено при отступлении 31, эвакуировано в ремонт 32, по другим причинам потеряно 15 единиц и т.д. Всего 8-я танковая дивизия из 382 бронеединиц, наличествовавших на 22 июня, потеряла в бою 92, бросила при отступлении 97 и эвакуировала в ремонт 50. Вот цифры по 10-й танковой дивизии - из 448 бронеединиц, наличествовавших 22 июня, по тревоге было выведено 382, по боевым причинам потеряно 134, оставлено при отступлении 167. Проблемы везде одинаковые, которые и сводили даже то зыбкое казалось бы имевшееся численное преимущество к нулю - исчерпание моторесурса, отсутствие топлива, боеприпасов, запчастей...”
Теперь можно перейти и к последнему пункту - В) - непосредственно боевым возможностям машин в сравнении.
Реальные боевые возможности танка - это его способность выполнять поставленные перед ним задачи. Выполнять поставленные перед ним задачи танку позволяют три составляющие формулы - это "огонь, броня, скорость".
Начну с последнего – «СКОРОСТЬ» - в данной формуле скорость можно разбить на две составляющих. Первая составляющая "скорости" в данной формуле - это возможность совершать быстрые и длительные марши - с целью нарушения коммуникаций противника, воздействия на его тылы, штабы, с тем, чтобы не дать ему времени подтянуть силы и восстановить прорванный фронт и т.д. и т.п. Данная составляющая включает в себя высокий запас хода, т. е. способность проходить большие по сравнению с танками противника расстояния на одной заправке топливом; и оперативную скорость, т. е. возможность преодолевать определенное расстояние за установленный промежуток времени с учетом необходимости выполнения работ по техническому обслуживанию танков; К перечисленному следует добавить еще техническую надежность двигателя и ходовой части, непосредственно влияющих на оперативную скорость - но этот момент мы уже разбирали выше и я думаю, касаться его здесь смысла уже нет.
Вторая составляющая включает в себя скорость и маневренность непосредственно на поле боя, проходимость по пересеченной местности, которые дают танку возможность быстро пересечь простреливаемое пространство, уйти из под обстрела и т.д. На поле же боя проявляются и другие две составляющие формулы - это огонь и броня, в сочетании с маневренностью позволяющие танку подавить чужие огневые точки, при этом избежать поражения противотанковыми средствами и обеспечить своей пехоте выполнение боевой задачи.
Итак, что касается маршевых возможностей тридцатьчетверок - мы пропустим то, чего уже касались выше и разберем вопрос маршевой скорости и запаса хода. Итак, запас хода - казалось бы - по табличным данным тридцатьчетверка наголову превосходит тройку. Однако если посмотреть на реалии, то при том, что запас хода Т-34 по топливу превышал 200 км - по маслу он составлял 130-150 км. Из трех - четырех дополнительных баков на Т-34 (и ИС) один ВСЕГДА был наполнен маслом. При этом в Т-34 необходимо было уже после 60 км марша “ОБЯЗАТЕЛЬНО доливать не менее ведра масла (сравните например с Шерманом, который требовал долива масла через 1000 км марша при необходимости)”.
По максимальной скорости Т-34 - по табличным данным - опять же казалось бы лидер. Однако - как пишет М.Н.Свирин, "следующей особенностью немецкого танка была его трансмиссия, и в особенности коробка перемены передач. Даже прикидочные расчеты показывали, что танк должен быть весьма подвижным. При мощности двигателя 320 л.с. и массе около 19,8 т танк должен был разгоняться на хорошей дороге до 65 км/ч, а удачный подбор передач позволял хорошо реализовать свои обороты на всех типах дорог. Одобренный свыше совместный пробег немецкого танка с Т-34 и БТ-7 подтвердил преимущества немца на ходу. На мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка Репище Крутицы немецкий танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, лучшее значение для Т-34 составило 48,2 км/ч, для БТ-7 - 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобным рабочим местам экипажа".
Далее - "на максимальный ход танкисты разгоняют машины крайне редко, и не потому что не хотят - не могут. В течение 1941-1943 гг. летняя (при температуре воздуха ...25 градусов) эксплуатационная мощность дизеля В-2 составляла 315 л. с, что позволяло развивать скорость до 30 км/час. При наборе мощности в 400 л. с. двигатель перегревался через 12 мин. работы. Американские испытатели с Абердинского полигона, обкатывавшие "тридцатьчетверку" в 1942 г., отметили, что "Плохая система охлаждения двигателя ограничивает возможности движения при широком интервале температур". Или в другой части отчета: "Охлаждение двигателя не удовлетворяет требованиям наших стандартов, и если бы оно не компенсировалось самой конструкцией двигателя, то срок службы двигателя значительно бы сократился". Немецкий танк Pz. Kpfw III в данном отношении выглядел более привлекательно: он мог выдерживать скорость движения до 40 км/час в течение двух часов". Вообще летом существенные ограничения на возможности тридцатьчетверок накладывали уже описанные выше проблемы с фильтрами - при этом "конструкция и надежность немецких воздухоочистителей, например, на танке Pz. Kpfw III, существенно превосходили советские. Четыре масляных фильтра германской машины позволяли между остановками для очистки преодолевать без опасности для двигателя до 120 км по проселочной запыленной дороге или до 250 км по хорошему шоссе. Иначе говоря, фильтры позволяли танку двигаться до полного расхода запаса топлива; обслуживание также не занимало много времени". Впрочем, зимой "тридцатьчетверки" чувствовали себя получше, чем немцы.
Впрочем, гораздо логичнее в данной ситуации рассмотреть средние скорости движения по проселочной дороге, которые характеризуют маршевые возможности танков. Здесь Т-34 со средней скоростью в 25 км/час не обладал никакими преимуществами перед танками Pz. Kpfw IV (25 км/час), а танку Pz. Kpfw III (30 км/час) даже уступал. Причем и эти цифры - не окончательные, поскольку они показывают лишь скорость движения без учета времени на техническое обслуживание. "Испытания танков Т-34 в ноябре - декабре 1940 г. показали, что оперативная скорость движения (т. е. фактически преодолеваемое расстояние) составляет меньше половины от средней скорости и равняется 11 км/час. Иначе говоря, за сутки "тридцатьчетверки" могли пройти всего 260 - 270 км, да и то при непременном условии, что их экипажи не спят, не едят и занимаются только управлением и обслуживанием танка: заправкой, чисткой, регулировкой наличных узлов и т. д. В действительности танки Т-34 прошли в общей сложности 2680 км за 14 дней, т. е. в среднем по 190 км в день. Еще 11 дней были отданы на технические осмотры, обслуживание и различные ремонтные работы. Немецкий Pz. Kpfw III требовал от экипажа гораздо меньших усилий - несмотря на более сложную конструкцию, он, по оценке советских специалистов, не требовал каких-либо регулировок и мелких ремонтов до завершения гарантийного пробега".
Краткий вывод:
в реальной жизни - а не по табличным циферкам - Т-34 обр. 1941 года не превосходил немецкую тройку ни по маршевой скорости, ни по запасу хода - и это без учета чрезвычайно низкой надежности танка.
Следующий момент - это скорость и маневренность на поле боя. "Более скромная, по сравнению с танками противника, подвижность неизменно оборачивалась поражением и гибелью если не экипажа, то танка - всенепременно. Маневренность на поле боя в не меньшей степени, чем броня, определяет выживание танка под огнем противника. Экипаж выжимает из машины все возможное, лишь бы быстрее проскочить обстреливаемый участок в ходе атаки или добраться до укрытия в обороне".
Я уже приводил выше цитированные в свое время Михаилом Николаевичем циферки из документов того времени - значения измерянных максимальных скоростей некоторых танков вне дорог, полученные в 1941 г. (в летнее время) на Кубинке и Уральском полигоне:
КВ-1 - 8 км/ч,
КВ-2 - 6 км/ч,
Т-34-76 (4 ск) - 11-12 км/ч,
Т-70 - 17-19 км/ч,
Матильда - 11-12 км/ч
Валентайн - 13-15 км/ч
PzII - 17-19 км/ч
PzIII (короткоствольный) - 18 км/ч
Для обеспечения маневренности на поле боя механик-водитель, по большому счету, может использовать "два средства - удельную мощность двигателя и быстроту управления трансмиссией. В отношении удельной мощности у "тридцатьчетверки" в 1941-1942 гг. не было конкурентов 17 с лишним лошадиных сил на тонну веса среднего танка считались очень приличным показателем вплоть до 1980-х гг., а в годы войны удельная мощность Т-34-76 вообще рассматривалась как идеальная. Тем не менее немецкие танки на поле боя имели маневренные возможности, по меньшей мере не уступающие Т-34-76 выпуска 1941-1942 гг., главным образом за счет более совершенной конструкции коробок перемены передач и вообще трансмиссии. Во-первых, иностранные машины имели 5-6-скоростные КПП - против 4-скоростных на Т-34 и тем самым сокращали разрыв в удельной мощности. А во вторых [мы уже касались этого вопроса выше] - с советскими КПП было очень трудно работать. Читаем отчет немецких специалистов, обследовавших в 1941 г. захваченные "тридцатьчетверки": "Подавляющее большинство КПП в танках наших противников плохо переключается, отчасти от того, что в большинстве случаев это - простая система передвигаемых шестерен; кроме того, заднее расположение двигателя и КПП в танках делает необходимыми длинные рычаги управления передачами, имеющими большой мертвый ход, вследствие наличия промежуточных звеньев, что вызывает при быстрых переменах скоростей неправильные переключения. В плохом переключении заключается самая большая слабость советского танка Т-34" Советские танкисты подтверждают мнение германских инженеров. В одном из отчетов НИИИБТ о сравнительных испытаниях отечественных и зарубежных танков в 1942 г. сообщается: "Коробки перемены передач отечественных танков, особенно Т-34 и KB, не удовлетворяют полностью требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам, уступая коробкам перемены передач как танков союзников, так и танков противника, и отстали по крайней мере на несколько лет от развития техники танкостроения" Проблема того, что КПП и главный фрикцион "тридцатьчетверки" требовали от механика-водителя непомерно много сил и умений, поднималась еще до войны: маршал С. К. Тимошенко указывал на необходимость значительного уменьшения усилий на приводах управления танком Т-34 еще осенью 1940 г., однако в течение 1941 г. ничего сделано не было. Лишь в 1942 г. в конструкцию главного фрикциона были внесены небольшие изменения, позволившие уменьшить усилия на педаль сцепления.
Ну а для сравнения вот, например, отрывок из характеристики танка Pz. Kpfw III, составленной советскими специалистами еще до начала войны: "Коробка перемены передач, несмотря на продолжительное уже ее существование, представляет большой интерес, а косозубчатая муфта сцепления дает новое введение в технику". Или же, в другом месте: "Танк может вести любой квалифицированный водитель"
Краткий вывод:
В реальной жизни на поле боя "тридцатьчетверка" отличалась в полтора раза меньшей скоростью, чем "тройка" и гораздо меньшей маневренностью и управляемостью.
URL записи